Людмила Милевская - Джинн из консервной банки
– Родная, это было, – признал свой грех Георгий, – но только в самом начале, потом я действительно влюбился в тебя. Я уже жалел, что связался с тварью-Регинкой. Ты же слышала, я не хотел убивать тебя, я всячески выкручивался…
– Уверена, совсем по другой причине. Уж не от любви ко мне. Но мне недосуг копаться в твоих намерениях.
Ольга выскользнула и устремилась к двери. Георгий схватил ее за руку и с жаром заговорил:
– Родная, прости, я раскаиваюсь, я люблю тебя! Клянусь, люблю! Я очень хочу твоего ребенка! Я жду его, ты же слышала!
– Я слышала и другое, много другого. Это все слова, лишь красивые слова, сплошная ложь. Я им не верю. Я уже не верю словам.
Он с надеждой спросил:
– Не веришь словам? А доказательствам?
– Не знаю, может быть, – в ее голосе появилось сомнение.
– Тогда знай, – воспрял духом Георгий, – у меня есть доказательство того, что я тебя люблю, а Регину ненавижу.
– Чушь! – закричала Ольга. – Ты трахался с той развратной девкой!
В ее голосе появились слезы.
– Нет! Я ее ненавижу! – закричал Георгий.
– Не верю!
– У меня есть доказательства!
– Какие? Где они?
– В роще.
Ольга изумленно посмотрела на мужа:
– В роще?! О чем ты?
– Я убил ее…
– О боже!!! – отшатнулась Ольга. – Ты изверг, просто маньяк!
– Родная, у меня не было другого выхода. Я люблю тебя, я хотел твоего ребенка. Эта тварь не оставила бы меня в покое. Она помогала мне свести счеты с отцом, но дальше наши пути расходились. В моей жизни не было места для нее.
Ольга испугалась:
– Какой кошмар! Ты ужасен! На что ты рассчитываешь? Как я могу верить тебе?
Георгий снова обхватил руками ее колени, упрямо пытаясь их поцеловать. Ольга устала отталкивать его и в конце концов сдалась, застыла. Кожей она ощущала его жаркое дыхание.
«Как он красив. Я была с ним счастлива. Как хочется, чтобы он убедил меня, но, к сожалению, это не возможно. А вдруг?» – с горечью подумала она.
Уловив ее сомнения, Георгий усилил натиск.
– Ольга, ну подумай, зачем мне тебя убивать? – со слезами на глазах закричал он. – Я с самого начала врал Регине, мне нужен был помощник. Я не собирался влюбляться в тебя, но и убивать не собирался. Зачем? Теперь, тем более. Я богат и ты богата, у нас будет ребенок, что еще нужно человеку для счастья?
Она грустно покачала головой:
– Зря стараешься. Я больше не поверю тебе. Я не могу жить с убийцей и не только из нравственных соображений. Я просто боюсь. Понимаешь? Я тебя боюсь. Ты убийца. Страшный убийца.
Георгий вдруг успокоился и поднялся с колен. Лицо его в миг стало холодным.
– Что ты собираешься предпринять? – безразлично спросил он.
Георгий приобрел вид человека, решившегося на крайность. Ольга почуяла опасность и поежилась, но все же ответила правду:
– Заявить в милицию.
Он презрительно усмехнулся:
– Это глупо и ничего не принесет.
Ольга ехидно поджала губы:
– Посмотрим.
– Дорогая, советую одуматься. Твоя затея кроме скандала ничего не принесет.
– А что ты мне предлагаешь? Жить как жили и ждать когда ты исполнишь свой приговор? Трястись от страха?
– Если хочешь, давай разведемся. Тогда не будет смысла убивать тебя.
Ольга безнадежно махнула рукой:
– Нет, нам не договориться, ничего не поможет. Даже развод. Ребенок, наш будущий ребенок дает тебе право на опекунство. Тебе и после развода захочется убить меня, чтобы завладеть всем богатством. Ты мне по-любому опасен.
– Значит ты собираешься сдать меня? – с угрозой спросил Георгий.
– Да, обязательно, и чем скорей, тем лучше. Так будет безопасней для меня.
Он с сожалением посмотрел на нее и со скорбной усталостью произнес:
– Глупая, ты сама произнесла приговор себе. Еще минуту назад можно было что-либо исправить, но теперь, к сожалению, поздно.
Ольга рванулась к двери.
– Теперь я вижу, что ты давно обрек меня на смерть, как и Регину, – с отчаянием воскликнула она. – Ты и сейчас не один. Тобой что-то движет, что-то неизвестное мне. Я чувствую, я всего лишь жертва.
Он молчал и медленно двигался ей навстречу, по пути снимая с шеи стильный узкий галстук и спокойно развязывая его.
– Не подходи, я буду кричать, – испуганно сказала Ольга и подумала: «В доме нет никого. Только я и Марина. Марина ему не помеха. Он убьет нас обеих».
Она так же медленно пятилась, выбирая момент и готовясь сорваться с места, но до двери было далеко, а в трех шагах угрожающе возвышалась могучая фигура Георгия.
– Кричи, – равнодушно ответил он. – Можешь уже начинать.
– Не дури, в доме Марина, – не слишком уверенно пригрозила она.
Он усмехнулся:
– Серьезная защита.
– Жорик, ну давай обсудим еще, – взмолилась Ольга, – может найдем альтернативу? Может я тебя прощу?
Он зловеще покачал головой:
– Поздно.
Ольга запаниковала. Ее сковал страх. В голове образовался сумбур. Невольно она залепетала, быстро и жалобно:
– Жорж, милый, как же так? Ты хочешь меня убить? Прямо сейчас? Так запросто? Так холодно? Ведь мы были счастливы. Счастливы. Я помню, помню. Это было. Я не ошибаюсь. Ты стонал от удовольствия и говорил, что я лучше всех.
– Это было, – презрительно усмехнулся он.
Ольга положила руку на живот:
– Жорж, здесь твой ребенок. И его ты хочешь убить? Жорж, а где же любовь? Где же любовь, Жорж? Ты же только что клялся, на коленях стоял.
– Не надо, дорогая, – успокоил он ее, – если ты не будешь мне мешать, я постараюсь сделать это не больно. Ты просто заснешь.
Ольга ужаснулась:
– Жорж, одумайся! Тебя посадят! Ты же первый подозреваемый! Первый и единственный!
Георгий с едва уловимой улыбкой плавно, как в замедленных кадрах, покачал головой:
– Нет, глупая, нет. Не хочется тебя огорчать, но по иронии судьбы на этот раз мне придется доказывать, что я не хотел твоей смерти. Буду скучать без тебя… по ночам. Я давно мог тебя убить. Несколькими движениями пальцев. Врачи поставили бы диагноз, выводящий меня из-под подозрения.
– Какой? – глухим, севшим голосом спросила Ольга.
– Остановка сердца.
– Тогда почему же ты не убил таким способом Павла?
Георгий ухмыльнулся:
– Не было смысла. Он мужчина, так просто не сдался бы. Не обошлось бы без следов. Какая уж остановка сердца, со следами насилия? К тому же отец был слишком осторожен, его даже отравить было сложно. С тобой же проще. Особенно в твоем положении. Ты легко потеряешь сознание. Помоги мне и себе, а то придется умирать в муках.
– А как же следы насилия? – как утопающий за соломинку, ухватилась за последний аргумент Ольга.
– Ничего, – снова «успокоил» ее Георгий, – придумаем что-нибудь. Я мастер на выдумки.
«Значит придется умирать», – обреченно подумала Ольга, неожиданно обнаруживая в себе силы для неравной борьбы. Она с ненависть на него посмотрела и процедила сквозь зубы:
– Только подойди ко мне, гаденыш. Следы сопротивления я тебе гарантирую.
Она хищно пошевелила пальчиками с длинными красными ноготками. Этот жест остановил Георгия, но лишь на секунду.
– Очень жаль, – сказал он и молниеносно бросился к Ольге.
Дальнейшее происходило как в страшном сне: завершилась история спонтанно и моментально. Ольга пыталась дотянуться руками до ненавистного лица, но его руки оказались длинней. Они ее цепко держали. Ольга вдруг почувствовала на своей голой шее прочное кольцо.
«Удавка из галстука, – подумала она, – я пропала».
Из последний сил она сопротивлялась, но кольцо неотвратимо сужалось. Не хватало воздуха, сознание меркло, уплывало, глаза закрылись…
«Вот и все, финита ля коммэдиа – представление окончено», – мелькнула последняя мысль.
Глава 8
Дальнейшее произошло неожиданно и мгновенно: «финита ля коммэдиа» не получилось. Жизнеутверждающе прогремело «фиат люкс!» – да будет свет! Прогремело и в прямом и в переносном смысле: зловещий звук выстрела Ольга услышала очень вовремя. Секунда – и ее уже ничто не спасло бы. Вслед за выстрелом она ощутила на своем лице теплые брызги крови и распахнула глаза: Георгий медленно валился на бок. В его левом виске темнела аккуратная дырочка – правый был разнесен вдребезги. Ничего не понимая, Ольга внезапно лишилась точки опоры, которой, как это ни парадоксально, служила удавка, выпущенная Георгием из рук. Ольга упала на пол.
