Людмила Милевская - Джинн из консервной банки
Когда она второй раз открыла глаза, – ужаснулась. Георгий, на пути которого оказалось вращающееся кресло, полулежал в нем. Рядом с ним стояла Марина и деловито протирала пистолет.
– Мариша? Ты убила его? – с ужасом прошептала Ольга, машинально потирая красную от удавки шею. – Ты его убила?
– А что? – усмехнулась Марина. – Стоило подождать пока он прикончит тебя?
Ольга испуганно замотала головой и спросила:
– А пистолет у тебя откуда?
– От верблюда, – грубо ответила Марина и вышла из кабинета.
Вскоре она вернулась, держа в руке тонкую кожаную перчатка.
– Зачем? – удивилась Ольга.
– Сейчас увидишь, – зловеще улыбаясь, ответила Марина.
Она надела перчатку, вложила пистолет в безвольно повисшую руку Георгия и с видимым усилием сжала его кисть.
– Фиксирую отпечатки пальцев, – пояснила Марина, отпуская руку Георгия.
Пистолет, грохотнув, упал на пол.
Ольга все еще была в шоке и, плохо соображая, сказала рассеянно и печально:
– Он все равно упал…
– Ну и пусть себе, – усмехнулась Марина. – Главное, что из его руки, а не из моей.
Она внимательно осмотрела кабинет и, похоже, осталась удовлетворена.
– Чудесно, – воскликнула Марина тоном, которым принято констатировать завершение убранства праздничного стола. – Славно, все будто по заказу. Комар носу не подточит. И положение тела подходящее, и брызги там, где положено.
Ольга с отвращением посмотрела на свою одежду и уныло согласилась:
– Да, брызги главным образом на мне.
Марина нахмурилась:
– А вот это плохо. Беги в ванную, умойся скорей и переоденься. Надо срочно вызвать милицию. Пистолет без глушителя, мы не могли не услышать выстрела. Пойдем, пойдем, надо торопиться.
Она схватила подругу за руку и потащила к выходу, но вдруг остановилась, чтобы последним взглядом окинуть комнату. Ольга по инерции налетела на нее и охнула.
– Ты что? – вскрикнула она.
– Ничего, – отмахнулась Марина. – Соберись и во всем меня слушайся. Тогда, бог даст, все у нас благополучно сладится. И будет тебе член после оргазма, то бишь – счастливый конец. Все, как ты хотела. Словно по заказу. Выше нос, подружка, – подбодрила она Ольгу. – Ты не пропадешь, пока есть я у тебя.
– Ага…
Ольга все еще плохо соображала. Она была потрясена и оглушена происходящим, двигалась неуверенно, сомнамбулически. К тому же очень болела шея. Ей казалось, что переломаны все позвонки и порваны мышцы, такая была боль.
– Посмотри, у меня шея не синяя? – попросила она Марину.
Та рассердилась:
– Что? Какая шея? Чокнулась? Нашла о чем волноваться?
Тут ее осенило:
– А-аа! Ты права. Следы ссоры. Не дай бог.
Марина присмотрелась, но не обнаружила ничего опасного: шея была слегка красноватой, словно после хорошего массажа.
– А что? Болит? – сердобольно поинтересовалась она.
Ольга выдохнула:
– Ужасно!
– Внешне все нормально. Ладно, надо спешить. Раздевайся.
– Зачем?
– Нельзя в таком виде идти в ванную, зацепишься за что-нибудь по пути и не заметишь. Зачем нам лишние следы крови? В случае чего, как мы объясним их происхождение? Снимай все до трусов.
– Ты же знаешь, я не ношу трусов, – напомнила Ольга.
– Нашла чем хвастаться. Все, что носишь снимай. В темпе, в темпе.
Ольга заспешила. Она стягивала с себя одежду и бросала ее Марине.
– Все! Все! Догола! – командовала та. – И тапочки давай сюда. Босиком пойдешь.
Она скомкала одежду.
– Что ты будешь с ней делать? – растеряно поинтересовалась Ольга.
– На кусочки разрежу и в канализацию отправлю. Все, теперь беги в ванну. Тщательней мойся и про волосы не забудь.
Ольга не двигалась с места.
– Что ты задумала? – испуганно спросила она.
– Беги скорей, – прикрикнула Марина. – Сейчас узнаешь.
Но та не послушалась. Нагая Ольга потерянно застыла в дверях кабинета, стыдливо прикрывая руками пышную набухшую грудь.
Марина смерила ее сердитым взглядом, покачала головой и гаркнула:
– Марш в ванну!
Ольга вздрогнула, словно от удара хлыста, и пулей вылетела из кабинета.
Через десять минут Марина, ловко орудуя феном, сушила волосы Ольги, одновременно укладывая их в прическу.
– Ну-ка, покажи, как там шея? – попросила она.
Ольга откинула назад голову и вопросительно уставилась на подругу.
– Нормально. Никаких следов, – успокоила ее Марина. – Даже удивительно.
Ольга вздохнула и запричитала:
– Мариша, что же теперь будет? Какой кошмар, в голове не укладывается, Жорж мертв, я еле жива, за что бог так меня наказывает?
– Не пойму, – рассердилась Марина, – ты сейчас о ком больше волнуешься? О себе или о Жорже? Он тебя хотел кокнуть под шум волны, – напомнила она.
– Не знаю, ничего не знаю, – промямлила Ольга. – Мне страшно. Я не способна уже соображать. Кажется, еще немного и я точно сойду с ума.
– Ты мне это брось! – прикрикнула Марина. – Даже думать не смей! Сейчас приедут менты. Я на тебя рассчитываю. Перед ментами должна предстать убитая горем, но полная печального достоинства леди, а не перепуганная полумаразматическая несостоявшаяся жертва собственного мужа-сосунка.
– Марина! – вдруг осенило Ольгу. – Ты же застрелила его! Ты! Ты!
– Слава богу, – усмехнулась та. – Наконец-то до тебя дошло. Естественно, застрелила, а что мне оставалось? Дать ему в морду я не могла. Весовые категории слишком разные.
– Но тебя же теперь судить будут, – страдала Ольга. – Это ужасно! Какой кошмар! Тебя будут судить!
Марина уставилась на подругу, как на сумасшедшую, утратившую последнюю крупицу ума.
– Меня? Судить? – переспросила она. – Еще чего не хватало. За что? Жорик совершил самоубийство. Ты же видела, что пистолет выпал из его руки.
– Ах, да, – обрадовалась Ольга и тут же запечалилась: – Но разве нам поверят?
– Это зависит исключительно от того, насколько будешь убедительна ты, – заверила Марина. – У меня на сей счет уже стали появляться сомнения. Ты, сильная баба, несешь сплошную пургу. Нашла время.
– Да, что-то я не в форме, – согласилась Ольга.
Она рассеянно посмотрела на подругу и заплакала.
– А вот это хорошо, – одобрила Марина. – Покрасневшая шея нам ни к чему, а вот красные глазки очень кстати. Пусть видят как мы горюем.
Она сложила в коробку фен, отошла в сторону и изучающе уставилась на подругу.
– Просто блеск, – одобрила она плоды своих творений. – Причесочка, – закачаешься. Волосок к волоску. Трудно будет заподозрить, что тебя десять минут назад тщательно душили.
– Опять шутишь? – рассердилась Ольга. – Как ты можешь быть такой спокойной, когда в другой комнате лежит тело убитого тобой человека?
Марина прищурила глаза:
– Слушай, зануда, тебе надо выпить.
– Да-да, – оживилась Ольга. – Точно, мне надо выпить. В прошлый раз это великолепно помогло. Выпить, как можно скорей…
После двести граммов водки Ольга немного пришла в себя, и призналась, похрустывая соленым огурчиком:
– Отпустило, но не до конца. Все равно я еще не в своей тарелке. Можно, жахну еще?
Она умоляюще уставилась на Марину.
– Нет уж, – рассердилась та, отодвигая от подруги поднос с водкой и закуской, – если жахнешь еще, то к приходу ментов точно окажешься в своей тарелке, только уже лицом, как это не раз и не два у тебя бывало. Подожди, – приказала она, – сейчас мозги заработают.
– Нет, – заупрямилась Ольга, притягивая к себе поднос. – Надо выпить еще, четверть стакана.
– Фиг с тобой, пей, – Марина безнадежно махнула рукой.
Ольга выпила водки и оптимистично воскликнула:
– А вот теперь я способна трезво воспринимать действительность.
– Значит так, – деловито приступила к инструктажу Марина, – мы сидели на террасе, любовались закатом и пили чай с мятой.
Критически осмотрев подругу, она с удовлетворением отметила, что одета и причесана Ольга безупречно. Не было в ней ничего, что могло навести на мысль о семейной ссоре.
– Время? – спросила Ольга. – Когда это было?
Марина отмахнулась:
– Зачем? Это не обязательно, так даже правдоподобней. Мы отдыхали и на часы не смотрели. Георгий вернулся чуть позже обычного и прошел в дом, пообещав вскоре к нам присоединиться.
