Галина Куликова - Пенсне для слепой курицы
— Просто мы с девочками запугали его ФСБ. Сказали, что, если он влезет, ему не поздоровится.
— И он прямо так взял и поверил вам.
— Не знаю, наверное, поверил. Ведь если нет, тогда почему он действует с нами заодно?
— Может быть, тебе просто кажется, что он с вами заодно?
— Как бы то ни было, с ним нужно поговорить. Давай позвоним ему из телефона-автомата? По крайней мере узнаем какие-то новости.
В половине седьмого мы вышли на улицу, разыскали телефон-автомат, и я набрала домашний номер Копейкина.
— Да, — раздался на том конце провода знакомый голос.
— Алексей Михайлович! — проворковала я. — Это я, Марина Заботина. Вы можете говорить?
— Я — да. А вы?
— И я могу.
— Вы хорошо спрятались?
— Да. А что, меня ищут?
— С какой стати? Я ведь обещал вас не выдавать.
— Я тут подумала: а вдруг меня выдаст та женщина, которую мы держали в подвале?
— Извините, но это не ко мне. Я и так сделал больше, чем должен был.
— Скажите, почему вы пошли мне навстречу? — прямо спросила я.
— Потому что у меня нет желания связываться с ФСБ, — спокойно ответил Копейкин.
Я ему почему-то не поверила. Или тон его показался мне не слишком искренним, или зерно сомнения, посеянное в моей душе Горчаковым, уже дало свои всходы.
— А что известно об убийстве Кати?
— Ее застрелили из пистолета «ТТ». Больше ничего пока обнаружить не удалось. Несмотря на вашу суету возле особняка, не нашли ни одного свидетеля, который видел бы вас. Там вообще ночью пусто, как в степи. Так что не дергайтесь. Теперь расследование пойдет своим чередом. Остается только ждать.
— Можно мне позвонить завтра? — робко спросила я.
— Звоните. Только домой, хорошо?
Я попрощалась и положила трубку.
— Он еще ничего не знает. Говорит, идет следствие.
— Насколько я понимаю, нас в настоящий момент должен больше интересовать Шапкин и его придурок-зять. Сейчас заберем твоих товарищей по несчастью, позвоним Крылову и устроим военный совет.
— Подожди меня в машине, а то девочки, увидев со мной незнакомого мужчину, наверняка испугаются.
— Мне жаль, что ты попала в такую передрягу, — тихо сказал Горчаков, мягко накрыв ладонью мою руку. — Надеюсь, все закончится хорошо.
Теперь, когда я узнала, что Шапкин тире Шлыков — обыкновенный бандит, во мне тоже затеплилась такая надежда.
Возле памятника бродила потерянная Вера. Вид у нее был абсолютно убитый. Увидев меня, она так обрадовалась, что я едва не заплакала, настолько была тронута ее чувствами.
— Господи, как хорошо, что ты жива, что с тобой все в порядке! — причитала Вера, ощупывая меня, словно я была выходцем с того света. — Знаешь, как мы волновались! Нас все-таки трое, а ты одна.
— Где ребята? — спросила я.
— Сидят в машине.
Мы почти побежали к «Жигулям», которые были припаркованы неподалеку от входа в Ленком. Я обнялась с Ирочкой и даже с Глебом, который, похоже, окончательно и бесповоротно простил мне сковороду с оладьями. Я подробно рассказала все, что случилось со мной за последнее время.
— Неужели у нас есть шанс выпутаться? — пробормотала Ирочка, от которой остались одни глаза. — Даже не верится.
Через пару минут я познакомила их с Горчаковым. Он держался потрясающе. Мне с трудом удалось оторвать от него взгляд.
Крылов уже ждал нас в квартире, накрыв стол к ужину. Еду он привез из ресторана. Повторилась процедура знакомства, и мы все наконец расселись друг напротив друга.
— Как узнать, что происходит в стане врага? — задала мучивший всех вопрос Вера, отложив вилку. — Сообщила Томочка Хорошевская в милицию или нет? Если да, то нас всех разыскивают как похитительниц. Томочка знает Маришины имя и фамилию, а нас может опознать при встрече. Где Шапкин? Где Мазуренко? Как он отреагировал на розыгрыш с шофером? И дал ли тот милиции описание Ирочки?
— Не знаю, как насчет Шапкина и Мазуренко, — внезапно встрепенулась я, — но вот насчет Хорошевской я могу кое-что выяснить.
— Ты имеешь в виду свою знакомую, с которой ходила в парикмахерскую? — догадалась Ирочка. — Инну?
Я энергично кивнула. Надо было давно позвонить Сагаевой! Только вот как объяснить свой внезапно проснувшийся интерес к Шапкину?
Я взяла телефонную трубку и сделала знак, чтобы все молчали.
— Алло! — раздался знакомый голос. — О! Мариша! Как приятно тебя слышать!
— Ты самый осведомленный человек в светских кругах, — с места в карьер польстила я Инне. — Поэтому я и позвонила.
— Да-а? — пропела та. — А что случилось?
— Помнишь, мы говорили с тобой про Шапкина?
— Конечно, помню. Он вроде бы положил на тебя глаз.
— Все уже в прошлом. Теперь он обхаживает мою близкую подругу, можешь себе представить? Я и думаю: его жена, что, совсем не обращает внимания на выходки своего благоверного? Ты не в курсе их отношений?
— Господи! — вздохнула Инна. — Ты как в прошлом веке живешь. Представляешь, Томочка еще в субботу куда-то слиняла. Наверное, нашла себе свежего любовника. До сих пор ее нет. Гарик зол, как черт.
— А он не волнуется? Может, с его женой что-то случилось?
— Что может случиться с такой стервозиной? Она без конца исчезает. Один раз ее не было две недели. Муженек поднял на ноги милицию, а Томочка потом явилась домой и закатила ему такую истерику, что пух и перья летели из всех окон.
— Славный брак, ничего не скажешь, — пробормотала я.
— Таким, как она, всегда все сходит с рук, — с завистью процедила Инна. — Она умная, как змея. Долго искала мужика, которого можно держать под каблуком. Я ведь тебе говорила, он от нее тащится. Она этим и пользуется. А кто такая эта твоя подруга?
Инна поделилась своей информацией и теперь хотела чего-нибудь взамен.
— Она выглядит точно так, как ты и говорила: маленькая, плотненькая и ужасно деспотичная. Шапкин, кажется, по-настоящему потерял от нее голову. Наверняка он притащит ее на очередной фуршет. Так что ты сможешь увидеть их там вдвоем.
— Я знаю где! — оживилась Инна, — Завтра в «Трех колосках» Макс Сергиенко устраивает сабантуй. Они с Шапкиным давние приятели, поэтому тот ни за что такое событие не пропустит.
— Что-то не пойму, — остановила я ее радостные возгласы. — Если Шапкин такой подкаблучник, как он не боится показываться на людях с другими женщинами?
Инна хихикнула:
— Ну, в этом вопросе Томочка не сволочится. Сама гуляет и Гарику позволяет. Если даже она нос к носу столкнется с его очередной девкой, ничего не скажет. Даже может завести с ней шутливый разговор. Ей жутко нравятся такие скользкие ситуации!
«Вот это жизнь! — подумала я про себя. — Просто чертовски интересная!» А вслух сказала:
— Инна, ты просто клад, а не женщина. Я теперь всегда, если что, с тобой стану советоваться.
Вера закатила глаза, Ирочка, сидевшая напротив, закрыла лицо ладошками. Глеб, кажется, задумался о чем-то своем, а вот Горчаков не сводил с меня глаз во время всего разговора. Создавалось впечатление, что мы с ним внезапно поменялись ролями. Это мне положено глазеть на него, ведь это я от него без ума, а не наоборот! Распрощавшись с Инной, я обратилась к обществу с вопросом:
— Вы все поняли? Томочка Хорошевская с вечера субботы домой не возвращалась.
— Почему с вечера субботы? — переспросил Глеб. — Если мне не изменяет память, вы похитили ее в воскресенье ранним утром.
— Ну, правильно! — воскликнула Вера. — В субботу вечером она отправилась к Мазуренко, провела у него ночь, а утром, наверное, собиралась возвратиться домой. Тут мы на нее и набросились. А отпустили вчера в центре. Просто высадили из машины и оставили на тротуаре.
— Может быть, она бросилась не к мужу, а к любовнику? И сейчас они с Егором вдвоем залечивают ее душевную травму?
Я пожала плечами:
— Прямо не знаю, как это выяснить.
— Я знаю, — весело сказал Крылов, сложив руки на груди. — Нам нужен осведомитель, который разнюхает, что происходит в этой теплой компании.
— Конечно, это было бы здорово, — согласилась Вера. — Но нас Шапкин и Мазуренко знают в лицо. А незнакомому мужику втереться в доверие к людям, ворочающим такими страшными делами, просто невозможно.
Крылов продолжал загадочно улыбаться.
— Кажется, я догадался, о ком ты подумал, — с заметным сомнением в голосе сказал Горчаков. — О женщине. Если я все правильно понял, Шапкин падок на женщин определенного типа..
— Да, но что нам это даст? — не поняла я.
— Маленького роста, — повторил Крылов с нажимом. — Крепенькая, деловая, даже слишком…
— Липа! — воскликнула я. — Просто как живая! Вы думаете, она согласится?
— Так, — Крылов вскочил, потирая руки. — Липе нужно все рассказать. Втемную она трудиться для нас не станет.
— Что ты понимаешь под словом «трудиться»? — с подозрением спросил Горчаков.
— Ну… Надо увлечь этого Шапкина. Если все, что рассказала Маринина приятельница, — правда, Липе стоит только пальцем пошевелить, и он будет бегать за ней, как собачонка.
