Елена Логунова - Суперклей для разбитого сердца
– Позвони по этому номеру, пожалуйста!
– А почему ты сама не позвонишь? – подозрительно прищурился он.
– Нужен другой голос и другой номер, – покачав головой, ответила я. – На тот случай, если трубку снимут бандиты.
– Мне так и спросить: «Алло, это бандиты?» – съязвил Денис.
– Нет, конечно! Скажи: «Алло, я по объявлению, насчет «Хельги». И поинтересуйся, зачем она им понадобилась.
– Алло, я насчет объявления про «Хельгу»! – послушно произнес в трубку мой друг сердца. – Есть ли у меня «Хельга»?
Он вопросительно засемафорил бровями. Я размашисто кивнула.
– Да, у меня есть «Хельга»! – сказал Денис. – Хочу ли я ее продать?
Я опять кивнула.
– Да, хочу! – Денис немножно помолчал, а потом с претензией заявил:
– Что значит – «Мы покупаем»! Вы сначала скажите, зачем она вам нужна! Что? Разумеется, я хочу знать, что будет с моей «Хельгой»! А как вы думали? Ее судьба мне небезразлична! Да, я беспокоюсь! Я же не какую-нибудь ерунду, я вам «Хельгу» продаю!
Он прикрыл трубку ладонью, посунулся ко мне и свистящим сердитым шепотом спросил:
– Живо говори, что за чертовщина эта самая «Хельга»?
– Она шкаф! – тоже шепотом ответила я и для пущей понятности руками изобразила в воздухе нечто большое и квадратное.
Отвисшая челюсть сделала физиономию Дениса похожей на комод с выдвинутым ящиком. Я пальчиком подняла ему подбородок и глазами показала на бубнящую трубку. Недолго думая, Денис приложил ее к моему уху.
– …квартирной хозяйки! – со смешком произнес звонкий голос в трубке. – Мы снимаем у этой милой старушки квартиру с мебелью, но, к сожалению, умудрились испортить один предмет обстановки – этот самый шкаф «Хельга». Представляете, случайно облили его зеленкой! Пятна удалить невозможно, вот мы и решили, пока бабулька непорядка не видела, заменить испорченную «Хельгу» на другую!
От неожиданности я выронила трубку, она ударилась о стол и сама собой выключилась.
– Что? – Денис обеспокоенно смотрел на мое вытянувшееся лицо.
– Они еще и плагиаторы! – возмутилась я. – Нагло украли мою легенду и мне же ее рассказали!
– Они думали, что рассказывают мне, – напомнил Денис.
Не сговариваясь, мы посмотрели на трубку.
– Ты разве закончила разговор? – спросил Денис.
– Нет!
Я сцапала мобильник, вскочила на ноги и от полноты чувств пробежалась по комнате.
– Может, снова набрать номер из газетки? – предложил Денис.
– Погоди, я думаю…
Толком подумать мне не дали: сотовый телефон в моей руке призывно завибрировал. Эта дрожь моментально передалась моим коленкам. Я упала в кресло и перебросила сотрясающийся телефон его законному хозяину.
– Алло! – сказал он, нажав кнопочку. – А, это вы? Звонок оборвался, наверное, какие-то проблемы со связью… Вы спрашиваете, что я решил насчет «Хельги»?
– Скажи, что еще немного подумаешь и перезвонишь! – шепнула я.
– Я еще подумаю и перезвоню вам! – заявил Денис. – Хорошо, хорошо, я буду иметь это в виду.
Он закончил разговор, выключил трубку и сказал мне:
– Утверждают, что более выгодной цены, чем они, никто за мою «Хельгу» не даст.
– «Твою «Хельгу»! – фыркнула я. – Да если бы у тебя была «Хельга»…
– То что? – заинтересовался Денис.
Я промолчала, и он, чтобы замять тему, воскликнул:
– Ой, я уже опаздываю!
Волоча за собой сыто жмурящегося сонного Барклая, Денис спешно ретировался к себе на восьмой этаж. Папуля очень тепло попрощался с гостями и даже помахал им вслед кухонным полотенчиком. Я ограничилась небрежным воздушным поцелуем: у меня решительно не было времени на сантименты. Надо было живенько закончить статейку для Михаила Брониславовича, отвезти ее в контору, забрать из больницы Зяму, препроводить его домой и до вечера попытаться найти какую-нибудь «Хельгу». Я надеялась, что бандиты, которым Денис твердо пообещал уступить по сходной цене несуществующую «Хельгу», успокоятся и перестанут конкурировать со мной за шкаф. Я уже поняла, что мое первоначальное предположение о том, что бандиты удовлетворились «Хельгой», похищенной у нас, оказалось ошибочным. Похоже, преступная компания сгребает под себя все «Хельги», встреченные ими на жизненном пути!
– Интересно, зачем же им столько шкафов? – озвучила я мучающий меня вопрос.
Может, это Пантюхин захотел открыть по стране сеть филиалов своего музея?
Я распечатала статейку для шефа и даже не стала ее перечитывать, чтобы не расстраиваться: заранее знала, что написала собачью чушь. Впрочем, возможно, что чушь собачья – это именно то, чего ждет от меня любимое начальство.
Я поместила бумажные листы с текстом в прозрачную папку, скатала ее в трубочку и перетянула резинкой. Переоделась, собрала сумку. На глаза мне снова попался блокнот со злосчастным списком. Две фамилии в нем уже были зачеркнуты, остались три: Хруменко, Сахаров и Хань. Хм, где-то слышала я фамилию Хруменко? Я немного подумала. А, верно, этих самых Хруменко упоминала Аглая Михайловна: вроде у них пожар случился, все сгорело, и проклятая «Хельга» тоже. Стало быть, Хруменко тоже можно вычеркнуть, без «Хельги» он мне решительно неинтересен.
Остаются: а) Сахаров и б) Хань. Что особенно приятно, у меня есть их телефоны.
– А и Б сидели на трубе, А упала, Б пропала… Кто остался на трубе? – процитировала я не забытый с детства стишок, набирая телефонный номер, записанный напротив фамилии Хань.
– А насчет трубы я вам, милочка, так скажу: ежели там только царапины или, скажем, мундштук закушен, то я вам, конечно, помогу, – сообщил надтреснутый старческий голос доброжелательно и непринужденно, словно продолжая долгий разговор. – А вот ежели вы ее помяли-погнули, то заранее ничего обещать не буду, тут сначала поглядеть надо. Может, выправлю, может, нет. Привозите, будем смотреть.
– А куда именно привозить? – я мгновенно ухватилась за приглашение.
– Пишите адресочек…
Разговорчивый дедуля чуть ли не по буквам, как слабоумной, продиктовал мне тот самый адрес, который уже имелся в моем блокноте. Я терпеливо выслушала многословные объяснения, каким общественным транспортом мне следует воспользоваться, и заверила старичка, что не замедлю с прибытием. О том, что никакой нуждающейся в починке трубы у меня вовсе нет, я говорить не стала. Помнится, у Зямы где-то валялся судейский свисток, чем не духовой инструмент? Прихвачу его для отвода глаз.
Я прошла в комнату брата и бесцеремонно пошарила в ящиках стола. Хорошенький серебристый свисток нашелся в куче мелкого барахла канцелярского назначения, к нему прилагалась красная тесемочка. Я повесила спортивно-музыкальный инструмент себе на шею. При ходьбе увесистый свисток раскачивался и чувствительно бил меня в диафрагму, поэтому я заправила его под майку.
– Индюша, деточка! Ты сделала пирсинг?! – испугался, увидев меня, папуля.
Я опустила глаза. Свисток под майкой бугрился так, словно я продела в пупок цыганскую серьгу из самоварного золота с булыжником. Чтобы успокоить папулю, я чуток задрала майку:
– Это просто свисток.
– Сейчас модно такое носить? – удивился папа.
– В основном в темное время суток, – ответила я. – Очень полезная вещь! Если понадобится, всегда можно свистнуть на помощь.
– Надо купить такой нашей маме, – постановил папуля.
– Хорошая мысль, – согласилась я.
Со свистком на брюхе и свернутой на манер дубинки папкой в руке я вышла из дома, чувствуя себя вооруженной и готовой к новым приключениям. Шагая к троллейбусной остановке, я зорко посматривала по сторонам. Вчера за мной и Зямой была слежка, но сегодня я никакого наружного наблюдения не заметила. Впрочем, я ведь не заметила его и вчера…
– Статья для Бронича! – распахнув дверь офиса «МБС», крикнула я и метнула свернутую папку Зое Липовецкой.
Она ловко поймала подачу и со стуком положила целлулоидную трубку на стол. Наше коммунальное рабочее место сегодня украшала пышная алая роза в пластмассовой бутылке из-под фруктового кефира. Смекнув, что это и есть то самое цветочное подношение, которое приволок мне вчера неизвестный поклонник, я шагнула в помещение и выдернула розу из импровизированного кефирного вазона.
– Еще работа есть? – вдохнув божественный аромат алой розы, спросила я Зою в надежде на отрицательный ответ.
– Нет, но…
– Нет так нет! – Я выскочила в коридор, быстро захлопнула за собой дверь и пулей вылетела на улицу.
Милейший дедуся – специалист по починке музыкальных труб – добросовестно перечислил мне все номера троллейбусов, автобусов и маршруток, имеющих обыкновение следовать мимо его дома, но я не воспользовалась этой ценной информацией. Тратить драгоценное время и еще более драгоценные душевные силы на поездку в общественном транспорте мне не хотелось. Из пачки денег, выданных мне добрым папулей «на гардероб», я вытащила сторублевку, которой всего лишь пару раз обмахнула свое разгоряченное лицо, и этого оказалось достаточно, чтобы глазастый таксист остановил рядом со мной свое транспортное средство.
