Елена Логунова - Суперклей для разбитого сердца
Глава 4
Я проснулась поздним утром и, едва открыла глаза, как поняла, что меня переполняет чувство. Причем чувство это было вовсе не романтического характера, совсем наоборот: меня обуяла жажда мести.
– Убью заразу! – угрожающе прошептала я, вспомнив давешнюю коварную старушку.
Впрочем, она вполне могла оказаться и не старушкой вовсе. Ведь голос, который я слышала в телефонной трубке и потом на пустыре, был молодым и звонким, а фигуру дамы, спихнувшей меня в люк, я не разглядела. Запомнила только широкополую шляпу, а это разве примета? Летние шляпы размером с тележное колесо кто только не носит, наша мамуля, например. Кстати, это подражательство мне кое-что напоминает! Помнится, какая-то криминальная личность, предположительно – женского пола, явилась в «Мегаполис» в мамулиной блузке!
– Не исключено, это одна и та же особа с преступными наклонностями и тягой к ношению чужих предметов одежды! – постановила я.
– Ты про Барклая говоришь? – продирая глаза, спросил разбуженный моими словами Денис.
– Вообще-то нет, – ответила я, спрыгивая с кровати. – А разве у твоего пса есть преступные наклонности?
– Скорее, суицидальные, – пробормотал Денис. – Ты куда собираешься?
– Куда? – я задумалась.
С учетом обещания, данного моему рекламно-розыскному директору Михаилу Брониславовичу, я должна была без промедления засесть за компьютер и написать статью о телевизионном супер-шоу с участием группы «Смывки» и неизвестного антифаната-камнеметателя. В то же время, с учетом ультиматума, поставленного нам с Зямой пантюхинскими орлами, мне следовало активизировать деятельность по поиску шкафа – хельгозаменителя. То есть сесть на телефон и предметно пообщаться с теми экс-фабрикантами музыкальных инструментов, которые еще не были охвачены нашим вниманием. Кто страшнее? Кого мне больше бояться – шефа или пантюхинцев? Михаил Брониславович, если верить моей интуиции, может уволить меня без выходного пособия. Пантюхинцы, если верить Зяме, могут зарыть меня заживо. Прям хоть разорвись!
Не зная, за что хвататься, я посмотрела на часы, украшающие собой прикроватную тумбочку.
– Московское время девять часов тридцать две минуты с секундами, – перехватив мой озабоченный взгляд, возвестил Денис голосом диктора. – Ты куда-то спешишь?
– Мне нужно домой, – пробормотала я, натягивая джинсы, весьма помятые и уже далеко не белые.
– Точно, папа звал нас завтракать! – обрадовался Денис.
Я обратила внимание, что он нахально приватизировал моего папу, но промолчала. Денис уже бегал по квартире, спешно собираясь на званый завтрак. Барклай, на которого папулино любезное приглашение вряд ли распространялось, тем не менее первым прибежал в прихожую, сел под дверью и начал выразительно облизываться.
– Выдвигаемся! – скомандовал Денис.
Фамильярным шлепком пониже спины он катапультировал меня на лестничную площадку, захлопнул дверь, и под предводительством бассета мы быстро спустились на наш седьмой этаж.
– А вот и мы! – возвестил Денис, едва дверь открылась.
– Гау! – басом сказал Барклай.
Против обыкновения, дверь открыла мамуля. Она была причесана, подкрашена и одета к выходу.
– О, собачка! – приветливо сказала она Барклаю, проигнорировав его хозяина. Меня из-за спины рослого Дениса она даже не заметила. – Ты опять нам что-то доставила?
– Нашу дочь, я полагаю! – сказал подоспевший папуля.
– Привет! – отозвалась я, выглянув из-за Дениса, как из-за ствола дерева. – Гостей принимаете?
– Всегда рады! – церемонно сказала мамуля.
Угадав в Денисе моего нового бойфренда, она сразу сделалась весьма любезна. Мамуля очень огорчается тем, что в свои без малого тридцать лет я еще ни разу не была замужем, и будет просто счастлива, если сумеет наладить меня под венец. Причем мне порой кажется, что моей любящей мамочке все равно, в какие руки меня отдать, лишь бы кто-нибудь взял! Добросердечный папуля объясняет этот феномен оскорбленным авторским самолюбием: мол, мамуля считает меня своим самым лучшим произведением (разумеется, созданным в традиционном для мамули жанре кошмара! – добавляет ехидный Зяма), и ей хочется пристроить свое двуногое детище так же удачно, как она пристраивает в издательство свои рукописи. Сам папочка к моим кавалерам гораздо более критичен. К примеру, мерзавец Хомкин ему был отвратителен, как замороженный полуфабрикатный продукт.
– Скажите, вы любите норвежский омлет с селедкой? – не без тревоги спросил папуля Дениса.
Подозревая, что истинные норвежцы не имеют об этом блюде ни малейшего представления, я слегка напряглась.
– Я люблю все! – легко ответил Денис.
– Даже селедочный омлет с норвежцами? – слегка напутав с названием экзотического блюда, недоверчиво спросила мамуля.
Я догадалась, что сама она осталась не вполне довольна оригинальным завтраком.
– Я люблю все, что можно раскусить, прожевать или хотя бы проглотить, не жуя! – Денис добросовестно расширил свой ответ.
Папулино лицо разгладилось. Мне стало ясно, что всеядный Денис с ходу покорил его сердце. Еще бы! Молодой, здоровый, непереборчивый в еде мужчина с хорошим аппетитом – это именно тот член семьи, о котором мечтает каждый смелый домашний кулинар! Папочка ни за что не упустит такой великолепный экземпляр подопытного животного!
Мы проследовали в кухню, а мамуля удалилась, мило попрощавшись и настоятельно попросив Дениса заглядывать к нам почаще, без церемоний. Церемонным, надо сказать, утренний прием не был вовсе. У папулиного нового омлета были такой вкус и запах, словно его приготовили из яиц столетней черепахи, за свой век как следует просолившейся в морских водах. Это ничуть не помешало Денису с аппетитом скушать две порции норвежско-галапагосского деликатеса. Он бы, пожалуй, и третью порцию попросил, но Барклай тоже дегустировал папулин новый шедевр и ел даже быстрее, чем хозяин. Папочка был очень доволен! Он даже вызвался приготовить специально для дорогих гостей фирменные блинчики с цукатами. Денис и Барклай приняли это предложение с восторгом.
Видя, что все они заняты и вполне довольны друг другом, я выскользнула из-за стола, пошла в Зямину комнату и уселась за компьютер. К тому моменту, когда счастливый папа скормил прожорливым гостям не только обещанные блинчики, но и большую часть содержимого нашего холодильника, я уже вчерне настрочила откровенно пасквильную статейку о группе «Смывки». Материал сочился ядом, как проржавевшая канализационная труба фекалиями, но я не стала ничего менять. Если Броничу текст не понравится – пусть правит его, как хочет. Мне судьба этого отстойного шедевра не дорога, главное – сдать шефу хоть что-то.
– Так, с этими покончено! – я потерла руки и услышала за спиной голос Дениса:
– Ты кого-то убила?
– Почему сразу – убила? – не поняла я.
И тут же вспомнила, что, в самом деле, еще утром захотела кое-кого убить! В крайнем случае – затолкать в канализационный люк и прихлопнуть сверху крышкой!
Ой! А ведь вчера утром еще одна несчастная девушка – Аня Клюева – свалилась на пустыре в бетонный колодец! Может, в тот же самый, в который вечером угодила я? И, может, тоже не случайно свалилась, а с чьей-нибудь злодейской помощью?
Я подперла голову кулаком и пристально воззрилась на Дениса.
– Ты почему на меня так смотришь? – забеспокоился он.
– Я думаю, – коротко ответила я.
– Обо мне?
– Нет. О том, что фальшивая старушка, мамулины грабители, похитители шкафа, мошенники с холодильником и психованный бегун – это все одна банда, – машинально ответила я. – И еще у них лошадь.
– А она тоже в банде? – осторожно спросил Денис.
Я заметила, что он протянул ко мне руку, но не поняла зачем.
– Лошадь можно простить, – решила я. – Ее наверняка вовлекли в преступное сообщество без спросу. А вот со смертью Ани Клюевой надо разобраться. И с объявлением в газете. Хорошо бы выяснить, оно тоже от бандитов или от какого-то другого любителя шкафов?
Дотянувшись, Денис пощупал мой лоб и сказал:
– Ты горячая. Наверное, это бред.
– Вовсе не бред! – обиженно заявила я.
Напрочь позабыла о том, что мой новый близкий друг не в курсе нашей с Зямой авантюры!
– Тебе это трудно понять, но я мыслю вполне логично! Кстати, Денис, у тебя есть мобильник?
– Очень логично! – развел руками раздосадованный Денис. – Мобильник-то мой тут при чем?
– При тебе? – ничего не слыша, я гнула свою линию.
– Вот! – Денис показал мне трубку.
– Отлично. А где газета?
– Газет у меня при себе нет!
Я молча встала и пошла в свою комнату. Газета с чужим объявлением о покупке немецкого шкафа лежала в моей сумке. Я достала ее, аккуратно развернула, отчеркнула ногтем телефонный номер и протянула печатный лист Денису:
