Елена Логунова - Суперклей для разбитого сердца
– Типа «герметизированная муфта многопарного кабеля типа Тэ Пэ», – припомнила я. – Отдельные фразы я затвердила наизусть, потому что читала минутный текст часа два, все никак не могла выговорить его без ошибок. Монтажер за компьютером уже осип от хохота, а я все путалась в потенциалах сопротивления и распределительных коробках двустороннего доступа. В конце концов я совершенно озверела и начала в полный голос костерить автора дебильного текста, забыв про включенный микрофон.
– Ты не представляешь, какая смешная запись получилась! – смахнул слезинку беззвучно хохочущий Макс. – Ребята в студии прослушивают ее в минуты уныния и душевного упадка, чтобы поднять настроение!
– А ты решил с помощью этой записи повысить свои шансы в борьбе за мою руку! – обличила его я. – С помощью тех самых ребят в студии ты смонтировал короткую версию моего ругательного монолога, записал ее на диктофон и начал прокручивать по телефону своим потенциальным конкурентам – моим кавалерам! Надеялся, что они испугаются и бросятся врассыпную от опасной сумасшедшей!
– Гениально! – восхитился Микки Цукерман, посмотрев на Макса с новым интересом. – Какая подкупающая настойчивость! Скажите, дружочек, а вас интересуют только женщины?
– И то не все! – быстро ответил Макс.
– Но, Максик, как ты мог так поступить! Это же было очень жестоко по отношению к бедной Инночке! – покачала головой Зоя.
– К бедной Инночке были жестоки и другие люди! – обиженно сказала я. – У Макса были сообщники, которые исправно сообщали ему имена и телефоны тех мужчин, с которыми, как им казалось, у меня могли случиться особые личные отношения.
– И кто эти негодяи? – выпятив грудь, грозно спросил подвыпивший Зяма. – Скажи мне, сестра, как своему старшему брату и естественному защитнику!
– Сначала я подумала, что это Зойка, – призналась я. – Ей, как подружке, я частенько выбалтывала свои сердечные тайны, она видела карточку с номером Дениса и слышала мой разговор с Броничем.
– Я?! – Зойка обиделась до слез. – Да я бы никогда!
– Я знаю, знаю, что это не ты! – я поспешила успокоить расстроенную приятельницу.
– Имя, сестра, имя! – шумно упорствовал негодующий брат и защитник.
– Имена? Пожалуйста! Их зовут Боря и Бася. Это наши с тобой дорогие и любимые папочка и мамочка! Они бессовестно подслушивали мои телефонные разговоры с параллельного аппарата или попросту под дверью, а потом докладывали все Максу!
– Ничего они мне не докладывали! – возразил Максим. – Варвара Петровна сама звонила твоим кавалерам, диктофон с записью я отдал ей!
– И вообще, это был наш общий с Максиком план, – вынужденно призналась мамуля.
– А я говорил, что Индюшечке это не понравится! – пробормотал папуля.
– Ей все понравилось бы после свадьбы! – запальчиво объявил Максим. – Черт побери, я уже устал дожидаться, когда эта капризная и переборчивая девица поймет, что лучшего мужа, чем я, ей не найти!
– Это почему же? – воинственно развернул широкие плечи Денис.
– Деточка, мы хотели, как лучше! Прости! – покаянно вздохнула мамуля.
– Ладно, я вас прощаю! – великодушно сказала я. – Только пообещайте больше никогда так не делать и сдайте диктофон с дурацкой записью!
– Боря, принеси машинку! – повелела мамуля. – Она лежит в бельевом шкафу под стопкой чистых наволочек.
Папа сбегал в мамину комнату и принес диктофон. Я включила его и с интересом прослушала запись. Вот уж никогда не думала, что умею так здорово ругаться и так убедительно угрожать!
– А Бронича вы напугали совершенно напрасно, – сказала я мамуле. – Я ведь кричала ему про любовь только для того, чтобы проверить свои подозрения. И Хомкину можно было не звонить, ведь мы с ним и так уже порвали всякие отношения…
Перебив меня, требовательно звякнул телефон на журнальном столике. Мамуля, которая сидела к аппарату ближе всех, сняла трубку и сказала:
– Алло!
Потом она прикрыла микрофон ладошкой и шепотом сказала:
– Ну вот, помяни черта – и он появится! Это Хомкин!
Я перегнулась через стол и приложила ухо к трубке, которую мамуля держала в вытянутой руке.
– Инночка, дорогая! – нежно пророкотал некогда приятный мне голос. – Ты меня слышишь?
– Слышу, слышу, – небрежно ответила я.
– Милая, я понял, что был не прав! – заявил Хомкин. – Прости мне мою ошибку, и давай помиримся!
– С чего это вдруг? – удивилась я.
– Я понял, что таким чувством, как наше, бросаться нельзя! – напыщенно заявил Хомкин. – Когда ты начала звонить мне по телефону, ругаться и угрожать смертью, я понял, как страстно ты меня любишь! Инна, я прошу у тебя прощения и предлагаю все начать сначала!
– И каким же будет это начало? – поинтересовалась я.
– Замечательным! Мы с тобой завтра же отправимся в романтическое путешествие!
– Хомкин, ты спятил? Какое романтическое путешествие? У тебя же работа, и ты никогда не берешь отпуск! – злопамятно сказала я.
– Ну, отпуск я и на этот раз брать не буду, – признался Хомкин. – Мы уедем на уик-энд.
– И куда же мы поедем? Всего-то два дня – это какое-то очень короткое романтическое путешествие получится! – добродушно попеняла я бывшему возлюбленному.
Благополучное разрешение всех детективных историй привело в меня в хорошее настроение, испортить которое не мог даже Хомкин. То есть я так думала, но ошиблась.
– Мы поедем на туристическую базу! – торжественно возвестил Хомкин. – Отправимся за город кататься на лошадях!
– Что-о-о?! – взревела я, разом растеряв все свое благодушие. – Хомкин, ты идиот! Ненавижу придурка! Убью тебя!
– Тихо, тихо, милая, не кричи так, ты можешь охрипнуть! – забеспокоился заботливый Денис.
Он нежно обнял меня одной рукой. В другой руке у него был диктофон. Денис мягко отодвинул меня от трубки и приложил к ней диктофон. Тихо щелкнула кнопочка.
– Боже, какой идиот! – с чувством заверещал мой автоматический дублер. – Убила бы придурка!
Я радостно засмеялась и услышала, как мамуля торжествующе шепнула папуле:
– Ну вот, а ты говорил, что она будет недовольна!
Я признательно улыбнулась родителям и звонко чмокнула в щечку умницу Дениса.
– Полный хеппи-энд! – растроганно пробасил Зяма.
И никто не стал ему возражать.
