Людмила Ситникова - Карманный Казанова
– Понижающее?
– Именно. Машину Дениса обнаружили в кювете. Он был уже мертв, а при вскрытии в организме обнаружили остатки залидофилина.
– Залидофилин? Никогда прежде не слышала о таком препарате.
– Опасное лекарство, раза в два посильнее клофелина будет. Давление вмиг понижает.
– Зачем же он с пониженным давлением принял залидофилин?
– Поверь, не только я хотела бы услышать ответ на твой вопрос. Были подозрения, что по дроге домой у Дениски стало плохо с сердцем, он проглотил сердечную таблетку и... возможно, в пузырьке совершенно необъяснимым образом оказалась таблетка залидофилина. Они похожи: маленькие, квадратной формы, кремового цвета.
– Неужели не проводилось следствие? Ведь таблетку могли подложить в пузырек.
– По словам Веруни, органы сделали все, что от них зависело. В конечном итоге пришли к выводу, что Дениска принял таблетку не из пузырька.
– А откуда?
Лариса Анатольевна развела руками.
– Одному богу известно, как таблетка оказалась в желудке Дениса.
Катарина тупо смотрела перед собой.
«Все ясно, не обошлось без вмешательства Веры. Кто, как не заботливая супруга, прекрасно знающая о сердечном препарате в кармане мужа, могла поместить в пузырек таблетку залидофилина. Получается что-то вроде русской рулетки. У Дениса болит сердце, он глотает пилюли, а однажды вместо помощи получает смерть...»
– Муж мой покойный, – продолжала Лариса Анатольевна, – залидофилин принимал. Он, бедный, гипертонией с сорока лет страдал. А в последние годы жизни чуть ли не ежедневно давление за двести зашкаливало. Бывало, измерю и липким потом покрываюсь – сто девяносто на двести шестьдесят. Таблетку примет, через час давление почти в норме. А я не целую ему давала – четвертинку. Теперь представь, что с Дениской сделалось, когда он лекарство выпил. Жуть! Веруня все глаза выплакала, любила она Дениса больше жизни.
– Лариса Анатольевна, у вас случайно не осталось таблеток супруга?
Пенсионерка задумалась.
– Лежат там, в коробочке.
– Можете посмотреть, есть среди лекарств залидофилин? Узнать хоть, как он выглядит. У меня бабуля давлением мучается, вдруг ей поможет?
Найда залаяла. Прижав собачку к груди, Лариса встала.
– Не вздумай старушку таблетками пичкать без предварительного разрешения врача. Знаешь, как бывает, одно и то же средство кому помогает, а кому вред наносит.
Клятвенно пообещав проконсультироваться с участковым медиком, Ката пошла за Ларисой в комнату.
Вытащив из шкафа обувную коробку, до– верху набитую упаковками и пузырьками с лекарствами, Лариса Анатольевна вздохнула:
– Наследство мне от мужа осталось – целая аптека.
Порывшись в коробке, бабуля непонимающе посмотрела на Копейкину.
– Нет залидофилина.
– Как?
– Я точно помню, после его смерти оставалось две или три пачки.
Не успела Катарина задать вопрос, как Лариса замахала руками.
– Вспомнила. Когда у меня Веруня была, я попросила племяшку провести инвентаризацию в коробке, те лекарства, у которых срок годности кончился, выбросить, а остальные оставить. Вот она, наверное, и выкинула его в мусорку.
– Когда это было, сразу после смерти вашего мужа?
– Нет, намного позже, Верочка уже замужем за Дениской была. Помню, она таблетки перебирала и все сетовала, что молодой муж вынужден травить организм лекарствами, будто он девяностолетний старик. – Лариса Анатольевна спохватилась. – Ой, я сейчас.
Когда пенсионерка вернулась, на ее лице блуждала улыбка.
– Нашла. У меня в большой комнате в комоде еще один склад таблеток – теперь уже моих. По счастливой случайности там оказалась упаковка залидофилина. – Она протянула Катке требуемый препарат.
Найда завыла.
– Эй, Найда, что за номера?
– У-у-у... – не унималась четвероногая.
– Лариса Анатольевна, можно забрать таблетки?
– Бери. Только учти, срок годности давно истек, и помни про обязательную консультацию.
Поблагодарив тетку Горбачевой, Катарина засобиралась в путь.
– Дождь закончился, пора ехать.
– В добрую дорогу, родненькая.
На лестничной площадке Ката услышала недовольный голос Ларисы:
– Ты чего как с цепи сорвалась? А ну успокойся. Найда! Прекрати свои фокусы!
ГЛАВА 13
Вечером в коттедж Копейкиных пожаловала встревоженная Гурова.
– Ты как нельзя кстати, – обрадовалась Катка, – нужна твоя помощь.
– Кат, у меня плохие новости.
Сердце Катарины екнуло.
– Говори, не тяни.
– Павла Евгеньевича убили. Представляешь, его сегодня уже похоронили, а я узнала лишь час назад. Мне Вера сказала.
– Где и как его убили?
Гурова скороговоркой проговорила:
– Вроде смерть свою Суриков нашел у себя на даче, а способ убийства... По словам Веры, Павлу перерезали горло.
Катарина зажала рот рукой. Перед глазами запрыгали серые точки. Она попыталась сосредоточиться, а Мария тем временем продолжала:
– Настька очень расстроилась, сидит в гостиной сама не своя. Даже с Веруней поругалась.
– По поводу?
– Они в кабинете спорили, я слышала лишь обрывки разговора. Анастасия упоминала Виолетту, Илью, а Вера кричала, что не имеет ни малейшего понятия. Потом Настя крикнула о предательстве, а Верочка, выбежав из кабинета, понеслась на второй этаж, повторяя на ходу: «Не может быть, не может быть».
– Это многое объясняет. – Ката смотрела словно сквозь подругу.
– Что именно? Лично мне ничего не ясно. Сначала смерть Виолетты Сигизмундовны, теперь убийство Сурикова.
– Маш, после похорон Горбачевой ты видела в особняке карлика?
– Слава богу, нет.
– И голоса исчезли, я права?
– Ага.
– Что и требовалось доказать.
– Ты о чем?
– Эх, Машка, ты даже не представляешь, в каком гадюшнике... – Ката прервалась на полуслове.
– Гадюшник? Почему ты замолчала?
– Давай сменим тему. Завтра вечером мне необходимо быть в особняке Горбачевой. Для тебя есть важное задание. – Копейкина вытащила из ящика маленький полиэтиленовый пакетик, наполовину заполненный белым порошком.
– Это сахарная пудра?
Проигнорировав вопрос Гуровой, Ката с расстановкой произнесла:
– Завтра, перед тем как подать в столовую чай, насыпь в чашки щепотку порошка.
Маша вытаращила на подругу глаза.
– Ката! Предлагаешь мне отравить Веру с Настеной?
– Это снотворное.
– Снотворное?
– Не веришь, можешь сама убедиться.
– Зачем подсыпать им порошок?
– Глупый вопрос, подруга. Ответ очевиден: чтобы наши девочки ночью спали без задних ног.
– Они и так хорошо спят. Верку иногда пушкой не разбудишь.
– И все-таки с порошочком будет намного безопасней.
– Кат, ты меня пугаешь. Наверное, забыла, что в доме, кроме нас троих, никто не живет. Если они пронюхают про снотворное, все шишки полетят в меня.
– Расслабься, никто не пронюхает, главное, сделай все в точности, как я скажу.
Пока Копейкина излагала план действий, Маша, раскрыв рот, молча кивала, понимая, что завтра ночью в особняке Виолетты произойдет кое-что необычное.
В субботу, перед тем как отнести чай в столовую, Мария трясущейся рукой открыла полиэтиленовый пакетик.
Настя с Верой сидели за большим столом и вяло расправлялись с ужином.
– Твой Ромео сегодня не нагрянет? – равнодушно поинтересовалась Вера.
Настя вытаращила глаза.
– Кто?
– За актерское мастерство ставлю тебе два балла. Раньше ты владела им лучше, а сейчас даже удивление не можешь изобразить правдоподобно.
Настя напряглась.
– Пронюхала про Макса?
– Вы плохо конспирировались. Я видела на твоей тумбочке пачку «Мальборо» – насколько мне известно, ты предпочитаешь более легкие сигаретки.
– Милочка, никто не конспирировался, это во-первых, а во-вторых, кто тебе позволил заходить в спальню в мое отсутствие?
– Как хозяйка особняка, я имею право заходить в любое помещение.
– Ты? Хозяйка? С каких это пор?
– С тех самых, Настюха, с тех самых.
– А я, по-твоему, кто, гостья?
Вера отправила в рот кусочек брокколи.
– Мне не нравится, что ты слишком быстро нашла замену Илье.
– Быстро? Прошло полтора года.
– Полтора года прошло со дня его смерти, но Виолетта умерла...
Гурова принесла чай.
– Так как называется фильм? – непринужденно спросила Настя.
– «Ненависть в свете любви», – быстро ляпнула Вера.
Как только Маша вышла, Анастасия прошипела:
– Следи за языком, дура! Мы здесь не одни, Машка запросто может подслушать наш разговор и тогда...
– Машка не из тех, кто шпионит.
– Ой, не скажи, даже у стен есть уши, а у живого человека и подавно.
– Проехали. Ты не ответила, твой приедет?
– Нет. Макс занят до понедельника.
Вера сделала маленький глоток.
– Что ни говори, а Мария готовит замечательный чай.
Сразу из столовой Гурова побежала в домик для прислуги.
Катарина нервно ходила по комнатке, когда раскрасневшаяся Машка нарисовалась на пороге.
