Воздушный замок (ЛП) - Уэстлейк Дональд
– Вы должны делать больше! – заявила жена президента, подскочив к детективу и почти ткнув длинным, острым, покрытым ярко-красным лаком ногтем ему в нос. – Вы слишком медлите!
Детектив моргнул и сглотнул.
– Мы уже произвели несколько арьестов, – сказал он.
– Вы это уже говорили, – заметил Эскобар.
– И это по-прежнему вьерно, – сказал детектив. – Замок не иголка в стоге сьена. Наверняка вскоре мы…
– Вскоре – недостаточно скоро, – оборвал его Эскобар. – К тому времени похитители могут… что-нибудь похитить из замка. Ценные картины, например. Или вещи… представляющие сентиментальную ценность.
В обязанности детектива не входило выяснять, какие именно вещи представляли «сентиментальную ценность» для четы Линч. Его задачей было по мере сил успокоить их и надеяться, что его коллеги на местах и правда достигнут успехов в поисках и возвращении замка Эскондидо.
– У нас остались накладные на груз, – заверил он Эскобара. – Содьержимое замка досконально описано. Когда мы его найдём…
– Да, – подхватила Мария, резко наклонившись к детективу. – Когда вы его найдёте. В этом вся суть вопроса. Когда вы его найдёте?
– Мы делаем успехи, – пролепетал детектив, выбитый из колеи порывистыми движениями Марии. – Мы уже произвели несколько арьестов.
С безжизненной интонацией, в которой сквозила угроза неминуемой смерти в любой момент, Эскобар добавил:
– И вы прочёсываете трущобы.
– Э-э, да.
Повернувшись к мужу, Мария заявила:
– Если этот человек пробудет в нашей комнате ещё немного, я, наверное, вцеплюсь ему в горло. Очень крепко.
Детектив побледнел, инстинктивно прикрывая горло дрожащей рукой.
– Вероятно, вам лучше вернуться к своим обязанностям, – почти любезно посоветовал Эскобар детективу.
– Мы будьем сообщать вам о любых новостьях, – пообещал детектив.
– Гррр, – сказала Мария.
– По телефону, – уточнил детектив и был таков.
13
Сквозь груды автомобильных крыльев, кучи бамперов, горы колёсных колпаков, мешанину осей, колонны шин – сквозь всё это ржавое, поблёскивающее, безумное лоскутное одеяло заброшенной свалки вёл свой фыркающий мотоцикл Юстас Денч, успешный (вновь) профессиональный преступник. В коляске мотоцикла восседала Лида Перес, прекрасная революционерка.
Юстас объехал последний бастион из капотов и остановился на небольшом пустыре, где Брадди, Эндрю и сэр Мортимер трудились, распаковывая множество ящиков. Все трое подняли головы, услышав рычание мотоцикла, но вернулись к работе, увидев, кто приехал. Заглушив мотор, Юстас слез с мотоцикла; Лида осталась в коляске – сидя она выглядела всё такой же решительной, хоть и невысокой. Приблизившись к своим соотечественникам, занятым распаковкой, Юстас спросил:
– Ну-ну, как идут дела?
Сэр Мортимер извлёк из ящика вульгарную красно-золотистую настольную лампу с оборками на абажуре и цоколем с изображением лесных нимф и пастухов в довольно откровенных сценах. Подняв лампу повыше к свету, он заметил:
– У этих людей отвратительный вкус.
– Нас интересует не их вкус, – сказал Юстас, – а их состояние.
– Вот именно, – согласился Эндрю, откладывая в сторону керамическую шкатулку для сигар с ручкой в виде двух совокупляющихся коз.
– Пока что мы не нашли ни пенса из этого состояния, – буркнул Брадди.
– Что ж, продолжайте поиски, – сказал Юстас. – Рации у меня в коляске мотоцикла; звякните мне, если что-то найдёте.
– «Рации у меня в коляске», – передразнил сэр Мортимер, скривив губы, как бешеный пёс. – То, что такое предложение вообще возможно в английском языке, почти не оставляет мне надежды на лучшее. [44]
– Не забудьте про «звякнуть», – усмехнулся Эндрю.
– Ну, мы поехали, – сказал Юстас, вскочил на мотоцикл, весело помахал всем на прощанье, завел двигатель и с рёвом умчался.
Когда мотоцикл с коляской, Юстасом и Лидой подъехал к недостроенному дому, итальянский отряд был полностью окружён сантехническим оборудованием. В грязи тут и там валялись ванны, раковины, биде, унитазы, аптечки и душевые кабины, обильно усыпанные древесной стружкой и украшенные щепками от упаковочных ящиков.
Не обращая внимания на мятежное выражение, застывшее на лицах Розы, Анджело и Вито, Юстас бодро спрыгнул со своего мотоцикла и зашагал к ним, выкрикнув:
– Ну что, как успехи?
– Видишь, что у нас тут творится? – сказал Вито по-итальянски, обводя рукой всю керамику в пределах видимости.
– Семь миллиардов лир, – произнёс Анджело с глубочайшим сарказмом и отвращением. – Что мы имеем, так это семь миллиардов ванных комнат.
– Эй, ребята, не надо говорить со мной на итальянском, – с улыбкой сказал Юстас, в шутку погрозив пальцем.
Благодаря успеху операции в целом, он был в хорошем настроении и почти перестал раздражаться из-за проблем языкового барьера. Повернувшись к Розе, Юстас спросил:
– Пока ничего, да?
Но Вито ещё не закончил жаловаться по-итальянски:
– Меня вытащили с заслуженного отдыха – и ради чего? – сказал он. – Чтобы на старости лет я превратился в грузчика.
Анджело тоже ещё не выговорился.
– И чтобы нас погоняла, как мулов, – с горечью добавил он, – какая-то ведьма.
– Это ты обо мне говоришь, да? – вскинулась Роза, уперев руки в бока. – Позоришь перед иностранцами?
– Да он не понимает по-итальянски, – сказал Анджело. – И вообще ничего не понимает.
– Но я-то понимаю, – возразила Роза. – И я…
– Роза, Роза, – перебил её Юстас, – Роза, пожалуйста, говори со мной и по-английски. Я так понимаю, пока похвастать нечем?
– Похвастать? – переспросила Роза. – О, у нас есть чем похвастать. Удача улыбнулась по полной. У нас тут столько оборудования для ванных комнат, что хватило бы на отель «Хилтон». Вот как нам повезло!
Юстас заглянул в кузов грузовика.
– Шансы ещё есть. Он почти наполовину заполнен.
С презрением махнув рукой в сторону Анджело и Вито, Роза сказала:
– Эти слабаки прервались вздремнуть. – Затем, повернувшись к упомянутым мужчинам и перейдя на итальянский, она рявкнула: – Вздремнуть им, видите ли, приспичило!
– Если я когда-нибудь вернусь в Италию, – пригрозил ей Анджело, – я найму женщину, чтобы она тебя убила.
– О, ты только и умеешь, что болтать, – ответила Роза. – Одна сплошная болтовня.
Подойдя к Юстасу вплотную, глядя ему в глаза и открыв рот, полный старых, пожелтевших, треснутых и сломанных зубов, Вито произнёс:
– Ты втянул нас в этот детский Крестовый поход, [45] англичанин. Доволен собой?
Вежливо показав в улыбке собственные зубы, Юстас сказал:
– Да, давайте сделаем всё, что в наших силах. Но мне пора ехать дальше.
Он отступил от оскала Вито и забрался на мотоцикл, радостно, но немного растерянно улыбаясь Лиде.
– Хоть бы этот псих, – с мрачным весельем сказал Анджело Розе, – переехал тебя своим мотоциклом.
– Да-да, у вас всё здорово получается, – бросил Юстас, помахал рукой, завел двигатель и укатил.
Один конец платформы покинутой станции метро превратился во что-то вроде заполненной декорациями сцены – гостиная без стен, но полностью (даже чересчур) обставленная диванами, креслами, торшерами, коврами, столами и прочими предметами. Некоторые лампы даже горели, усиливая эффект, а завершающим штрихом служила прекрасная Рене, сидящая, поджав ноги, на диване в ярком свете лампы, и листающая журнал «Elle».
Юстас и Лида появились на сцене слева, удивлённо озираясь. Рене, как подобает радушной хозяйке, отложила журнал на кофейный столик и встала поприветствовать их.
