Карина Тихонова - Ночь большой луны
― Так мы ничего не выясним. Давайте по порядку. С самого начала. Только не волнуйтесь. Хорошо?
Училка, что еще скажешь?
Егор проглотил слюну и посмотрел на нее. Зеленые щиты в глазах Ники раздвинулись и обнажили часть океанской лагуны на белом рассыпчатом песке.
«За такие глаза ее раньше запросто могли бы сжечь», ― мельком подумал Егор.
И начал рассказывать.
Он рассказал ей про лето ушедшего года, оканчивающегося на две семерки. Многие считают эту цифру счастливой. Егор пока не определился со своим отношением к ней. Все зависело от финала истории, которая началась очень-очень давно.
Почти тридцать лет назад.
Егор рассказал о бабушке, о каникулах, проведенных в казачьей станице Заречная на берегу Дона. И, конечно, рассказал самое главное.
Рассказал про пещеру, скрытую в густом кустарнике, под самой вершиной высокого холма. Про огромный камень, каким-то образом оказавшийся там. Про нору, в которую ему удалось втиснуться. Про запах сырости и гниения, которым дышали скелеты, впаянные в стену. Про истлевшие остатки треугольных шляп, украшенных тусклыми металлическими звездочками. Про мечи, угрожающе поднятые вертикально вверх.
Отчего-то вспомнился фонарик, потерянный в том самом длинном коридоре, пол которого медленно уходил вниз, в бездонную глубину холма.
Он не скрыл даже свое трусливое бегство.
Егору тогда здорово досталось. Сломанная нога и разорванная кожа на лице, от скулы до уха, были не самым большим наказанием за любопытство. Хуже было то, что мертвые всадники на мертвых лошадях долго преследовали его во сне, и Егор часто просыпался ночью от собственного протяжного крика.
А потом мозг справился с шоком, отсек ненужную ячейку памяти и заблокировал неприятные воспоминания.
― Значит, до конца коридора вы так и не дошли? ― спросила Ника дрожащим голосом.
Он покачал головой, достал из кармана носовой платок и вытер мокрый лоб
― Я перепугался, ― сказал он. ― Так перепугался, что рванул обратно, не разбирая дороги. Вылетел из пещеры, прокатился по всему склону, потерял сознание…
― Это оттуда? ― спросила Ника, дотрагиваясь пальцем до своей щеки.
― Да, ― ответил он. ― Мне повезло. Мог бы и без глаза остаться.
― А как вас нашли?
― Конь, ― ответил он с улыбкой. ― Меня Карат спас. Он так отчаянно ржал, что его издалека услышали. Какой-то водитель в станицу ехал. Сначала не хотел сворачивать с дороги – в ту ночь начался проливной дождь, ― но потом решил посмотреть, что случилось. Вот так меня и нашли.
Он снова улыбнулся своим воспоминаниям. Старый добрый Карат, не бросивший глупого мальчишку в беде… Верный друг.
― Вы никому не рассказывали о том, что видели? ― спросила Ника, понизив голос.
Егор покачал головой.
― Никому, ― ответил он.
― Почему?
Он нехотя пожал плечами.
― Не знаю… Сначала я долго валялся без сознания, потом некоторое время лежал в больнице, вокруг было полно посторонних людей… Потом, наверное, просто боялся, что мне не поверят. Решат, что я придумал байку, чтобы избежать наказания…
― У вас были строгие родители?
Егора удивил этот вопрос. Он совершенно не вязался с образом безупречного и бездушного автомата, по имени Ника.
― Да нет… Не очень…
Он задумался.
В детстве его никогда не унижали. Да, бывало, что наказывали. Но наказание большей частью было справедливым и носило характер исправительных работ на благо обществу. К тому же, Егору всегда четко объясняли, чем плох совершенный им проступок. Поэтому он боялся не самого наказания. Он боялся потерять уважение родителей.
Особенно уважение отца.
― Извините, ― сказала Ника вдруг.
Он поразился.
― За что?
― За этот вопрос, ― ответила она и пояснила: ― Он был… ненужным.
― Я не обиделся.
Ника встала со стула и прошлась по аудитории. Вернулась к столу и с усилием договорила:
― За вчерашнее тоже… извините…
― Не стоит, ― запротестовал Егор, совершенно обалдевший от такого великодушия.
― Стоит, ― сказала она твердо. ― Я совершенно напрасно вас заподозрила. Но вы знаете, сейчас развелось столько черных археологов…
― Я понимаю, ― поспешно заверил Егор.
― И все они тащат, что плохо лежит, ― закончила Ника с тихой яростью. Вздохнула и заправила прядь волос за ухо.
― То, что вы рассказали, так необычно…
Егор навострил уши.
― Необычно?
― Да, ― подтвердила Ника. ― Кстати, как вы думаете, этот холм был природным образованием или…
Она сделал паузу.
― Или творением человека? ― договорил Егор. Немного подумал и сознался: ― Не знаю. Мне показалось, что он был очень высоким. Но мне тогда было всего восемь лет!
― Да, ― задумчиво сказала Ника. ― Вам было восемь лет, и вы не могли оценивать происходящее с точки зрения взрослого человека.
Она посмотрела на Егора. Бронзовые щиты были окончательно отложены в сторону, в ее глазах плескалась мирная зеленая заводь.
― Что вы намерены делать? – спросила Ника.
― Я намерен туда вернуться, ― ответил Егор, не задумываясь.
― Может, лучше сообщить о вашем открытии в соответствующие инстанции?
― Нет! ― жестко отрубил он. Спохватился и добавил тоном пониже: ― Сначала я должен убедиться в том, что все это мне не примерещилось, что я это не придумал от страха, понимаете?
― Понимаю, ― ответила Ника.
― И еще…
Егор поколебался.
― Я хочу дойти до конца коридора и посмотреть, что там внизу…
Он посмотрел на Нику и умоляюще спросил:
― Понимаете?
― Понимаю, ― подтвердила она, не задумываясь. И настойчиво повторила: ― А потом?
Вот достала!
― Суп с котом! ― ответил Егор сердито. ― Потом видно будет! Вы мне вот что скажите: похоже то, что я вам описал, на скифские курганники?
― И да, и нет, ― ответила Ника. Поискала слова и развела руками. ― Трудно объяснить. Музей закрыт, библиотека тоже… Знаете что?
Она вдруг оживилась.
― Что?
― Приходите вечером ко мне домой. Я вам кое-что покажу. А вы мне скажете, это то, что вы видели, или нет. Ладно?
― Домой? К вам? ― переспросил Егор ошеломленно. Он мог ожидать чего угодно, но только не этого.
Ника спохватилась:
― Ну, если у вас есть время, конечно…
― Время есть, ― ответил обалдевший Егор. ― Времени навалом. Я с сегодняшнего дня в отпуске.
― Хорошо быть президентом? ― спросила Ника с ехидцей.
― Кому как, ― ответил Егор. Подумал и честно добавил: ― Мне нравится.
― Что ж, рада за вас.
Ника встала из-за стола. Протянула Егору руку, сказала:
― Мир?
― Мир! ― ответил он радостно.
Рука у нее была прохладной и твердой. Егору доставляло удовольствие держаться за нее, поэтому он выпустил небольшую ладонь с неохотой.
Ника улыбнулась. Егор в первый раз увидел, как она улыбается, и улыбка ему тоже понравилась. Это была улыбка, лишенная кокетства. Улыбка открытая, искренняя и дружеская.
― Давайте договоримся часов на восемь, ― сказала она. ― Не поздно?
― Нет, ― ответил он поспешно.
― Очень хорошо. Значит, до встречи.
Егор немного помедлил.
― Может быть, вас отвезти домой?
― Нет, ― сказала Ника. ― У меня сегодня масса дел, и домой я попаду нескоро. Кстати, если я немного запоздаю, дождитесь меня, пожалуйста.
― Дождусь, ― твердо пообещал Егор.
― Игнатий вас развлечет, ― сказала Ника небрежно. Сердце Егора ухнуло в пропасть.
― Игнатий? ― спросил он, с трудом шевеля разом пересохшими губами.
― Игнатий, ― повторила Ника. ― Обращаться к нему следует только так.
― Это ваш муж? ― вырвалось у Егора против воли.
Ника подняла брови и несколько секунд смотрела ему прямо в глаза. Егор смутился и отвел взгляд.
― Извините, ― пробормотал он смущенно. Настроение резко испортилось.
Ника смягчилась.
― Ничего, ― сказала она. И милостиво пояснила. ― Это мой дед. Я не замужем.
«Ура!» ― завопил кто-то внутри Егора.
― Только не дайте ему вас заговорить! ― озабоченно продолжала Ника. ― Это он умеет.
― Не дам… То есть, я с удовольствием с ним пообщаюсь, если вы задержитесь.
― Но я постараюсь не задержаться, ― договорила Ника и кивнула головой.
Аудиенция окончена.
Егор двинулся к выходу на негнущихся от радости ногах.
― Постойте! А адрес?
Он хлопнул себя по лбу досадливым жестом. Совсем мозги отшибло!
― Пишите, ― велела Ника.
Егор поискал в кармане блокнот, но ничего не нашел. Ника придвинула ему квадратный прямоугольник билета. Егор покрутил его в пальцах, перевернул на чистую сторону и записал продиктованный адрес.
― Ника Стелецкая, ― договорила Ника. Он покорно записал ее фамилию. Ника посмотрела на неровные строчки, выходившие из-под его руки.
― Да нет, ― сказала она. ― С двумя «эл». Стел-лецкая. Запомнили?
