Карина Тихонова - Ночь большой луны
― Вот-вот, ― обрадовался Тюбик. ― Я тоже так думаю!
― Может, попытаться возобновить знакомство? ― робко предположил Егор.
― Я бы на твоем месте рискнул, ― одобрил Тюбик. ― Мне эта барышня понравилась.
Егор удивился.
Ревность не была визитной карточкой его пса, но Амину Тюбик мгновенно воспринял в штыки. Он не позволял себе никаких провокационных или демонстративных действий, но в ее компании всегда как-то странно съеживался и пригибал голову, точно боялся, что его ударят.
Удивительно, но это ощущение возможного удара в спину никогда не покидало и Егора. Так что можно сказать, что их мнение об Амине совпадало целиком и полностью.
Приятно было то, что у них совпадали не только негативные, но и позитивные оценки.
― Сегодня идти в институт глупо, ― объяснил Егор. ― Воскресенье. Поеду завтра. Попытаюсь навести мосты.
― Что скажешь? ― поинтересовался Тюбик.
― Правду! ― ответил Егор очень решительно. И добавил упавшим голосом: ― Если, конечно, она соблаговолит меня выслушать.
― А ты постарайся, ― посоветовал Тюбик. ― Пусти в ход свое мужское обаяние!
Егор промолчал. Его мужское обаяние ударилось в зеленые бронзовые щиты ее глаз и рассыпалось, как песочный куличик. Ничего у него не получилось.
― Нет, с ней нужно как-то по-другому, ― сказал он наконец.
― Как? ― удивился Тюбик.
― Если б я знал, ― ответил Егор.
На этом обсуждение темы завершили. Остаток дня провели на лоне природе, выехав из раскаленного города вверх по течению Москвы-реки. Там и просидели до самой ночи.
Утро понедельника помимо хорошего настроения принесло с собой приятное волнение. Егор оделся и побрился с особой тщательностью.
― Как тебе? ― спросил он, поворачиваясь к Тюбику.
― Высокий класс! ― одобрил тот. ― Ты неотразим. Главное, держись попроще. Не намекай на социальный статус, понял? Уверен, что у этой барышни аллергия на словосочетание «новый русский».
― Понял, ― послушно ответил Егор.
― Ни пуха, ― пожелал ему Тюбик.
― К черту.
Егор приехал в институт рано, в начале десятого. Еще перед входом он заметил группу из нескольких молодых людей студенческого возраста. Егор предположил, что это и есть те самые двоечники, явившиеся на пересдачу, с которыми его перепутал охранник.
― Вы к Нике Аркадьевне? ― спросил он у одного из них.
― К ней, ― охотно ответил юноша.
― На экзамен?
― Ага.
― И во сколько она обещала…
Тут Егор замолчал, потому что увидел ее сам.
Ника шла по дорожке, ведущей к выходу. Легкая широкая юбка развевалась в такт движению, делая ее фигуру похожей на скульптуру другой, знаменитой Ники, названной богиней победы.
― Вы?! ― сказала она, едва увидев Егора. Ее губы брезгливо скривились.
Начало было мало обнадеживающим, но Егор не смутился.
― Ника Аркадьевна, прошу вас, уделите мне полчаса вашего времени, ― сказал он очень твердо.
Эту фразу он заучил наизусть еще со вчерашнего вечера.
― Мы с вами, кажется, уже попрощались? ― сказала она сухо.
― Так давайте поздороваемся, ― ответил Егор фразой Анатолия Ефремовича, героя «Служебного романа». И умоляюще добавил: ― Поверьте, это очень важный разговор. И никакой я не гробокопатель.
Последняя фраза вырвалась у него случайно. Он был по-настоящему обижен на Нику за этот некрасивый ярлык. И даже сам не подозревал насколько.
Минуту она рассматривала его через черные непроницаемые стекла очков.
― У меня сейчас задолжники, ― ответила Ника, наконец. ― Если хотите, ждите.
― Я подожду, ― ответил он поспешно.
― Ждать придется долго! ― предупредила Ника.
― Ничего, я пока газету почитаю.
― Как угодно, ― завершила она разговор и окликнула: ― Друзья мои! Прошу за мной!
Цепочка студентов потянулась за ней вверх по ступенькам. Ему казалось, что это должность людей солидных, умудренных жизненным опытом и отягощенных хотя бы одной диссертацией.
Впрочем, возможно Ника Аркадьевна была вундеркиндом и сумела защитить кандидатскую на последнем курсе. От нее можно ожидать всего.
«Только не удара в спину», ― неожиданно шепнул тихий внутренний голосок.
Егор удивился. Не настолько хорошо он знал Нику Аркадьевну, чтобы делать какие-то выводы. Но интуиция упрямо твердила ему, что поворачиваться спиной к новой знакомой можно безбоязненно. Если он и станет нападать, то только лицом к лицу. Как хороший фехтовальщик.
«Ничего, поживем ― проверим», ― философски обобщил Егор и приготовился к ожиданию.
Ждать пришлось, действительно, долго.
Егор успел съесть две порции мороженного, посидеть в кафе, расположенном напротив входа в институт, изучить все свежие газеты.
По прошествии двух часов он решил, что будет уже вполне прилично показаться барышне на глаза. Знакомый охранник отреагировал на появление Егора радостно, осведомился о здоровье Тюбика и пожелал Егору ни пуха ни пера.
Егор поднялся на второй этаж. Прошелся по коридору, прислушиваясь к каждой закрытой двери. Нашел нужную аудиторию и заглянул в глазок, процарапанный в краске стеклянной двери.
В аудитории оставался последний студент. Ника сидела за преподавательским столом и просматривала какой-то журнал. Обложки Егор не видел, но отчего-то был уверен, что это не «Космополитен» и не «Караван историй».
Как-то не вязались с ней эти глупые глянцевые издания.
Наконец студент поднялся из-за стола, бегло просмотрел написанное на листочке и спросил:
― Можно?
― Готовы? ― осведомилась Ника. ― Прошу!
Студент подошел к ее столу, уселся напротив, негромко начал свое повествование. Ника перегнулась через стол, внимательно слушая его робкий голос, и они тут же стали похожи на заговорщиков.
Отвечал студент долго. Ника терзала его какими-то уточнениями, дополнениями, гоняла по датам… В общем, вела себя, как распоследняя зараза.
Хотя…
«Наверное, так и нужно вести себя с людьми, которым добра желаешь», ― подумал Егор.
И чуть не получил дверью в лоб.
― Ой!
Студент испуганно пялился на него, не переступая порога аудитории.
― Извините!
― Ничего, ― ответил Егор, чувствуя, что тоже краснеет. ― Вы закончили?
― Ага, ― радостно ответил студент. Егор посторонился, и тот бегом устремился прочь по коридору.
Егор проводил его понимающим снисходительным взглядом.
Дождался, когда бодрый топот затихнет внизу, услышал тяжелый стук дубовой закрывшейся двери и только после этого робко сунулся в аудиторию.
― Можно? ― спросил он.
― Входите.
Он вошел, чувствуя себя хроническим двоечником. Ника смотрела на него снизу вверх, и он не мог определить выражение ее глаз.
― Садитесь.
Она указала ему на стул напротив.
Егор плюхнулся на предложенное место и оглядел разложенные на столе билеты. Давненько сдавал он свой последний экзамен, ох, давненько… Уже успел забыть это славное волнующее чувство…
Смуглая рука ловко собрала бумажные квадратики в стопку. Колец на пальцах не было. В том числе, и обручального.
Отчего-то Егора это обрадовало.
― Слушаю вас, ― напомнила Ника.
Егор незаметно вздохнул, собирая силы. Не женщина, а робот какой-то.
― Я занимаюсь строительством, ― начал он и тут же смолк. Тюбик велел не выдавать свой социальный статус. Значит, лучше умолчать о том, что компания принадлежит ему.
― Вот как?
Возможно, в этих словах не содержалось никакого ехидного подтекста, но Егор отчего-то взъерошился. И забыл о своих благих намерениях.
― Вот! ― сказал он сердито, доставая из кармана свою визитку. ― Паспорт показать или на слово поверите?
Ника небрежно подхватила упавший кусочек картона, быстро пробежала глазами несколько печатных строчек. Усмехнулась, обронила визитку на стол, посмотрела на Егора насмешливым взглядом.
― Ну, и что вы хотите от меня, мистер президент? Откуда у президента строительной компании такой интерес к скифским захоронениям?
― Мне кажется, что я видел одно из них, ― ответил Егор исчерпывающе прямо.
Улыбка с ее лица немедленно исчезла, зеленые глаза изумленно расширились. Черная точка в глубине зрачков пульсировала и сокращалась, как дышащее живое существо.
― Видели… что?
― Я точно не знаю, ― ответил Егор. ― Мне тогда было всего восемь лет.
Он потер ладонью лоб.
― Понимаете, дети обладают потрясающей способностью быстро забывать все неприятное… Вот и я забыл. Надолго забыл. Иногда снился тот коридор, но не часто. А недавно я вдруг увидел этого воина на коне. Понимаете, у него такая же шляпа…
Он защелкал пальцами.
― Ну, как у тех, которые были там, в стене…
― Стоп! ― рассудительно сказала Ника и подняла ладонь. Он успел мельком отметить, что тоже любит делать этот жест.
