Дарья Калинина - Сделай мне счастье
— Наборы для корпуса «Би»! — услышала она внезапно.
И за ее спиной все еще больше забегали и засуетились. Наборы были собраны и упакованы в специальные контейнеры, которые затем официанты вынесли из кухни на подносах. Обратно они вернулись очень быстро, а выглянув в окно, Оксана увидела, что от кухни отъехал небольшой автокар, загруженный пищевыми контейнерами и термосами под завязку.
Но подумать, что бы это могло значить, у Оксаны времени просто не было.
Оксана уже и забыла, зачем устроилась на работу в «Красоту не для всех». Да и где тут упомнишь, когда сразу после закусочных тарелок пошли пиалы с остатками супов — наваристого харчо, вегетарианского с цветной капустой и другими овощами и легкого куриного бульончика. Едва Оксана справилась с этой волной, на подходе была уже следующая партия — с тарелками от основных блюд. Вот тут Оксана окончательно взвыла. Тарелки были большие и тяжелые, она с трудом одну-то удерживала в руках. А ведь с каждой нужно было наклониться, устроить ее в посудомойку, потом выпрямиться, взять следующую и так далее.
Уже через полчаса у Оксаны заломило поясницу. Через сорок минут закружилась голова. А через час с небольшим, когда основной поток посуды иссяк, официанты подносили одни только соуснички, чашечки и компотницы, Оксана упала на стул и прикрыла глаза, чувствуя, что сейчас просто умрет. Глаза слезились. От горячей мыльной воды, которая все равно попадала ей на руки, пальцы распухли и покраснели. Оксана дула на них, но облегчения это не приносило.
— Домой пойдешь, купи детский крем, — услышала она голос справа от себя.
И оглянувшись, увидела тетку лет пятидесяти с одутловатым нездоровым лицом, которая подмигивала ей одним глазом, второй распух от солидного бланша, которым ее кто-то наградил.
— Руки смажешь, сразу легче станет, — сказала тетка Оксане. — Да дорогой-то не бери, самый дешевый хватай. У меня свояченица на косметической фабрике работает, так она говорит, они все бальзамы и шампуни из одного бака льют. Что дорогие французские, что наши отечественные. Какая тара на складе есть, в ту и льют. И с кремами, я думаю, та же фигня.
— Спасибо за совет. Обязательно куплю нужный крем.
— Нема за що, — доброжелательно отозвалась тетка. — Сама-то ты как сюда угодила? Ты же, как я смотрю, непьющая.
— А тут разве одни пьяницы работают?
Оксана покосилась на густую толпу поваров и официантов, собравшихся за общим столом. Самое горячее обеденное время закончилось, клиенты «Красоты не для всех» разбрелись по своим палатам поваляться после обеда. И работники кухни тоже спешили воздать себе за нелегкий труд.
— Нет, среди поваров и нормальные случаются, — снисходительно ответила новая знакомая Оксане. — Среди официантов тоже, хотя уже реже. А вот в мойке только алкашки вроде меня и трудятся.
Только теперь Оксана поняла, с чем связан нездоровый синюшный цвет лица ее новой знакомой. И все же она мягко укорила тетку:
— Ну зачем вы так про себя говорите!
— А как? Разве не правда, а? Алкашка я и есть.
— Все равно себя ругать нельзя. Себя хвалить нужно.
— Это за что же мне себя хвалить? Что жизнь свою прос… коту под хвост пустила? И ведь винить некого, сама постаралась.
— Пермякова! — раздался оклик одного из поваров. — Опять лясы точишь вместо того, чтобы делом заниматься? Уволят тебя!
— Ага. Счас! Разувольнялся!
— У Пермяковой иммунитет, — засмеялся кто-то. — Она с основания клиники работает.
Оксана удивилась:
— Что? В самом деле?
— Ага! С первого дня.
В голосе тетки звучала гордость.
— Наверное, всех тут знаете?
— Народ тут часто меняется. Пьют много. Вот их за пьянку и гонят.
— А вы сами почему задержались?
Оксана ляпнула и испугалась, что Пермякова сейчас обидится на бестактное замечание. Но та была вроде как довольна. Лицо новой знакомой Оксаны приняло загадочное выражение, она даже рот открыла. Но сказать она ничего не успела, кто-то снова крикнул:
— А у нее тут сеструха работает! Главным бухгалтером!
— Слышь ты! Заглохни!
Пермякова была явно раздосадована, что столь эффектное заявление ей не удалось сделать самой. Она погрозила кулаком, а потом повернулась к Оксане:
— Понравилась ты мне, хочешь, я за тебя с сеструхой поговорю? Ей счетовод нужен. Умеешь цифры-то складывать?
Оксана кивнула, едва веря в свою удачу. Складывать цифры — это как раз ее профиль. И совсем не обязательно демонстрировать сейчас все свои бухгалтерские навыки. Достаточно просто показать, что она не полный лох, и ее зачислят в штат бухгалтерии. А бухгалтерия — это тебе не кухня. Оттуда и до администрации ближе. Там же и ведомости с зарплатами сотрудников. Если Почтарев имеет отношение к «Красоте не для всех», его фамилия найдется в компьютере главбуха.
— Я умею! Я хочу!
— Ну, я и говорю! — обрадовалась Пермякова. — Чего ты в мойке-то забыла? Ты же красивая девка, чего тебе тут париться. Пошли, выручу тебя.
На выходе из кухни они столкнулись с Сергеем.
— Пермякова! — ахнул он. — Ты куда это новенькую поволокла?
— Прогуляться.
Но Сергей не поддался:
— Опять к сестре повела?
— А хоть бы и так?
— Это уже пятая! — взвился Сергей, хватая Оксану за руку. — Побойся Бога, Пермякова! Ты почему всех приличных работниц у меня уводишь?
— Это чтобы на их фоне она бы совсем худо не смотрелась! — закричал кто-то из поваров. — Завтра синячку какую-нибудь приведешь, та до первого запоя в пажах у Пермяковой ходить будет.
— А потом наша королева снова одна в мойке царить станет.
— Да идите вы!
И Пермякова, ругнувшись на зубоскалов, потащила Оксану за собой. Сергей остался, недоуменно качая вслед головой. Но задерживать их не стал. Похоже, у тетки и впрямь тут было особое положение.
А Пермякова, выведя Оксану из кухни, спросила:
— Думаешь, почему я тебе помогаю?
— Почему?
— Потому что сама когда-то вроде тебя была. Пришла в эту мойку, думала, пару месяцев отработаю и сбегу. А не вышло. Думаешь, сколько мне лет?
— Ну… Шестьдесят? — предположила Оксана. — Хотя нет, в шестьдесят — это уже пенсия, вы бы тогда не работали. Наверное, пятьдесят четыре? Или пятьдесят пять?
— Мне сорок!
— Сколько? — поразилась Оксана.
— Ну, сорок шесть.
— Вы… вы неплохо сохранились, — только и сумела выдавить из себя Оксана.
— Сама про себя все знаю. Лгунья!
И Пермякова то ли засмеялась, то ли закашлялась. Однако по территории клиники новая приятельница двигалась легко, ни разу не притормозила, что давало определенные надежды на успех ее затеи. По крайней мере, хоть одно правда — мойщица работает тут уже давно, раз так хорошо ориентируется на внушительной территории, которую сумела отхватить «Красота не для всех».
Оксана шла и размышляла, до чего удивительно, что какая-то частная клиника может занимать территорию старинной усадьбы. Если уж властям так приспичило отдать старинный парк в частную собственность, надо было в первую очередь предложить его наследникам прежних владельцев.
Глава 7
Пока Оксана с Пермяковой шли от кухни до здания, в котором располагалась администрация и бухгалтерия, девушка имела возможность внимательно осмотреться. Они оказались во внутреннем дворе клиники, куда попасть с улицы было нельзя. Чтобы оказаться тут, нужно было быть либо пациентом клиники, либо ее сотрудником.
Вокруг было пустынно. Пациенты, наевшись до отвала, не были расположены к прогулкам. Сотрудники же еще только набивали животы, и им тоже было не до гуляний. И Оксану это только порадовало. Вокруг была такая красота! Без снующих взад-вперед людей все смотрелось еще лучше. Ухоженные дорожки, зеленая травка, на травке целые композиции из садовых фигур. Вон домик семи гномов и Белоснежка с ними. На крыше домика цветут анютины глазки, а на шляпах гномиков их уже сменила петуния, которая будет радовать глаз до самой осени. Дальше олененок Бемби тянется к пышной хосте. А еще дальше буквально усыпанная цветами карета, в которой сидит принцесса.
Но и первоцветов тут хватало. Высокие каменные стены создавали особый микроклимат во дворике. И тут уже вовсю цвели тюльпаны и нарциссы, рассаженные красивыми куртинами. Вдоль одной из дорожек даже цвели гиацинты — розовые, голубые и лиловые, наполняющие воздух удивительным ароматом.
Здание администрации скрывалось за собирающимися зацвести старыми яблонями, чьи стволы причудливо изгибались, следуя прихотливому течению времени и ветра.
— У вас очень красиво.
— Ты еще наш пруд не видела.
— У вас и пруд есть?
— Ага! С лебледями.
Пермякова именно так и сказала: «с лебледями».
— Скажите, — спросила Оксана у мойщицы, — а вы не видели недели две назад в клинике молодую женщину с мальчиком.
