Екатерина Вильмонт - У страха глаза велики
– Деликатная?
– А ты не поняла? Она не хочет нам с тобой мешать. А кстати, Мотька, у нее ведь скоро день рождения, да?
– Точно. Я совсем забыла. Ты молодчина, Аська, что вспомнила! Надо будет ей подарок какой-нибудь купить.
– Вот-вот, я хотела с тобой посоветоваться, что ей подарить. Лучше что-то нужное, правда?
– Конечно, – вздохнула Мотька. – Нам сейчас не до безделушек, сама понимаешь. Ты меня сведи в какой-нибудь недорогой магазин, я ей там что-нибудь присмотрю, может, платье какое-нибудь...
– Ладно, а что же мне ей подарить?
– Ну, если у нее будет два новых платья, думаю, она не расстроится, – улыбнулась Мотька.
– Ладно, время еще есть, придумаем что-нибудь. А как ты думаешь, как лучше этот день отметить?
– Понятия не имею, – растерялась Мотька. – Да что там отмечать? И так уж она в Париже, подарки получит, что еще надо?
– Нет, Мотька, ты не права! Надо придумать что-то, чтобы ей этот день навсегда запомнился. Хотя я лучше с дедом посоветуюсь, он наверняка что-то придумает!
– Ась, а может, не надо, а?
– Почему это? – удивилась я.
– А вдруг у нее никогда больше такого дня не будет? Если все хорошо, удачно получится, она тогда всю жизнь будет свои дни рождения с этим сравнивать и тосковать?
– Мотька, ты спятила, да?
– Почему это?
– Как же можно жить с такими мыслями? На тебя вовсе не похоже! Да если так рассуждать, всякая радость может всю жизнь человеку отравить! Так, да?
– Ну почему?
– По твоей логике! Тогда нам с тобой следовало отказаться от поездки в Тель-Авив, потому что больше нам такая поездка могла всю жизнь не обломиться. И в Италию в прошлом году не надо было ездить...
– Аська, не передергивай! Признаю, я глупость сморозила. Просто у меня за Степку душа болит... Вот я и боюсь как-нибудь испортить ей жизнь...
– Дура ты!
– Правда, дура набитая! – засмеялась Мотька. – Я и сама иногда думаю, что у меня уже крыша едет от всего, что за этот год со мной стряслось. Хорошо, что ты мне дала по кумполу!
– Я еще не дала, только собиралась!
– Я имею в виду – морально.
– А я – физически!
И мы расхохотались так, что на нас стали оглядываться, хотя, вообще-то, парижан ничем не проймешь.
Домой мы, едва живые, приплелись в семь часов. Степанида была уже дома, тоже очень довольная.
– Ну, как провела день? – спросила Матильда, плюхаясь в кресло.
– Клево!
– Где были?
– По улицам гуляли и еще в Булонском лесу.
– То-то, я гляжу, ты вроде посвежела, – сказала я и вопросительно глянула на Степаниду.
Та незаметно для Мотьки кивнула мне: мол, есть новости.
Но тут мадам Жюли позвала нас обедать и сказала:
– Ася, ты забыла, что завтра девочка едет на экскурсию?
– На какую экскурсию? – ахнула я.
– Как на какую экскурсию? – в свою очередь, ахнула она. – Но ведь мадам (имелась в виду Ниночка) купила для нее русские экскурсии, и завтра первая, кажется, в Шартр.
– Ах, я дура! – взвыла я. – Мадам Жюли, огромное вам спасибо, у меня это совсем из головы вылетело!
Мотька со Степанидой с интересом наблюдали за нами, не понимая ни слова. Пришлось все объяснить. У Степаниды вытянулось лицо.
– Я должна ехать на экскурсию? – упавшим голосом спросила она.
– Должна! – не терпящим возражений тоном заявила Матильда. – Чем бессмысленно гонять по улицам...
Мадам Жюли вручила мне большой конверт, который оставила Ниночка. Я заглянула в него. Там лежали три небольших конверта. На одном Ниночкиной рукой было написано: «Шартр». На втором: «Замки Луары (Блуа и Шенонсо)» и на третьем: «Фонтенбло».
– Но почему я одна? Ведь Матильда там тоже не была!
Я сразу смекнула, в чем дело. Ниночка таким образом давала нам с Мотькой возможность побыть вдвоем, не могла же она знать, насколько самостоятельной девицей окажется Степанида.
– Я поняла... – заявила вдруг она, – это чтобы вы могли от меня отдохнуть.
Матильда засмеялась.
– Но ведь вам теперь не надо от меня отдыхать, правда?
– Правда, конечно правда, но только экскурсия-то уже куплена! – напомнила Матильда. – И если ты не поедешь, это будет обыкновенное хамство!
Степанида подавленно молчала.
После обеда Мотька вдруг как-то странно глянула на меня и на Степаниду. Потом заявила:
– Ну вот что, если вы обе думаете, что я слепоглухонемая дебилка, то вы очень ошибаетесь!
– Моть, ты чего? – удивилась Степанида.
– Живо выкладывайте, что у вас там за тайны такие завелись? Думаете, я не вижу, как вы переглядываетесь? Нашли идиотку!
– Матильда, не кипятись! – попыталась я вывернуться.
– Как же, не кипятись! Лучшая подруга и сестра что-то от меня скрывают, а я не кипятись, да?
– Ладно, ты права, – быстро сдалась я. Мне и самой противно было таиться от Мотьки. – Есть у нас со Степанидой одна тайна...
– Ася! – возмущенно закричала Степанида.
– Я не могу ничего скрывать от Мотьки, не могу, и все! Надо ей рассказать...
– Печенкой чую, вы опять в какое-то преступление вляпались! – воскликнула Мотька.
– Это еще неизвестно... Может, и нет ничего... Кстати, Степа, ты сегодня узнала что-то новое?
– Узнала кое-что, – нехотя отозвалась она.
– Выкладывай! – потребовала я.
– Ну нет! – вмешалась Матильда. – Сначала вы мне все расскажете, а уж потом Степка тебе все доложит. Конспираторши, тоже мне...
– Ладно, Степанида, давай расскажи Мотьке все с самого начала!
Степанида быстро ввела двоюродную сестру в курс дела. Та только головой качала. Затем Степка сообщила обо всем, что произошло сегодня. И показала записку с цифрами и буквами.
– Да, похоже, с числами вы правильно разобрались, а вот с улицей будет посложнее, – заметила я.
– Мы с Машкой собрались завтра последить за ее дядей, не пойдет ли он на эту самую улицу... А теперь...
И тут зазвонил телефон. Я взяла трубку. Знакомый голос поздоровался и попросил Степаниду.
– Тебя! Маша!
Степанида почему-то зарделась и басом произнесла:
– Слушаю!
И тут же выражение ее лица изменилось, на нем читалась крайняя заинтересованность.
– Да? Здорово! Как ты сказала, Батиньоль? Да? Класс! Ой, Маш, ты знаешь, оказывается, я завтра занята. Меня на экскурсию отправляют, нет, не могу отказаться, за меня уж деньги заплатили... Вот и не знаю...
– Степанида, дай мне трубку! – решительно потребовала я.
Та удивленно на меня взглянула, но трубку отдала.
– Маша? Это Ася говорит. Не волнуйся, Степанида все нам рассказала! Насколько я поняла, это на улице Батиньоль?
– Да...
– Как ты узнала?
– Дядя спросил меня, как ему добраться до улицы Батиньоль, вот я и подумала...
– Он туда собирается сегодня?
– Нет, завтра!
– Это интересно! Вот что, Маша, ты не сердись, не обижайся, но на улицу Батиньоль тебе идти не стоит.
– Почему это?
– Потому что у тебя нет опыта слежки и дядя запросто тебя обнаружит. А это лишнее. Туда пойдем мы, я и Матильда. У нас есть опыт... И мы знаем в лицо твоего дядю, а он нас вряд ли узнает. А даже если увидит, то ни в чем не заподозрит. С какой стати?
– Да, наверное, – промямлила Маша. – Но вообще-то... это нечестно!
– Что нечестно? – удивилась я.
– Это же мой дядя, почему вы пойдете за ним следить?
– Чудачка ты, Маша! Нас не дядя твой интересует, а тот тип, Холщевников... Мы... вернее, Степанида узнала о нем еще в Москве, так что...
– Да, я понимаю...
– Обещаю тебе, что, как только мы что-то узнаем, обязательно расскажем тебе. Хорошо?
– Хорошо... – неуверенно ответила Маша. – А куда едет Степанида?
– В Шартр.
– Да, там красиво... Даже очень... – не без горечи проговорила она.
– Маша, не расстраивайся, все будет отлично! – попыталась я ее успокоить.
– А может, вы возьмете меня с собой, я вам мешать не буду, – едва слышно попросила она. – Ой, извините, я не могу больше говорить...
И она положила трубку.
– Ну что? – спросила Степанида.
– Она просилась с нами, но тут кто-то пришел...
– Машка сказала, что это нечестно, да? – довольно ехидно осведомилась Степанида.
– Да, и я с ней согласна даже, но что делать? Придется, Мотька, нам с тобой вспомнить старое! Ты не против?
– На улице Батиньоль? Нисколечко не против! Это очень красивая улица, я помню... Там еще церковь такая... Ниночка рассказывала, что ее построила в память казненных родителей дочка Марии-Антуанетты, герцогиня Ангулемская, да?
– Да, Мотька, у тебя и память! Церковь Святой Марии Батиньольской.
– Вот-вот. Степка, ты хоть слыхала про Марию-Антуанетту? Кто она была?
– Королева, – неуверенно ответила Степанида.
– А кто был ее муж?
– Король. И их казнили.
– А как его звали? – продолжала экзамен Мотька.
– Людовик Шестнадцатый! – к великому нашему изумлению, без запинки ответила Степанида.
– Ну ты даешь! Откуда ты знаешь?
– Какая разница? Знаю, и все! – отрезала Степанида, торжествуя.
