Лиза Марклунд - Бесследно исчезнувшая
Судя по данным на записи, в 9.17 двери закрылись, и электричка тронулась в путь. Перрон опустел. Местные жители, вероятно, знали, когда будет следующий поезд, а именно в 9.37, и платформа оставалась пустой довольно долго. И все это время изображение на экране скорее напоминало фотографию, поскольку ничего не происходило.
Перед Ниной на столе лежала копия рисунка, который она получила от Кристины Лерберг, с самим Исаком, его братом и сестрой и их «ангелом-хранителем». Оригинал отправился к экспертам для сравнения с детской картинкой, найденной на месте преступления около Кроктрескена.
Исак был талантливым художником, он очень старался, создавая свое творение, и большое внимание уделял деталям. Нина хорошо помнила рисунок, где он изобразил Кристину, ее туфли имели правильный цвет и форму каблуков, она обычно носила их дома, когда снимала сапоги.
Нина подтащила к себе копию и внимательно рассмотрела «ангела» Исака. Это была небольшая женская фигурка с вьющимися черными волосами, в широких брюках и свитере. Она явно имела маленький рост и несколько кривоватые ноги, поскольку на рисунке они были изображены вывернутыми наружу, и на них Нина различила нечто напоминавшее тапки, возможно, 34-го размера.
Компания молодых людей появилась на мониторе перед ней, они, похоже, все вместе рассматривали что-то на экране мобильного телефона, поскольку стояли на перроне голова к голове в течение нескольких минут.
Пока Нина не заметила ничего достойного внимания, и ее мысли переключились на другое. На утренней встрече она получила протокол вскрытия тела Карла Густава Экблада и заглянула в него сейчас. Он умер от удушения. Повреждения на его теле были опасными, но не столь обширными, как у Ингемара Лерберга. Судмедэкспертам также удалось выделить ДНК из остатков кожи, обнаруженных под его ногтями. Это открытие пока еще никуда не привело, но Нина почему-то порадовалась тому, что Кагген сопротивлялся, и ему удалось поцарапать убийцу.
В 9.31 прибыл поезд из Слуссена. Немногочисленные пассажиры, покидая его, сразу же поднимали воротники и открывали зонты. Состав остался стоять на станции с открытыми дверями. Молодежь с телефоном вошла в него. Платформа опустела снова. Потом пришла молодая мама с огромной детской коляской, которая застряла в дверях при попытке завезти ее внутрь, доставив мамаше немало волнений. Далее появилась пожилая пара, где муж поддерживал жену, и двое мужчин в плащах с портфелями, разговаривавшие по мобильным телефонам.
В 9.36, перед самым отправлением поезда, на перрон торопливой походкой вышла очень маленькая фигурка и шагнула в последний вагон. Нина остановила запись. Может, это был ребенок? Она сместилась назад на несколько кадров. Там присутствовал тот же человек, просто крошечного роста, сто тридцать, пожалуй, сто сорок сантиметров, одетый в темный наряд. Но это определенно был не ребенок. Нина видела фигуру сзади, но все равно поняла, что перед ней женщина. С черными вьющимися волосами.
Привет, ангел!
Двери закрылись, и поезд тронулся с места.
Нина свернула первый фильм и открыла новый файл: запись с камеры наружного наблюдения со следующей станции по той же ветке, Эрставиксбадет. Две женщины поднялись на перрон независимо друг от друга, они, похоже, обменялись несколькими словами, вероятно, были знакомы. Поезд из Солсидана прибыл в 9.38, женщины вошли в него вместе, но из него никто не вышел.
Нина поменяла фильм.
Следующая станция, Таттбю, минуту спустя.
Вышла пожилая пара, мужчина помогал своей супруге.
Новый фильм.
Типпен, 9.40. Компания молодежи из пяти человек села в поезд, никто не вышел.
Игельбуда, конечная станция, три минуты спустя. Поезд опустел, все вышли, наискосок пересекли платформу и вошли в состав, идущий в направлении Слуссена. Маленький ангел с курчавыми черными волосами мелькнул за женщиной с коляской и сел в средний вагон. Поезд тронулся минуту спустя.
Пальцы Нины дрожали, когда она кликнула на следующем фильме.
Фисксетра, 9.45.
Она как загипнотизированная уставилась на средний вагон. Двери открылись. Темноволосая женщина вышла и быстрым шагом направилась к выходу. При этом она ни разу не повернула лицо в сторону камеры.
Нина испытала сильное разочарование.
Фисксетра. Женщина приехала в самый густонаселенный район Швеции. И как она сможет найти кого-то там? Безликую даму без имени?
Нина закрыла видеопроигрыватель компьютера и посмотрела на пустой экран.
Фисксетра ведь была жилым районом. Туда вряд ли приезжали за покупками или выпить кофе.
Значит, маленькая женщина жила там, и она же отправила сообщение на номер 112 с мобильного телефона, зарегистрированного на Нору Лерберг.
Нина почувствовала, как у нее напряглись плечи. Если ей повезло, то весь фонд сдаваемого в аренду жилья принадлежал одному владельцу. Однако он мог быть распродан, и тогда существовали сотни жилищных кооперативов, не имеющих общего регистра.
Она вошла в Сеть, чтобы проверить, как выглядит ситуация.
Все высотки в Фисксетре состояли из сдаваемого в аренду жилья, и, похоже, всеми ими владел один и тот же хозяин, фирма «Стена Фастигхетер».
Нина сделала глубокий вдох, позвонила на их коммутатор, представилась и попросила соединить ее с кем-нибудь из тех, кто занимается контрактами с клиентами компании.
– О каком районе идет речь? – спросила бодрая телефонистка.
«Стена Фастигхетер» явно было большим предприятием.
Нина уточнила свои пожелания.
– Тогда мы перезвоним тебе в ГКП и убедимся, что ты действительно та, за кого себя выдаешь, иначе не предоставим никаких данных, – сказала телефонистка.
– Ради бога, – тут же согласилась Нина.
Минуту спустя у нее зазвонил телефон. Сотрудник, отвечавший за сдачу внаем жилья в Фисксетре, как оказалось, говорил на ярко выраженном стокгольмском диалекте.
– Никакой Норы Лерберг среди наших жильцов нет, – сообщил он. – Мне очень жаль.
Нина беззвучно втянула носом воздух, удача не могла так быстро повернуться к ней спиной, только не сейчас, где-то наверняка находился другой путь, иной способ достичь цели.
– Мария… – через мгновение сказала она. – Нет ли среди ваших жильцов некоей Марии Андерссон.
– Какого она года рождения?
– Ей исполняется двадцать семь лет в этом году.
Мужчина насвистывал веселый мотив, колотя по клавиатуре своего компьютера.
– Ага, – сказал он. – Мария Андерссон, родилась 9 сентября, это она?
Нина закрыла глаза, откинулась на спинку стула и почувствовала, как приятная истома разлилась по ее телу.
– Да, – подтвердила она. – Какую квартиру снимает госпожа Андерссон?
– Однокомнатную на Браксенгатан, 22, четвертый этаж.
– И как долго?
Мужчина на другом конце линии продолжил свои изыскания в компьютере под аккомпанемент свиста.
– С прошлого июля.
Почти год.
Нина поблагодарила за полученные данные и положила трубку. Мгновение спустя ее телефон зазвонил снова. Неужели стокгольмец что-то забыл?
– Сеньорита Хофман, привет, добрый день, у вас такой голос… Как дела? С вами все в порядке? – услышала она бойкую испанскую речь.
Испанский полицейский говорил таким тоном, словно они были знакомы всю жизнь. Нина почувствовала, как приятное тепло разливается по ее телу.
– Да, сеньор, – улыбнулась она в трубку. – И сейчас, когда я слышу ваш голос, мое самочувствие еще более улучшилось.
Мужчина рассмеялся:
– У меня есть информация для вас. Человек, о котором вы спрашивали, Карл Густав Эверт Экблад, числится единственным владельцем всех пяти фирм, названных вами.
Нина снова испытала разочарование, она надеялась на миноритарного владельца, который скрывается в тени.
– Но вовсе не Карл Густав Эвврт… как произносится его имя? Эверрт? Эвеерт?
– Эверт, – подсказала Нина.
– Но вовсе не он руководит всеми компаниями. Есть некое уполномоченное лицо с правом подписи, имеющее доступ ко всем счетам и осуществляющее все финансовые операции. Это Нора Мария Лерберг.
Нина закрыла глаза на мгновение. Привет! Так, значит, она, Нора, и вовсе еще не Андерссон, имела там все предприятия до того, как вернулась к своей девичьей фамилии. Пять испанских фирм, за которые она платила Каггену, бродяге из Орминге, чтобы он играл для нее роль подставного лица. Кагген служил официальным фасадом предприятий Норы. И за это он получал наличные на алкоголь, жилье и свои сосиски с креветочным салатом и соусом в мягкой лепешке, а она могла спокойно отмывать деньги в его тени.
– У тебя есть адрес этого уполномоченного лица?
– Да, и она записана по тому же адресу, что и владелец.
Он назвал улицу в Новой Андалусии, районе, где были зарегистрированы все пять фирм, и пообещал прислать данные и выписки из регистра по электронной почте.
– Вы обычно куда-нибудь ездите в отпуск, сеньорита Хофман? Не думали ли вы навестить наш солнечный край? У нас очень тепло сейчас, двадцать семь градусов в тени…
