Скрип на лестнице - Айисдоттир Эва Бьерг

А еще Дагни всегда знала, чего хочет и к чему стремится. В родительском доме на стене висела фотография шестилетней Дагни в костюме медсестры, а сейчас она работала акушеркой в Акранесской больнице. Когда ей было всего четырнадцать лет, она познакомилась с Видаром и никогда не сомневалась ни в их союзе, ни в самой себе. Через столько лет они по-прежнему были вместе, у них было двое детей, свой дом, внедорожник и все, что должно быть у среднестатистической семьи. Эльме с трудом верилось, что для создания их обеих были задействованы одни и те же гены.

– Что новенького в полиции, Эльма? – спросил Видар, также не отказавшийся от чашки кофе. Эльма открыла рот, чтобы ответить, но ее опередила Дагни.

– Ой, а я чего скажу, – воскликнула она. – Отгадайте, кто беременный! – И не дождавшись ответа, она продолжила: – Магнея, жена Бьяртни! – и она посмотрела на остальных, ожидая реакции. Условия конфиденциальности на работе никогда не мешали Дагни обсуждать личные дела пациентов.

– Правда? – удивилась Адальхейдюр. – А я уж начала думать, что там что-нибудь не так. В смысле, физически. Сейчас ведь не подойдешь и не спросишь: неровен час, обидишь.

– Нет-нет. Она уже на одиннадцатой неделе, – сказала Дагни. На полу заплакал Йёкюль, потому что брат отнял у него игрушечную машинку. Дагни легонько толкнула Видара и послала ему выражение лица, означавшее, что он должен присмотреть за детьми.

– Давайте я, – поспешила сказать Эльма и встала. Она взяла маленькое тельце на руки и стала ходить с ребенком по кухне. Тонкие волосики пахли чем-то сладким. Как только малышу дали соску, плач затих. Он повернул головку набок, улыбнулся Эльме и закрыл глаза.

– Только вы никому не говорите, это пока для всех секрет, – продолжила Дагни.

– Конечно, мы никому не скажем, – пообещала Адальхейдюр.

– Ай, только не надо, чтобы он сейчас засыпал, а то он вечером спать не будет. – Дагни увидела, как обстоит дело с Йёкюлем.

– Но он же устал, – сказала Эльма, крепче прижимая его к себе. – Смотри, как ему у тети хорошо.

– Эльма, ну правда: если он заснет сейчас, то его вечером не уложишь. Ему стоит всего на пять минут задремать – и все, как будто сделали укол бодрости в попку.

– В попку, – встревожился Александер и поднял глаза от машинок, которые сосредоточенно расставлял на полу. – Кому будут делать укол в попку?

– Никому не будут, дружочек, – заверил его Видар.

– Он до сих пор не забыл, как ему в четыре года прививку делали, – прошептала Дагни, когда Александер снова занялся машинками. – Вот ей-богу, мне кажется, он от этого так и не оправится.

С тех пор, как Эльма пришла домой, и до того, как она отправила сообщение, прошло минут десять. Ее сердце неистово билось, и она не могла усидеть спокойно. Однако решение уже было принято, так что она включила душ и попыталась смыть свой страх под горячей водой.

Она не собиралась туда идти. И даже отвечать не собиралась. Было проще простого сослаться на занятость. Весь город знал, что полиция расследует дело Элисабет и что расследование продвигается весьма медленно. Начали даже поговаривать, что акранесской полиции такое дело не по зубам. Хёрд бурчал сквозь стиснутые зубы, что, мол, звонил начальник полиции из Рейкьявика и спрашивал, не нужно ли им подкрепление. Так что у Эльмы было вполне законное оправдание, чтобы никуда не ходить.

Она еще раз взглянула на себя в зеркало и глубоко вдохнула. Сандра в ответ написала лишь одно слово: «Отлично» – и еще смайлик. Эльма снова задалась вопросом, не придут ли туда Кристин и Силья. Подруги детства, с которыми она много лет не виделась. Часть ее желала, чтобы мама оказалась права насчет того, что воскресить старую дружбу никогда не поздно. Она чувствовала, что ей кто-то нужен. Конечно, из-за этого расследования в последние дни у нее было много хлопот. Но как только это закончится, она снова будет вечерами напролет просиживать одна за компьютером или у телевизора.

Перерыв весь гардероб, она выбрала черные брюки и черную блузку. Не чересчур броско, не чересчур роскошно. Она пригладила расческой волосы, попыталась расправить самые непослушные локоны и накрасила губы помадой. Когда пришла пора выходить из дому, она была как будто частично не в себе. Она надела старое потрепанное пальто и тотчас пожалела, что мало интересуется покупкой одежды. Большей части ее гардероба была как минимум уже пара лет. Она взялась за ручку двери и тотчас снова отпустила ее.

Нет, так не пойдет.

Ее ладони покрылись холодным потом, и она подумала, что, если так будет продолжаться, она просто грохнется в обморок. Она открыла холодильник и достала пиво. Выпила всю банку, сидя за столом на кухне и смотря на пустынную улицу. После этого ей стало чуть лучше.

Встреча была назначена в доме недалеко от того места, где жила Эльма. Она радовалась, что туда можно дойти пешком. Холодный воздух успокаивал нервы. Приближаясь к дому, она непроизвольно стала делать шаги поменьше. Издалека она увидела, что застолье уже началось. Из дома доносилась громкая музыка, на улице было припарковано много машин. Она нарочно решила прийти попозже. Надеялась, что так ей удастся избежать конфузных разговоров и будет проще затеряться в толпе.

У дверей она на миг засомневалась: постучаться или войти так? Она постучалась, но никто не отозвался. Наверное, ее слабый стук не был слышен из-за музыки. Она снова немного постояла в нерешительности, а потом взялась за дверную ручку.

Из гостиной доносился гул голосов и хохот. Эльма немного постояла в прихожей, затем сделала глубокий вдох и вошла. Жилище было таким, какое она и ожидала увидеть: новомодным, с дорогими вещицами и красивыми картинами на стенах. Эльма не знала, чем занимаются Сандра и ее муж, но судя по новому частному дому и дорогим автомобилям, они, видимо, зарабатывали хорошо.

Гостиная, столовая и кухня образовывали одно общее пространство с правой стороны. Как только Эльма вошла, она тотчас увидела их всех. Вот они – те люди, встреч с которыми она все эти годы избегала. Кто-то сидел на черных кожаных диванах, кто-то у большого стола, но никто не поднял на нее глаз, когда она вошла. Эльма была рада, что музыка заглушает громкий стук ее сердца, и благодарила судьбу, что не забыла антиперспирант.

– Ой, Эльма! – Сандра наконец заметила ее. Она сидела за столом с группой девушек. Эльма увидела, что некоторые из них, хотя и подняли на нее глаза, не прервали своих разговоров, чтобы поздороваться.

– Здорово, что ты пришла. Что ты будешь? У меня есть и белое, и красное, а еще виски и ром, если ты такое пьешь. – Сандра жестом велела ей следовать за собой в кухню.

– Я бы выпила красного, – ответила Эльма. Пиво действовало недолго, и ей непременно нужно было что-нибудь, чтобы успокоить нервы. Она необыкновенно ясно отдавала себе отчет во всем: как она стоит, что и как говорит. Добром это явно не кончится.

– Значит, тебе удалось вырваться с работы? – Сандра улыбнулась, подавая ей бокал вина.

Эльма сделала большой глоток и кивнула:

– Да я, собственно, улизнула. Там просто завал.

– Боже мой, я верю. Пойдем посидим с девочками. – Сандра жестом пригласила ее сесть за стол в гостиной. Эльма села и сделала второй глоток вина.

– Ой, Эльма, привет! – сказал дружелюбный голос сбоку. – Как ты? Наверное, прошло уже… сколько там? – три-четыре года, с тех пор как мы с тобой виделись. Да? – Лишь через несколько секунд Эльма сообразила, что голос принадлежит Силье. Садясь за этот стол, Эльма ее не заметила по весьма простой причине: Силья выглядела совсем не так, как раньше. На фотографиях в Фейсбуке был совсем не тот человек, что сидел перед ней сейчас. Силья пополнела, остриглась, и если бы Эльма видела ее впервые в жизни, то решила бы, что та лет на десять старше нее. Это была не та же девочка, которая когда-то знала Эльму лучше, чем она сама.

– Да, наверное, – кивнула Эльма.

– Мы как раз тут обсуждали это убийство на мысу. Ты ведь сейчас его расследуешь? – спросила Сандра.