Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал (сборник)
Берен проглотил все это.
– Но вы ведь не собираетесь делать для нас доклад о пищевых отходах, не так ли? – усмехнулся он.
– Нет. Мистер Серван попросил меня выступить на тему, как он ее определил, «Contributions Américaines à la Haute Cuisine»[3].
– Ба! – фыркнул Берен. – Но здесь не о чем говорить!
Вульф поднял брови:
– Не о чем, сэр?
– Не о чем. Мне говорили, что во многих американских семьях хорошо готовят. Я сам не пробовал. Я слыхал о тушеной солонине с овощами, кукурузных лепешках, похлебке из моллюсков и молочном соусе. Это наверняка вкусно, но это для всех. И конечно, не представляет интереса для поваров экстра-класса. – Он снова фыркнул. – Все эти блюда имеют такое же отношение к кулинарному искусству, как сентиментальные любовные песенки – к Бетховену или Вагнеру.
– Действительно. – Вульф ткнул в него пальцем. – Пробовали вы тушенную в масле черепаху или суп из цыплят с вишневым ликером?
– Нет.
– А бифштекс в два дюйма толщиной, приготовленный на дубовой доске, из которого под ножом сочится горячий красноватый сок? Он подается с петрушкой, тонкими кусочками лайма и картофельным пюре, которое тает во рту. Можно еще украсить блюдо толстыми ломтиками слегка обжаренных свежих грибов.
– Нет.
– А рубцы по-креольски из Нового Орлеана? А миссурийский окорок из графства Бун, запеченный с уксусом, патокой, вустерским соусом, сладким сидром и зеленью? А цыплят маренго? Или курицу в яичном соусе с изюмом, луком, миндалем, хересом и мексиканскими колбасками? А опоссума по-теннессийски? А омара Ньюбург? А филадельфийский черепаховый суп? И так вижу, что нет. – Вульф снова ткнул в него пальцем. – Не спорю, для кулинара Франция – рай. Но он хорошо сделает, если будет интересоваться любой кухней. Мне доводилось есть рубец по-кански у Фарамона в Париже. Он превосходен, но не лучше, чем рубец по-креольски, который не нужно проталкивать в горло с помощью вина…
В течение секунды мне казалось, что Берен собирается плюнуть ему в лицо. Предоставив им самим разбираться, я наклонился к Констанце:
– Я вижу, ваш отец – хороший повар.
Темные глаза удивленно посмотрели на меня из-под поднятых бровей.
– Он шеф-повар отеля «Корридона» в Сан-Ремо. Разве вы этого не знали?
Я кивнул:
– Да, я видел список «Les quinze maîtres»[4]. Вчера в «Таймc». Только теперь вспомнил. А вы сами умеете готовить?
– Нет. Ненавижу это занятие. Единственное, что я умею, это варить хороший кофе. – Ее взгляд спустился к моему галстуку, на мне был темно-коричневый в горошек, который очень шел к рубашке в зеленую полоску. – Я не расслышала вашего имени, когда мистер Вукчич знакомил нас. Вы тоже детектив?
– Меня зовут Арчи Гудвин. Арчибальд означает «святой и добрый», но мое имя не Арчибальд. Никогда не слышал, как француженка произносит «Арчи». Пожалуйста, попробуйте.
– Я не француженка. – Она нахмурилась. Кожа у нее была такая гладкая, что морщинки напоминали неровности на поверхности нового теннисного мяча. – Я каталонка. Уверена, что смогу выговорить «Арчи». Арчиарчиарчи. Ну как?
– Изумительно.
– Так вы детектив?
– Конечно. – Я достал бумажник, порылся в нем и вытащил рыболовную лицензию, полученную в Мэне прошлым летом. – Глядите. Видите мое имя?
Она стала читать, с сомнением покачала головой и вернула лицензию мне.
Я был так поглощен болтовней с прекрасной каталонкой, что перестал вслушиваться в общий разговор. Внезапно Вукчич вскочил и пригласил мисс Берен в салон-вагон. Выяснилось, что Вульф выразил желание поговорить с ее отцом наедине. Я внимательно посмотрел на босса, стараясь понять, что за игру он затеял. Он слегка постукивал пальцем по колену – знак далеко идущих планов.
Когда Констанца встала, я тоже поднялся.
– Вы позволите? – Я поклонился. И, обращаясь к Вульфу, произнес: – Если я вам понадоблюсь, пришлите в салон проводника. Мы с мисс Берен еще не все обсудили.
– С мисс Берен? – Вульф подозрительно посмотрел на меня. – Любую информацию она сможет получить у Марко. А нам, я полагаю, понадобится твой блокнот. Садись.
И Вукчич увел ее. Я снова сел на стул. Мне очень хотелось попросить расчет, но движущийся поезд – самое неподходящее для этого место на земле.
Берен снова набил трубку. Вульф заговорил вкрадчивым голосом. Чувствовалось, что он прощупывает место для лобовой атаки.
– Для начала я хотел бы рассказать вам об одном уроке, который получил двадцать пять лет назад. Надеюсь, рассказ вам не наскучит.
Берен согласно кивнул. Вульф продолжал:
– Это было перед войной, в Фигерасе.
Берен поправил трубку:
– Ха! Вот как?
– Да. Я тогда еще только начинал и приехал в Испанию с секретным поручением от правительства Австрии. След одного человека привел меня в Фигерас. И однажды вечером, часов в десять, я, не успев поужинать, зашел в маленькое кафе на площади и спросил чего-нибудь поесть. Хозяйка ответила, что у них почти ничего нет, и принесла мне домашнего вина, хлеба и блюдо колбасок. – Вульф наклонился вперед. – Сэр, даже Лукуллу не доводилось пробовать таких колбасок. Ни один знаменитый повар мира не мог приготовить таких. Я спросил у женщины, где она раздобыла эти колбаски. Она сказала, что их приготовил ее сын. Я просил разрешения встретиться с ним, но его не было дома. Я спросил, как его зовут. «Жером Берен», – ответила она. Я съел еще три блюда колбасок и договорился, что приду наутро, чтобы увидеться с ее сыном. Но часом позже мой подопечный сбежал в Порт-Вендрес, где сел на корабль до Алжира. Мне пришлось следовать за ним. Погоня довела меня до самого Каира, а потом другие дела помешали мне еще раз приехать в Испанию до войны. – Вульф откинулся на спинку и глубоко вздохнул. – До сих пор, закрыв глаза, я вспоминаю вкус этих колбасок.
Берен кивнул, но продолжал хмуриться.
– Занятная история, мистер Вульф. Очень лестно, благодарю вас. Но конечно, колбаски минюи́…
– Тогда они не назывались колбасками минюи. Это были просто домашние колбаски в маленьком испанском городке. В годы юности, не имея большого опыта, при весьма странных обстоятельствах я все-таки попробовал эти колбаски – произведение высокого кулинарного искусства. Хорошо помню: когда я ел первую, мне показалось, что это просто случайное совпадение в беспорядке смешанных ингредиентов. Но остальные имели тот же вкус – содержимое всех трех порций. Это было гениально. Я тотчас же распознал это. Я не из тех, кто едет из Ниццы или Монте-Карло в отель «Корридона» в Сан-Ремо только потому, что Жером Берен знаменит, а колбаски минюи – его шедевр. Я выражаю свое восхищение сразу, не дожидаясь всеобщего признания.
Берен все еще хмурился.
– Кроме колбасок минюи я готовлю и другие блюда.
– Конечно. Вы же повар экстра-класса. – Вульф ткнул в него пальцем. – Я вижу, что чем-то огорчил вас. Вероятно, я допустил бестактность. Дело в том, что все это было предисловием к просьбе. Я не собираюсь доискиваться причин, почему вы двадцать лет отказываетесь открыть рецепт этих колбасок: шеф-повару есть о чем подумать. Я знаю, что был сделан ряд попыток воспроизвести их – и все неудачные.
Берен нахмурился еще больше.
– Неудачные?! – прорычал он. – Да это было просто оскорбление! Преступление!
– Именно так. Согласен. Я вижу, что разумно держать рецепт в секрете, чтобы предотвратить появление тех бездарных подделок, которые станут стряпать в кухнях ресторанов мира, если вы опубликуете его. Существует несколько великих поваров, чуть больше хороших и несметное множество плохих. У меня работает хороший – мистер Фриц Бреннер. Он не знает, что такое вдохновение, но достаточно компетентен и наделен тонким вкусом. Он абсолютно честен, я тоже. Умоляю вас – это та самая просьба, к которой я вел все время, – умоляю открыть мне рецепт колбасок минюи.
– Великий боже!
Берен чуть не выронил трубку. Подхватив ее, он изумленно воззрился на Вульфа. Затем расхохотался. Поднял вверх руки и махал ими, хохоча, как будто никогда в жизни не слыхал ничего более смешного и хотел посмеяться всласть. Наконец перестал и уставился на Вульфа с презрением.
– Дать его вам?! – допытывался он отвратительным тоном. Особенно противно было слышать такое от отца Констанцы.
– Да, сэр, – спокойно ответил Вульф, – мне. Я оправдаю ваше доверие. Я не сообщу рецепт никому. Его не будет знать никто, кроме меня и мистера Гудвина. Моя цель не распространение, а смакование. У меня…
– Великий боже! Поразительно! И вы действительно думаете…
– Нет. Я ничего не думаю. Просто прошу. Вы захотите, конечно, испытать меня, я пройду испытания. Я ни разу не нарушил данного слова. Кроме того, я готов заплатить три тысячи долларов. Недавно я получил порядочный гонорар.
– Ха! Мне предлагали пятьсот тысяч франков!
– С коммерческими целями. А это лишь просьба частного лица. Колбаски будут готовить только в моем доме, а ингредиенты станет покупать мистер Гудвин, который пользуется моим абсолютным доверием. Должен кое в чем вам признаться. С двадцать восьмого по тридцатый год, когда вы еще служили в Лондоне, мой человек приходил в ресторан, заказывал ваши колбаски и пересылал мне. Я пытался понять, из чего они состоят, приглашал опытных кулинаров, поваров и химиков. И все зря. Разумеется, дело не столько в ингредиентах, сколько в способе приготовления.
