Убийца без лица - Манкелль Хеннинг

— Тут. — Она ткнула карандашом.

Совсем рядом с местом убийства.

— Расскажите, — попросил он. — Подумайте хорошенько. Нам некуда торопиться.

Переводчик перевел женщине слова Валландера, и она задумалась.

— Он был в синем комбинезоне, — сказала она. — Стоял на пашне.

— Как он выглядел?

— Мало волос.

— Высокий?

— Обычный.

Валландер поднялся со стула.

— Как я?

— Выше.

— Старый?

— Не старый. Но и не молодой. Лет сорок пять, я думаю.

— Что он делал на пашне?

— Ел.

— Ел?

— Ел яблоко.

Курт Валландер подумал.

— Мужчина в синем комбинезоне стоит на пашне и ест яблоко. Я правильно понял?

— Да.

— Он был один?

— Я больше никого не видела. Но вряд ли он был один.

— Почему вы так думаете?

— У него был такой вид, как будто он кого-то ждет.

— У него было оружие?

Женщина задумалась.

— Кажется, у его ног лежал коричневый пакет. Но может быть, это был ком глины.

— Что вы сделали, когда его увидели?

— Побежала со всех ног домой.

— Почему такая спешка?

— А что в этом хорошего — встретить чужака в лесу?

Курт Валландер кивнул.

— А машину вы не видели?

— Нет. Машину не видела.

— Можете описать этого человека поподробнее?

— Крепкий — сказала она, — сильный. С большими руками.

— Цвет волос?

— Шведский.

— То есть светлый.

— Да, светлый. И вот такая лысина. Она описала в воздухе полумесяц.

Женщину увезли обратно в лагерь. Курт Валландер налил себе кофе.

— Хочешь пиццу? — спросил Сведберг.

Валландер кивнул.

Без четверти девять вечера все собрались на совещание в столовой. Все, кроме простуженного Неслунда, выглядели на удивление бодрыми и полными сил. Неслунд, несмотря на температуру, ехать домой отказался.

Пока они делили пиццу и бутерброды, Валландер коротко подвел итоги. Он снял со стены картину и включил проектор. Теперь на стене была генштабовская карта Хагехольма. Он поставил крестик на месте, где произошло убийство, и отметил, где находились свидетели и куда они двигались.

— У нас уже кое-что есть, — начал он. — Точное время преступления и двое заслуживающих доверия свидетелей. За несколько минут до выстрела румынка видела человека в синем комбинезоне. Он стоял на пашне прямо у дороги. Эти несколько минут — как раз то время, которое потребовалось сомалийцу, чтобы дойти до этого места. Еще мы знаем, что убийца уехал в «ситроене» и что он поехал на юго-запад.

Его прервал вошедший в столовую Рюдберг. Его появление вызвало хохот — он был в грязи по самый подбородок. Скинув грязные и промокшие ботинки, он взял бутерброд.

— Ты вовремя пришел, — сказал Валландер. — Нашел что-нибудь?

— Два часа ползал по этому полю, — проворчал Рюдберг. — Румынка указала место совершенно точно. Там следы ног. Резиновые сапоги. Она и сказала, что он был в самых обычных резиновых сапогах. И огрызок яблока нашли.

Он достал из кармана небольшой пластиковый пакет.

— Если повезет, найдем отпечатки пальцев.

— На яблоке? — с сомнением сказал Курт.

— Отпечатки могут быть на всем, — сказал Рюдберг. — А потом, не забывай про волосы, слюну, слущенный эпидермис, ну и все такое. — Он осторожно, как фарфоровую чашку, положил пакет на стол. — Потом я пошел по следу. И если этот любитель яблок и в самом деле убийца, то дело, похоже, было так.

Он вытащил из блокнота карандаш и подошел к карте.

— Увидев приближающегося сомалийца, он выбросил яблоко и вышел на дорогу, прямо перед ним. На дороге — следы глины с пашни. После этого он сделал два выстрела, приблизительно с четырехметрового расстояния. Потом повернулся и побежал по дороге. Там дорога делает крюк, и к тому же есть место, чтобы развернуться машине. Там я нашел следы шин. И два окурка. — Рюдберг жестом фокусника достал еще пакетик. — Потом он сел в машину и поехал на юг. Так, я думаю, все и было. А счет за химчистку я предъявлю администрации.

— Я тебя поддержу, — заверил Валландер. — А теперь давайте подумаем.

Рюдберг поднял руку, как школьник в классе.

— У меня есть соображения, — сказал он. — Во-первых, я уверен, что их было двое. Один ждал в машине, а другой стрелял.

— Почему ты так думаешь? — спросил Курт Валландер.

— Человек, который в критической ситуации грызет яблоко, вряд ли курит. Я думаю, один из них ждал в машине. Курильщик. А другой — убийца. Который ел яблоко.

— Логично.

— К тому же у меня такое чувство, что все было тщательно спланировано. Они наверняка знали, что беженцы гуляют по этой дороге. Чаще всего они, правда, ходят группами, но иногда и в одиночку. Человек, одетый как фермер, вряд ли вызовет подозрения. А выбор места? Машина стояла совсем рядом, и все же ее не было видно. Так что я думаю, это не какой-то припадок безумия, а хорошо спланированная казнь. Единственное, чего не могли знать убийцы, — кто пойдет по дороге. Но, похоже, им было все равно.

В столовой стало совсем тихо. Анализ Рюдберга был настолько исчерпывающим, что возражений не вызвал. Совершенно ясно, что они имеют дело с хладнокровным, безжалостным убийством.

Молчание прервал Сведберг.

— Из «Сюдсвенска» прислали кассету с записью.

Кто-то принес магнитофон.

Курт Валландер узнал голос сразу. Это был тот самый человек, что дважды звонил ему домой.

— Пошлем запись в Стокгольм, — сказал Валландер. — Может, они еще до чего-нибудь докопаются.

— Надо узнать, что это за сорт яблок, — добавил Рюдберг. — Если повезет, найдем магазин, где такие продают.

Потом перешли к мотиву преступления.

— Расовая вражда, — сказал Курт Валландер. — Вот чего у нас хватает. Но я считаю, надо приглядеться к этим новым движениям. Похоже, они от слов переходят к делу. Это уже не просто лозунги. Но не думаю, что убийство совершили те же люди, что подожгли барак в Истаде. Мне все-таки кажется, что там была шпана или, может, какой-нибудь алкаш, обозленный на беженцев. А убийство — другое дело. Одно из двух — либо это чистая самодеятельность, либо орудовали члены группы. И тут нужно основательно разобраться. Обратиться к населению, пусть выскажут свои соображения. Попросим Стокгольм помочь нам с этими новыми движениями. Это убийство угрожает устоям государства. Поэтому в ресурсах у нас недостатка не будет. И не может быть, чтобы никто не видел этот «ситроен».

— Есть клуб владельцев «ситроенов», — хрипло сказал Неслунд. — Можем сверить их списки с реестром регистрации транспортных средств. В этом клубе наверняка знают все «ситроены», которые крутятся по дорогам.

Они распределили работу. Было уже пол-одиннадцатого, но никто не хотел уходить домой.

В вестибюле управления полиции Валландер провел импровизированную пресс-конференцию. Он еще раз подчеркнул, чтобы все, кто видел «ситроен» на Е-14, дали о себе знать. Он сообщил также предварительное описание убийцы.

Едва он закончил, как посыпались вопросы.

— Только не сейчас. Я сказал все, что нам известно.

По дороге в кабинет его остановил Ханссон и спросил, не хочет ли он посмотреть видеозапись тех самых теледебатов, в которых принимал участие начальник Управления государственной полиции.

— Нет, — сказал Валландер. — Во всяком случае, не сейчас.

Он прибрал у себя на столе. Написал себе записку — не забыть позвонить сестре — и прилепил ее на телефон. Потом позвонил домой Йорану Буману.

— Как дела? — спросил Буман.

— Кое-что есть, — сказал Валландер. — Будем работать.

— Вообще-то у меня есть для тебя неплохие новости.

— Я так и думал.

— Ребята в Сёльвесборге нашли-таки Нильса Веландера. У него катер на какой-то верфи, и он иногда им пользуется. Завтра у меня будет протокол допроса, но самое важное я знаю. Он утверждает, что деньги в пакете — от продажи его эротического белья. И он согласен обменять купюры, так что мы можем проверить отпечатки пальцев.

— Фёренингсбанк в Истаде, — сказал Курт Валландер. — Надо узнать, не могут ли они отследить номера купюр.