Элизабет Джордж - Горькие плоды смерти
Затем прозвучало объявление о приеме, который состоится в доме Клэр Эббот. Это было неподалеку, на Бимпорт-стрит. Всех пригласили на дневной чай – выпить бокал шампанского, пообщаться, насладиться в саду летним солнышком.
Народ потянулся к дому Клэр. В следующий миг Индия схватила Чарльза за руку и, бросив взгляд в сторону Брич-лейн, воскликнула:
– О боже, Чарли!
Там, словно зловещий призрак, стояла молодая женщина, одетая во все черное. Голдейкер мгновенно понял, кто это. Но дело было даже не в ней. Потому что из-за ее спины появился его отец Фрэнсис в сопровождении своей новой жены по имени Сумали, с огромным букетом азиатских лилий в руках.
Шафтсбери, ДорсетВзгляд Индии выхватил лишь молодую женщину. Та изменилась так сильно, что Эллиот не сразу поняла, что перед нею Лили Фостер. В какой-то момент она незаметно присоединилась к церемонии.
Лишь когда Лили махнула ей рукой, Индии стало понятно: бывшая возлюбленная Уилла – она же свидетельница его гибели – каким-то образом узнала про открытие мемориала. Одному богу известно, как и откуда она здесь взялась.
Индия шагнула прочь от Чарли и в этот момент заметила Фрэнсиса Голдейкера и его молодую жену. После этого их с Чарльзом пути разошлись. Он направился к отцу – не иначе, чтобы выяснить, как у того хватило наглости привезти сюда эту свою тайку, живую причину его развода с их матерью. Индия же направилась к Лили.
Та не решилась подойти ближе чем к четырем припаркованным поодаль автомобилям. Когда же Индия приблизилась к ней, Лили шагнула за поворот Брич-лейн, чтобы ее не заметил никто из тех, кто находился возле мемориала.
Лили было не узнать. Куда только подевалась юная девушка, которую Уилл в Лондоне привел познакомиться с братом и его женой! Вместо прежних симпатичных рыжих кудряшек из-под черной шляпы на плечи уныло свисали иссиня-черные пряди, а на лице появилось еще больше пирсинга. В носу виднелось массивное кольцо. Кроме того, на Фостер было длинное, до пят, черное платье. От прежней Лили оставались лишь ботинки «Док Мартенс», торчавшие из-под подола.
Индии не нужно было спрашивать, что такого случилось с Лили, что она так сильно изменилась. Причина была очевидна. Правда, в случае этой девушки она была гораздо мучительнее. Бросившись вдогонку за Уильямом, когда тот спрыгнул с утеса в Ситауне, она с трудом пробралась к его бездыханному телу. Впрочем, Лили не была там первой – внизу, на пляже, уже находилось несколько человек. Однако она прибежала туда раньше, чем кто-либо догадался избавить ее от кошмарного зрелища – камней со следами крови и мозга ее возлюбленного.
Каролина Голдейкер обвинила ее в смерти сына – сразу после того, как закончилась заупокойная служба, предшествовавшая кремации. Убитая горем, не отдающая отчета в своих словах, мать Уилла набросилась на девушку с упреками. О том, что Лили в Дорсете, Каролина узнала лишь после гибели сына. До этого она понятия не имела, что они, взяв с собой палатку, вместе поехали в Ситаун.
Она не знала ничего, за исключением того, что сын пытался вернуть Лили Фостер, и заявила, что причиной смерти сына стала именно Лили. Ведь кто как не она эгоистично его отвергла! «С ним никогда не случалось никаких срывов, пока в его жизни не появилась ты, самовлюбленная маленькая стерва!» Между обеими женщинами разыгралась некрасивая сцена, и с тех пор Индия больше не видела Фостер.
– Привет, Лили, – сказала она, протягивая к ней руки. – Пожалуйста, не уходи. Ты ведь пришла посмотреть мемориал, верно?
Но подруга Уильяма даже не сдвинулась с места. Индия заметила у нее в руке пухлый конверт, который она прижимала к груди. Индия опустила руки и встала напротив, глядя ей в глаза. За прошедшее с их последней встречи время девушка похудела настолько, что стала похожа на скелет.
Ее запястья, торчавшие из рукавов, были тонкими, как у ребенка. Правда, в отличие от ребенка, татуировки теперь покрывали их куда гуще, чем раньше, когда Уилл был еще жив. Рисунки уходили дальше, под рукава, но что там было изображено, Индия могла только догадываться. Глаза у Лили были красными и опухшими, как будто она принимала наркотик или недавно плакала.
– Что с тобой? – спросила Эллиот. – Куда ты пропала? Где ты была?
– Здесь, – ответила Фостер.
– В Дорсете? В Шафтсбери? С тех пор, как Уилл… Но почему?
– Она знает. Спроси у нее, – сказала Лили и кивнула в сторону мемориала.
– Кто? Не Клэр же? Значит, Каролина?
– Значит, Каролина.
– Ты живешь у них? – спросила Индия и тут же поняла смехотворность этого вопроса. Мать Уильяма обвинила эту девушку в смерти сына. Вряд ли та согласилась бы после этого поселиться у нее. – Ладно, проехали. Я сказала глупость. Где ты теперь живешь?
– Здесь, – снова ответила Фостер.
– В Шафтсбери? Но почему… Лили, что ты здесь делаешь? Не может быть… – Это даже хуже, чем Чарли, подумала Эллиот. Хотя Чарли страдал, как никто. Но со стороны Лили это, скорее, напоминало самоистязание.
– Татуировки, – расплывчато ответила девушка.
– Да, на твоих руках. Их теперь даже больше, чем раньше.
– Я делаю татуировки другим. Так же, как и в Лондоне. Я нашла здесь свободную нишу и заняла ее.
– Татуировки в Шафтсбери? То есть ты открыла тату-салон? Неужели на них есть спрос?
– Есть. Но даже если б и не было, это неважно. Я здесь не поэтому. Я здесь из-за нее. Потому что, пока она не понесет кару за Уилла, все остальное не имеет смысла.
При слове «кара» Индия вздрогнула.
– Ты хочешь сказать… – начала она и замялась. – Лили, я ни за что не поверю, что ты здесь по своей воле. Рядом с ними. После того, как… Учитывая то, что она думает о тебе… после того, что она наговорила тебе во время кремации…
– О, именно это мне и нужно! Быть ближе к источнику.
Индия приготовилась спросить, что это за источник, но в следующий момент со стороны мемориала донеслись возбужденные голоса. Она обернулась, но изгиб улицы не давал возможности что-то увидеть. Однако Индия узнала крик Каролины и сердитый голос Алистера. Там явно что-то произошло. А поскольку рядом с мемориалом Эллиот видела Фрэнсиса Голдейкера с новой женой, она легко представила себе, что это могло быть.
Она вновь повернулась к Лили. Взгляд девушки был устремлен в ту же сторону, где, похоже, назревал скандал. Ей показалось, что Фостер явно была в курсе его причины. Не ускользнуло от Индии и то, что девушка довольна, а значит, каким-то образом причастна к тому, что там сейчас происходит.
– Это ведь ты пригласила их? – спросила Индия. – Зачем, Лили? Но, в первую очередь, как ты узнала сама?
Ее собеседница пристально на нее посмотрела.
– Теперь мое главное занятие – быть в курсе всего, что происходит с Каролиной. – С этими словами она сунула своей собеседнице в руки конверт. – Это для Чарли. Он просил, – пояснила она. – Передашь ему?
Индия не горела желанием никому ничего передавать, тем более что от Лили исходила некая подозрительная аура. Как будто она задумала что-то дурное.
– Что здесь? – спросила Эллиот.
– Просто передай ему и все.
– Почему бы тебе не сделать это самой?
– Потому что я не могу.
Индия отказалась взять у нее конверт, и Лили ничего не оставалось, как уронить его на высушенную зноем траву. Резко развернувшись, она зашагала вверх по улице, в направлении центра города.
Шафтсбери, ДорсетСначала Клэр заметила букет азиатских лилий и лишь потом – хорошенькое личико женщины, которая держала его в руках. Затем ее взгляд упал на мужчину, сопровождавшего эту женщину, и ее тотчас охватил ужас. Подумать только, в этот и без того эмоционально насыщенный день Фрэнсис Голдейкер имел наглость появиться здесь! Более того, привел с собой женщину, ради которой он – по словам Каролины – бросил дом и семью и пренебрег родительскими обязанностями.
К счастью, большинство приглашенных на церемонию уже шагали по Брич-лейн наверх к дому писательницы, и поэтому не ведали ни о появлении Фрэнсиса Голдейкера, ни о том, что произошло вслед за этим.
Увидев бывшего мужа с его новой женой, Каролина как будто сделалась меньше ростом. Она окликнула Алистера, и тот поспешно встал перед нею, как будто прикрывая ее своим телом от возможной опасности.
– Кто это, черт побери?.. – спросила стоявшая рядом Рори.
– Бывший муж со своей новой женушкой, – вполголоса ответила Эббот.
– О господи! Клэр, ты ведь их не приглашала!
– Конечно, нет. Пожалуй, я смогу их куда-нибудь увести.
С этими словами писательница шагнула вперед, а ее подруга вернулась к горстке «законных» гостей.
Чарли Голдейкер двинулся к своему отцу. Ни о чем, похоже, не догадываясь, Фрэнсис и его новая супруга встретили его улыбками. Увы, стоило Фрэнсису положить руку на плечо сына, а Чарльзу – ее сбросить, и отцовской улыбки как не бывало. Сумали этого не заметила, так как вглядывалась в лица оставшихся гостей.
