Вячеслав Барковский - Русский транзит 2
Бич шел вдоль кромки залива и тревожно смотрел вокруг: на суда, стоявшие у причалов, на портовые здания и строения… Он не знал, куда ему идти, где искать адмирала.
«Если с адмиралом что-то случилось, — думал он, — то в этом обязательно замешан Марсель… Да, но тогда произойти ЭТО должно в каком-нибудь страшном месте. Ему обязательно нужен сумрак или что-то вроде грязи и разрушения. Да-да, ему нужна мерзость запустения, распад. Обязательно, обязательно распад и мерзость…»
Мимо Хмурого Утра ехали автомобили и погрузчики, моряки и докеры спешили на свои суда и домой. Еще скрипели краны и работали компрессоры, но уже становилось темно.
Вдруг бич остановился и посмотрел в сумеречное небо. Где-то левее, за портовыми постройками, взлетело в воздух воронье. Уже более не размышляя, сойдя с дороги. Хмурое Утро почти побежал туда, откуда доносился картавый вороний крик.
Выйдя к самому берегу, он вдруг за кучами мусора и разбитыми полусгнившими ящиками увидел бледно-серый плащ Марселя. Молодой человек стремительно шел к дороге через все нагромождения, на ходу надевая свои черные очки.
«Он должен быть где-то здесь! — Хмурое Утро смотрел себе под ноги, ища хоть какие-то следы присутствия адмирала. Стоп!!! Вот оно…»
На почерневших от грязи и Бремени картонных коробках и фанерных ящиках бич увидел капли крови. Присев перед ними на корточки, он начал изучать место вокруг предполагаемой схватки. (Бич был уверен, что адмирал не сдался на милость врага, а оказал яростное сопротивление!) Наконец Хмурое Утро заметил чуть левее еще следы крови. Кровь была размазана в направлении воды, словно кого-то туда тащили.
«Он бросил его в воду! — Хмурое Утро лихорадочно начал сбрасывать с себя одежду. — Быстрей, быстрей, он еще жив. Нет, не может дядя Петя умереть так просто, без покаяния!»
Адмирал открыл глаза и увидел над собой склоненного истопника. «Да ведь я же послал его с контейнером в Питер! Чего ж этот Третьяков тут делает? А я? Я-то почему лежу весь мокрый? Нажрался, что ли? О, голова-то как трещит!»
— Вставайте, адмирал. Вы сами встать можете? — тормошил его за плечо истопник.
— Слушай, парень, где мы?
— В Питере, в порту.
— А почему я лежу весь мокрый? И голова пополам раскалывается? Скажи, я перебрал?
— Нет. Вам чуть голову не снесли, а потом в воду бросили. Уф-ф, еле откачал вас, — сказал Бич, вытирая лоб, с которого на лицо адмиралу капали большие теплые капли.
И адмирал вспомнил.
— Давай, Третьяков, помоги мне встать… Подожди, дай теперь собраться с мыслями… Слушай, этот псих… да, Марсель, наплел мне тут про Хиросиму и Вифлеем какой-то, в общем, про смерть…
— Вам надо срочно в больницу или хотя бы в медпункт. У вас, похоже, голова проломлена… Надо сейчас же хотя бы перевязать вас, — сказал бич.
— Погоди, парень, надо что-то придумать, что-то сделать… Голова не соображает, нет, не могу, мысли путаются. Ладно, веди меня в медпункт… Давай, Ваня, давай.
Обняв адмирала за плечи, бич, напрягая все свои силы, буквально поволок раненого к дороге…
— Юрьева нет дома, — сказал Счастливчик, оборачиваясь к Оксане Николаевне.
— А где же он? Ведь уже так поздно. — Ксюша вопросительно посмотрела на Счастливчика.
— Жена не знает, где он. Говорит, целыми днями где-то пропадает и приходит домой только ночью. Ладно, обойдемся без Юрьева. Пошли…
— Куда?
— В порт.
— Петенька, давай все же поедем, а не пойдем, — сказала, улыбнувшись, Оксана Николаевна.
— Верно, девушка, поедем. Чего-то у меня с головой в последнее время туго: никак не могу адекватно отреагировать на ситуацию — то перебор, то недобор.
— Немудрено: столько по голове били. Исходя из суммы полученных тобой синяков и шишек, ты уже должен быть полным идиотом, — сказала Ксюша, с улыбкой глядя в глаза Счастливчика и ласково поглаживая его плечо ладонью. — Бедненький.
— Но-но, девушка, только без нежностей, нам еще надо кое-что совершить в этом мире до рассвета! — Счастливчик улыбнулся Ксюше и тут же пошел ловить мотор.
Юрьев ехал в вагоне метро из аэропорта Пулково домой.
Там час назад Леонид Михайлович, счастливо миновав все рубежи и барьеры, улетел из страны. И Юрьев был почему-то уверен, что «добрый доктор» улетел навсегда.
«Ну и зачем тогда я мотался эти дни в порт, следил за ним? — размышлял Юрьев. — Он все равно улетел. Что же я хотел узнать? Ну был он в порту, ну сидел там почти сутки, а потом вдруг кинулся в аэропорт, и все — улетел навсегда. Но я-то, я зачем за ним помчался? Только последние деньги на такси извел… А тот человек в плаще, тот пижон, с которым доктор был вместе в порту? Ведь он в порту так и остался. Ну и что ему там еще надо? Ведь то самое иностранное судно, которое доставило в страну контейнер с мутагеном, еще днем отвалило от причала… Чем-то он мне знаком, этот человек в нелепых черных очках, длинном плаще и перчатках… Чем? Выправкой, пожалуй. Лица его я не видел, голоса не слышал, а вот выправка его спортивная мне кое-кого напоминает, только того человека в живых нет… И все же он сейчас там, в порту… Вот что, а не поеду я сейчас домой, нет, не поеду. В порт поеду. Кое-какие лазейки, чтобы проникнуть на территорию порта, я уже знаю, вот и постараюсь ими воспользоваться; поищу того, спортивного, в плаще, а вдруг это… В общем, все может быть…»
Счастливчику наконец-таки удалось тормознуть мотор.
— Ой, Петя, у нас денег не хватит, — сказала Ксюша, прикладывая ладонь ко рту, когда увидела «мерседес».
— Хватит, — сказал Счастливчик, — я пару бандитских «зеленых» на представительские расходы оставил. Как видишь, пригодились.
Ксюша села на заднее сиденье рядом с молчаливой женщиной, а Счастливчик конечно же полез вперед.
— Мастер, я короткую дорогу показывать буду, — сказал он грузному бородачу водителю «мерседеса».
Водитель только улыбнулся в ответ. Потом, уже летя по ночному городу, он спросил, не поворачивая головы:
— А в свертке что, «пушка»?
— Угадал, — спокойно сказал Счастливчик, державший на коленях помповик, завернутый в еженедельник «Час пик».
— Надеюсь, обойдемся без кровопролития? — Водитель повернул к Счастливчику свое лицо.
— Хотелось бы надеяться, — не поворачивая головы, сказал Счастливчик.
Плавно качаясь в мягких, удобных креслах, поскрипывающих на поворотах, они быстро домчались до самых ворот порта. Водитель заглушил мотор и с улыбкой повернулся к Счастливчику.
— Сколько с нас за скорость и комфорт? — спросил Счастливчик водителя, шаря в карманах в поисках долларов.
Грузный бородач все с той же улыбкой посмотрел на женщину, сидевшую сзади и глядевшую всю дорогу в окно.
— Ничего не надо, — сказала женщина. — Нам ведь тоже в порт…
— А разве у вас есть деньги? — спросил в свою очередь улыбающийся бородач.
И тут только до Счастливчика дошло, в каком они с Ксюшей виде. Со стороны они, вероятно, выглядели, как горьковские Барон с Настей или как дети подземелья, достигшие зрелого возраста в каком-нибудь бомбоубежище на Петроградской стороне.
Ксюша и Счастливчик вышли из автомобиля и подошли к проходной. Проникнуть в порт через дверь не было никакой возможности. Значит, нужно было искать «окно».
И они побрели вдоль забора, надеясь на спасительную, в данном случае отечественную, халатность.
Чем дальше они уходили от проходной, тем меньше становилось света. Внезапно Ксюша остановилась.
— Смотри, Крестовский, вон там, впереди, — сказала она тихо.
— А, вижу. Кто-то вроде нас шакалит…
— Я боюсь, — сказала Ксюша, прижимаясь к Счастливчику и глядя вперед — на темный силуэт человека, изучавшего забор.
— Это ты-то боишься? Не смеши меня, девушка! Такие, как ты, ничего не боятся! — ухмыляясь, прошептал Счастливчик.
— Но я все же женщина! — Оксана Николаевна с досадой отпрянула от беззвучно смеющегося Счастливчика. — Как ты можешь?!
— Все молчу, молчу! — Счастливчик попытался обнять ее рукой за плечи, но она только раздраженно передернула плечами, с силой отводя его руку. — Подожди… Он идет сюда.
Черный силуэт действительно приближался. Человек шел к ним навстречу быстрым решительным шагом, спрятав руки в карманы плаща и чуть подав вперед корпус. Тот слабый свет, который обозначал в пространстве силуэт человека, падал ему на спину и в глаза Счастливчику и Ксюше, поэтому лицо идущего было им не видно.
Счастливчик выдвинулся вперед, пряча за спиной Ксюшу и сжимая в руках тяжелый сверток, как дубину. Он вдруг почувствовал, как девушка сзади с силой вцепилась в его рубашку. Человек стремительно приближался: широкие полы плаща его развевались как знамена.
— Спокойнее, — еле слышно произнес Счастливчик. — Мне кажется, я знаю, кто это. Что ж, придется познакомиться… Отставить, Ксюша, нас ведь двое! Не бойся! почти крикнул он, почувствовав, как девушка вдруг всем телом задрожала.
