Камилла Лэкберг - Железный крест
— Ты же читала дневники… Какое у тебя сложилось впечатление — знала она или нет?
— Не думаю, — сказала Эрика после недолгого размышления. — Скорее всего, не знала. Уверена, что не знала.
— Значит, Франц каким-то образом узнал эту тайну? — Патрик размышлял вслух. — Но почему он тогда не пишет прямо — я их убил? Почему пишет, что на нем «лежит вина»?
— Мартин тебе сказал, что они собираются делать дальше?
— Нет. Сказал только, что они с Паулой намерены проверить какой-то след и он позвонит, как только что-нибудь станет известно. Он был очень возбужден…
У Патрика резко упало настроение. Это было настоящим мучением — следить за событиями со стороны и не иметь возможности принять в них непосредственное участие.
— По тебе совершенно ясно видно, о чем ты думаешь, — с улыбкой сказала Эрика.
— Да… Если бы я сказал, что мне не хочется там быть, я бы соврал. Но я нисколько не жалею, что…
— Знаю, знаю… И понимаю… и…
Из детской, подтверждая расстановку сил, послышался пронзительный визг.
— Вот и гудок — пора на работу, — улыбнулся Патрик.
— Немедленно в забой, — засмеялась Эрика. — Только принеси мне на секунду этого маленького рабовладельца, я хочу его поцеловать.
— Будет сделано. — Патрик пошел к двери, но вдруг услышал, как Эрика ахнула. Он резко повернулся.
— Патрик… я знаю, кто мой брат. — Она улыбалась, а по щекам катились слезы. — Я знаю, кто мой брат…
Они уже садились в машину, когда задребезжал мобильник Мартина — звонили из прокуратуры. Разрешение на обыск получено. Расчет оправдался — они не стали дожидаться решения в отделе, в крайнем случае можно подождать в машине. Но прокурор среагировал быстро.
По дороге они не обменялись ни словом — каждый сидел и мысленно пытался связать воедино все нити, понять начавший вырисовываться механизм.
На стук никто не ответил.
— Похоже, никого, — констатировал Мартин.
— Тонкое наблюдение, — улыбнулась Паула.
— И как мы попадем внутрь? — Мартин внимательно изучал массивную дверь и прикидывал, удастся ли ее взломать.
Паула улыбнулась, встала на цыпочки и пошарила над притолокой.
— Мы откроем дверь ключом, — веско сказала она и торжественно продемонстрировала свою находку.
— Что бы я без тебя делал?
— Скорее всего, сломал бы плечо. — Она сунула ключ в скважину и открыла дверь.
В доме стояла жутковатая, тревожная тишина. Было почему-то очень жарко.
Они повесили куртки в прихожей.
— Разделимся?
— Да… — ответил Мартин. — Я займусь нижним этажом, ты — верхним.
— А что мы, собственно, ищем? — В голосе Паулы вдруг появилась неуверенность.
До этого она не сомневалась, что они на правильном пути, а сейчас ей вовсе не казалось таким уж само собой разумеющимся, что они что-то найдут. Было бы слишком уж просто.
— Что мы ищем… Точно не знаю. — Мартин тоже потерял первоначальный апломб. — Задача — осмотреть все как можно тщательнее. Выводы будем делать потом.
— Хорошо. — Паула пошла к лестнице на второй этаж.
Через час она спустилась.
— Пока ничего. Я покопаюсь еще, но… или давай поменяемся? А ты нашел что-нибудь?
— Пока нет. Поменяться… неплохая мысль. Но… — Мартин задумался и показал на дверь в прихожей. — Может, сначала проверим подвал?
— Проверим, — согласилась Паула и открыла дверь.
На лестнице в подвал было совершенно темно. Паула вернулась в прихожую, нашла выключатель и пошла первой. На последней ступеньке она остановилась и подождала, пока глаза привыкнут к сумрачному освещению.
— Ну и местечко… прямо мороз по коже. — Мартин остановился за ее спиной, посмотрел на стены и открыл рот от изумления.
— Ш-ш-ш… — Паула приложила палец к губам. — Слышал?
— Нет… — Мартин прислушался. — Нет, ничего не слышал.
— Мне показалась, хлопнула дверца машины… Ты точно ничего не слышал?
— Нет… Тебе почудилось.
Не успел он произнести эти слова, как они совершенно ясно услышали шаги.
— Почудилось? Лучше подняться в прихожую.
Паула поставила ногу на ступеньку. И в ту же секунду дверь в подвал с грохотом захлопнулась. Свет погас, и в полной темноте они услышали, как в двери повернулся ключ.
— Какого черта… — Паула начала яростно колотить в дверь. — Выпустите нас немедленно. Полиция! Откройте дверь и немедленно выпустите нас!
Она остановилась перевести дыхание и услышала, как снова хлопнула дверца и машина рванула с места — шины, разумеется, взвизгнули, как в любом порядочном боевике.
— Попали… — тихо сказала Паула, осторожно спускаясь по лестнице.
Мартин полез в карман, но тут же вспомнил, что телефона с ним нет.
— Позвони со своего мобильника, мой остался в куртке в прихожей.
Паула не ответила.
— Только не говори, что… — Ему впервые стало по-настоящему тревожно.
— Вот именно, — робко сказала Паула. — Мой тоже…
— Ну и дичь! Идиоты! Непрофессиональные идиоты… гнать таких из полиции… — С этими словами Мартин поднялся по лестнице и сделал попытку вышибить дверь.
Он сильно ушиб плечо, но дверь не подалась ни на миллиметр.
— Так ее не взломать.
— Что будем делать? — мрачно спросила Паула, глубоко вздохнула и ахнула. — Юханна!
— Какая еще Юханна?
Паула помолчала пару секунд.
— Женщина, с которой я живу… У нас через две недели должен родиться ребенок. Но ведь никогда точно не знаешь… И я обещала, что все время буду на связи.
— Все обойдется, — утешил ее Мартин, пытаясь не показать, насколько его ошарашило заявление Паулы. — Первые роды часто даже запаздывают.
— Будем надеяться, иначе она мне голову оторвет. Хорошо еще, что Юханна всегда может разыскать маму, так что в крайнем случае…
— Не накручивай себя. Мы же здесь не навечно, а у вас в запасе еще две недели.
— Никто же не знает, что мы здесь. — Паула нащупала нижнюю ступеньку и уселась. — А тем временем убийца уйдет…
— Смотри на вещи с положительной стороны. Теперь нет никаких сомнений, что мы были правы.
Паула даже не удостоила его ответом.
В прихожей отчаянно звонил ее телефон.
Мельберг задержался перед дверью. В пятницу все шло так замечательно, но с тех пор он ни разу не видел Риту, хотя несколько раз патрулировал с Эрнстом по ее обычному маршруту. И поймал себя на том, что ему ее не хватает. Его самого это удивило — он никогда не думал, что может так сильно по кому-то скучать. Оказывается, может. И Эрнст, похоже, испытывал подобные чувства — он упрямо тянул Мельберга к дому, где жила Сеньорита со своей хозяйкой. Мельберг не особенно и удерживал пса, но сейчас его охватили сомнения. Он же не знал, дома ли она, к тому же на него вдруг накатил приступ застенчивости. Это-то его и разозлило больше всего — он кашлянул и решительно нажал кнопку звонка. Никто не отозвался, и он собрался уже уходить, как вдруг по домофону ответил задыхающийся голос.
— Алло! Это Бертиль Мельберг.
— Входите…
Ответ был еле слышен. Потом до него донесся стон.
Бертиль нахмурился. Странно. Удерживая Эрнста, он поднялся на второй этаж. Дверь в квартиру приоткрыта. Он осторожно вошел в прихожую.
— Алло! Есть здесь кто-нибудь?
Секунда молчания, потом кто-то опять застонал, где-то совсем рядом. Он прошел несколько шагов и увидел, что кто-то скорчился на полу.
— У меня… схватки… — простонала Юханна, задыхаясь.
— О боже… — Мельберг мгновенно покрылся потом. — А где Рита? Я сейчас же ей позвоню. А Паула? Мы должны н-найти Паулу! И вызвать «ск-к-корую»! — Он даже начал заикаться от волнения.
Мельберг огляделся в поисках телефона.
— Пыталась… не нашла… — простонала Юханна. — Неужели вы думаете, что я не пыталась их найти? — чуть не крикнула она, дождавшись конца очередной схватки. — Ни одна… — взгляд ее упал на Эрнста, — ни одна собака не отвечает! Неужели трудно… о дьявол…
Поток жалоб был прерван очередной схваткой. Юханна встала на четвереньки, пригнулась к полу и начала быстро и шумно дышать.
— Отвезите… в роддом. — Она кивнула на связку автомобильных ключей на комоде.
Мельберг посмотрел на ключи, как на клубок ядовитых змей, но рука его сама потянулась за связкой. Восхищаясь собственной собранностью и деловитостью, он свел, вернее, почти снес Юханну вниз и с трудом помог ей устроиться на заднем сиденье. Эрнст остался дожидаться хозяина в квартире, а Мельберг прямым ходом покатил в больницу. Дорога была не близкая, и он со все нарастающей паникой прислушивался к стонам роженицы. Наконец он резко затормозил у приемного покоя роддома и поволок Юханну внутрь; с расширенными от ужаса глазами та покорно тащилась за ним.
— Она рожает, — коротко сообщил Мельберг медсестре за окошком.
