Го Осака - Косые тени далекой земли
Но подумать только! Как же он мог забыть, что сегодня – тринадцатое июля, а это значит, что завтра в Париже будут праздновать день взятия Бастилии.
Многие дипломатические миссии заранее покинули Париж, чтобы избежать шума и суматохи. Не был исключением и Уильям Брит, американский посол во Франции, и, когда Орлов позвонил ему, выяснилось, что Брит давно уже взял отпуск и уехал на юг Франции.
Это сильно напугало Орлова.
Он прекрасно знал, что сталинские репрессии, свирепствовавшие на родине, уже начали затрагивать и далекие от России страны. Несколько раз опасность угрожала и ему самому.
Все махинации, стоявшие за делом Кирова, подробности заговора в Коммунистической партии Испании, а также операции по вывозу большого количества золота из испанского золотого запаса – Орлов знал слишком много тайн Сталина. К тому же, его двоюродный брат, Кацнельсон, был обвинен в заговоре против Сталина и расстрелян.
Нет, Сталин его в покое не оставит.
Прошлым летом, как раз год тому назад, из штаба НКВД пришло сообщение, что они выслали для него в Барселону специальный отряд телохранителей.
Орлов отправил ответ, в котором объяснил, что на данный момент о его безопасности можно не беспокоиться, и категорически отказался от предложения штаба. Было ясно как день, что, если бы он принял этот отряд, приехали бы не телохранители, а убийцы, которые расправились бы с ним при первой же возможности.
В тот раз ему как-то удалось избежать гибели, но несколько дней назад ему стало ясно, что пришел его роковой час.
Девятого июля Орлов получил телеграмму от непосредственного помощника Сталина, главы НКВД Николая Ежова. В ней Орлову были даны следующие указания:
отправиться в Париж и встретиться в советском посольстве с товарищем Бируковым;
доехать в посольской машине до Антверпена, в Бельгии, и сесть на стоящее в порту советское судно «Свирь»;
на борту провести встречу с определенным ответственным лицом;
последний срок посадки на судно – четырнадцатое июля.
Для Орлова эти указания означали смертный приговор.
Шпиль церкви Сен-Жермен-де-Пре сверкал в лучах уже перешедшего зенит солнца.
Орлов сделал глоток и, не вставая, слегка расправил напрягшееся до предела тело. Он и не видя понимал, что на его чесучовом пиджаке проступают пятна пота.
Он снова почувствовал взгляды Рикэрдо и Марии, теперь у себя на щеке. Особенно взгляд Марии – он, будто обжигая кожу, вызывал почти физическую боль.
Орлов закурил сигару.
С этим Рикардо еще как-то справиться можно, но Мария – с ней уж точно шутить не приходится. Он понял это, прочитав одно из донесений Эйтингона. Он также слышал, что Мария взяла на себя инициативу, когда нужно было убрать руководителя Объединенной рабочей марксистской партии Андреса Нина. При мысли, что эту чудовищную женщину звали так же, как и его жену, он задрожал.
Орлов послал ответную телеграмму Ежову, в которой сообщал, что полностью выполнит данные ему указания и немедленно последует предписанным маршрутом в Антверпен. Но уже тогда в сердце его зрело решение навсегда порвать со Сталиным. Было совершенно ясно, что, стоит ему сесть на судно в Антверпене, вырваться из железных рук Москвы ему уже никогда не удастся.
Одиннадцатого июля Орлов доехал на машине из Барселоны до границы, там расстался с охранявшим его отрядом и один въехал на территорию Франции. И, следуя намеченному плану, встретился в «Гранд Отеле» Перпиньяна с женой и дочкой, которых он заранее отослал из Испании.
Но того, что перед Днем взятия Бастилии американского посла в городе не окажется, он не предусмотрел.
Для тех, кто, порвав со Сталиным, искал себе безопасное убежище, был только один путь – через Атлантический океан в Америку. И если бы все прошло как задумано, сейчас Орлов уже находился бы под опекой посла Брита.
Но теперь, когда важнейшего звена всего плана – самого посла – на месте не оказалось, об этом можно было только мечтать. Когда исчез этот последний проблеск надежды, даже такой человек, как Орлов, на мгновение почувствовал, что все потеряно.
Однако жена его не сдалась. Несгибаемая твердость духа была у нее врожденной и уже много раз спасала его в тяжелую минуту.
Мария уговорила его не отчаиваться и предложила сходить в канадское посольство. Ее идея состояла в следующем: если удастся получить разрешение на въезд в Канаду, оттуда, быть может, удастся перебраться в Америку.
Орлов немедля позвонил в канадское посольство и удостоверился в том, что посол еще оставался в Париже.
Однако его ждала новая проблема.
Между Советским Союзом и Канадой дипломатических отношений не было. Единственным документом Орлова был дипломатический паспорт атташе посольства Советского Союза в Испанской республике. Если ему откажут, обращаться будет не к кому. Даст ли канадский посланник визы семье Орловых? Сомнительно.
Стоило Орлову с женой сходить в посольство, и стало ясно, что он беспокоился зря.
Канадский посол, как выяснилось, прежде руководил департаментом иммиграции и был человеком приветливым и доброжелательным. Он принял слова Орлова, что тот хочет вместе с семьей попутешествовать и посмотреть достопримечательности в Квебеке, за чистую монету и не только охотно сделал им визы, но даже написал письмо на имя заведующего отделом иммиграции Квебека.
Полоса удач Орлова на этом не кончилась.
Случайно заглянувший в посольство канадский священник сказал, что вечером из Шербурского порта выходит судно «Маунт Клеа», принадлежащее канадской пароходной компании, и что, по его сведениям, там еще остались свободные места.
Пожалуй, за всю свою жизнь Орлову – этому профессионалу шпионажа – никогда еще не приходилось получать более ценную информацию.
Орлов, не мешкая, распорядился, чтобы жена возвратилась в гостиницу, собрала вещи и вместе с дочкой отправилась на Северный вокзал. Сам он решил сходить в туристическое агентство – купить билеты, а потом встретиться с семьей на вокзале.
Когда он вышел из посольства, где пробыл довольно долго, чтобы закончить необходимые формальности, его ждало последнее испытание.
Удачно приобретя в туристическом бюро на Монпарнасе три билета на «Маунт Клеа», Орлов вышел на улицу и заметил, что за ним следили Рикардо и Мария.
Для Орлова эти двое были всего лишь парой убийц, работающих под его руководством, и при обычных обстоятельствах он нисколько бы не встревожился. Но то, что он встретил их здесь, в Париже, простой случайностью не объяснишь.
Они следили за ним с целью удостовериться, выполнит Орлов указания Москвы или нет.
По плану Орлов должен был явиться в советское посольство в Париже и оттуда отправиться на машине в Антверпен. Время его визита в посольство оговорено не было, но он должен был прибыть в Антверпен и сесть на «Свирь» самое позднее завтра, четырнадцатого июля.
Таков был предельный срок.
Сев за столик уличного кафе, он задумался о том, как скоро у Москвы зародятся подозрения в его нелояльности. Они наверняка уже знают, что он выехал из Барселоны одиннадцатого.
Таким образом, не явись он сегодня, тринадцатого, до вечера в советское посольство, его предательство станет очевидным.
Нет сомнений, что Рикардо и Мария получили задание проверить, предатель он или нет, и именно для этого и прибыли в Париж.
Приказ им дал либо помощник Орлова Эйтингон, либо член руководящего органа Коминтерна Карлос Контрерас, или, быть, может, любовница Эйтингона Каридад дель Рио Эрнандес.
Орлов погасил сигару и безотчетно прижал руку к нагрудному карману.
Сидя здесь, он только теряет время, а времени у него в обрез. Жена с дочкой уже наверняка успели выписаться из гостиницы и сейчас спешат на вокзал. Скорее бы с ними встретиться. Но если отправиться на вокзал, ничего не предприняв, Рикардо и Мария уверятся в его предательстве и сделают все, чтобы не дать его семье уехать.
Оставалось только одно: заманить их куда-нибудь и убрать. В своих силах у него особой уверенности не было, но другого выхода, пожалуй, нет.
Положив на стол деньги, Орлов поднялся и почувствовал, что те двое находятся прямо за его спиной.
Орлов вздрогнул. Обернувшись, он увидел Рикардо и Марию, которые уже стояли рядом с ним, глядя на него сверху вниз.
– Не кажется ли вам, товарищ Орлов, – произнесла Мария по-испански, – что вам уже пора явиться в советское посольство?
На ней был хлопковый комбинезон, какие художники обычно надевают во время работы в мастерской. Один карман подозрительно оттопыривался.
С напускным спокойствием Орлов снова опустился на стул.
– Ну и ну, какая встреча! Вы ведь, насколько я помню, Рикардо и Мария, мои подчиненные, верно? – проговорил Орлов, сделав ударение на слова «мои подчиненные».
Рикардо сел за стол напротив Орлова. На нем были штаны цвета хаки и кожаная куртка.
– Товарищ Орлов, – проговорил Рикардо с запинкой, – чтобы попасть в Антверпен завтра, вам нужно выехать из Парижа сегодня, до ночи.
