Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем
Я вскрикнула и стащила его – наверняка я машинально надела его еще в будуаре королевы Флорентины и забыла положить обратно в ящичек! На одной из граней я заметила темное пятнышко и потерла. Это была не пыль и не грязь, а кровь!
Перстень был старинной работы. На внутренней стороне платиновой оправы я рассмотрела тонкие буквы. Они складывались в имя владельца украшения.
Сердце внезапно бешено застучало у меня в груди, и я, чувствуя приступ тошноты, бросилась к умывальнику. Теперь я знала, кому принадлежит перстень!
Боль пронзила меня, и я поняла, что начались схватки.
Дана
3 января
Дверь оглушительно захлопнулась, и видение исчезло. Я, стуча зубами, с горем пополам выбралась из ванны, нащупала полотенце, обмотала его вокруг тела и, вооружившись расческой, вылетела наружу.
Никого не было. Я перевела дух и слегка успокоилась. Это был дурной сон, страшное видение, секундная галлюцинация. Я до такой степени увлеклась расследованием, что вообразила себе Вулка, явившегося ко мне в ванную!
Но как же быть с телефонным звонком? Неужели я до такой степени свихнулась, что вообразила себе и страшный мертвящий голос, который обещал вынуть мое сердце и сообщил о смерти дурочки Веты?
Перепрыгивая через несколько ступенек, я понеслась вниз с криком:
– Веточка, с тобой все в порядке?
Ответа не последовало. Представив себе самое страшное – Кранах вырвался на свободу и освежевывает тело моей помощницы, – я ворвалась на кухню. Веточка, живая и невредимая, мешала что-то на сковородке.
Она была в наушниках, поэтому и не слышала моего отчаянного вопля. Я перевела дух; Веточка, заметив меня, улыбнулась, стащила наушники и сказала:
– Обед будет вот-вот готов, Дана! Только не кури перед едой!
– Господи, Веточка! – в сердцах воскликнула я. – Какая же ты, право, зануда, все время курение поминаешь! В кого ты пошла такая – неужели в мамашу! – завопила я и поплелась наверх, чтобы одеться и привести себя в порядок. Похоже, я напрасно обидела малышку и ее мамашу, впрочем, она за эти годы привыкла к тому, что я срываю на ней свое плохое настроение. Я закончила туалет, когда телефон в моей комнате ожил. Я схватила трубку.
– Дана, ты еще ждешь меня? – прогнусавил голос Вулка.
И это не была галлюцинация, я ущипнула себя изо всей силы за нос. Я не спала и не бредила.
– Заткнись, придурок! – рявкнула я и бросила трубку.
Страх растекся по моему телу, я выскочила из спальни, столкнувшись с Веточкой.
– Дана, на тебе лица нет! – участливо заметила она. – Что-то произошло?
– Все в порядке, – сказала я и ступила на лестницу. – Только вот какой-то идиот звонит мне и представляется Вулком.
– Дана, я же сказал, что приду! – раздался сзади ухающий голос.
Я замерла на ступеньке, чувствуя, что волосы начинают шевелиться на затылке. Одно из двух – или я сдвинулась по фазе, или Вулк находится в двух шагах от меня!
– И я вырву твое сердце, Дана! – взвыл голос.
Я обернулась, и мне показалось, что оборачивалась я не долю секунды, а целую вечность. На вершине лестницы стояла улыбающаяся Веточка.
– Ты слышала? – спросила я, ощутив во рту внезапную сухость. – Вета, скажи мне, что ты тоже слышала! Я не вынесу этого! Боже мой, неужели я сошла с ума?
– Что именно? – осведомилась моя помощница, участливо беря меня за руку и с испугом оглядываясь. – Что я должна была слышать?
– Этот голос! Голос Вулка! Он здесь! – истерично закричала я. Рука Веточки опустилась мне на плечо, и она, кривовато улыбаясь, спросила:
– Какой голос, что-то наподобие этого, Дана?
Ее лицо исказила гримаса, и изо рта полился знакомый мне голос маньяка:
– Дана, я вернулся! Вернулся, чтобы убить тебя! И на этот раз спасения нет!
Рысьи глаза Веточки сверкнули безумием за стеклами очков, и она с силой толкнула меня в грудь. Не удержавшись, я полетела вниз по лестнице, ударилась головой об одну из ступенек и погрузилась во тьму…
…Когда я открыла глаза, то увидела заботливую физиономию Веточки, склонившуюся надо мной. Я лежала на софе в гостиной.
– Ну и сон я видела… – простонала я и попыталась дотронуться до раскалывавшейся головы. Сделать этого я не смогла, потому что мои руки были обмотаны скотчем. Я с ужасом поняла, что это был не сон. То, что произошло на лестнице, было кошмарной реальностью!
– Веточка… – прошептала я. – Господи, Вета…
– Не называй меня этим идиотским именем! – грубым тоном заявила моя помощница и со всего размаху ударила меня по лицу тяжелой ладонью. Я ощутила вкус крови, сочащейся из разбитой губы.
– Но как такое возможно, Вето… Ты говоришь голосом Вулка?
Она ухмыльнулась:
– Дана, я работаю на тебя уже больше трех лет, а ты так и не удосужилась узнать обо всех моих талантах. Имитация голоса – один из них! Я убью тебя, Дана! – прорычала она голосом Вулка. – Дорогие радиослушатели, я, великая зануда Дана Драгомирович-Пуатье, начинаю свою долбаную программу, – произнесла она затем глупым голосом, в котором я узнала свой собственный. – Мой папа – Вулк! Мой папа – Вулк! – залилась она тоном Виолетты Лурье. – Я – подлый убийца, расстреляйте меня! – отчеканила она голосом инспектора Кранаха. – Помогите, прошу вас, я, кажется, убила его! – простонала Вета женским голосом, так похожим на тот, что принадлежал даме, засадившей псевдо-Вулку, то есть профессору Штайну, отвертку в спину.
Я застонала и попробовала пошевелиться.
– Ну что, ты, я вижу, потрясена моими талантами, Дана? – бросила зло Веточка. – Я, как и ты, могла бы давно вести собственную программу, но ты, именно ты, все время препятствовала этому! Ты не пожелала узнать, какими талантами я обладаю. Я требовалась тебе исключительно в роли покорной, работящей и молчаливой служанки, поэтому на все мои проекты и предложения налагалось вето – по твоему распоряжению, Дана! Как же я тебя ненавижу!
– Дорогая, я была к тебе несправедлива, но, клянусь, теперь все изменится! – завопила я. – Веточка… То есть Квестослава, ты получишь ежедневную программу! Ты будешь вести «Файф-о-клок» вместо меня! Я ухожу на пенсию…
Веточка хмыкнула и, грубо пихнув меня ногой, произнесла:
– Думаешь, что я этому поверю? Ты считаешь, что твои слезливые обещания разжалобят меня, сумасшедшую секретаршу, и я отпущу тебя? Ты снова держишь меня за дуру, Дана! Тебе никто не говорил, что недооценивать других – роковая ошибка?
Я лежала на диване и пыталась собраться с мыслями. Моя верная помощница оказалась не такой уж верной, точнее, выяснилось, что она – опасная сумасшедшая! Она может сделать со мной все, что ей заблагорассудится.
Раздался звонок, и, вспомнив о визите назойливой профессорши, я изо всех сил завопила:
– Помогите, меня взяли в заложники! Позовите полицию! Умоляю вас! Кира Артемьевна, будьте осторожны…
Веточка налепила мне на рот кусок скотча, схватила меня за волосы и произнесла:
– Веди себя смирно, иначе тебе будет очень и очень больно, Дана!
Через арку из гостиной я видела холл и как Вета подошла к двери, взяла трубку домофона и приветливым беспечным голосом, моим собственным, произнесла:
– Слушаю! Ах, госпожа профессор Компанеец? Конечно же, пропустите ее!
Потом безумная скрылась на кухне, я попыталась сползти с дивана на пол. В дверь позвонили, появилась Вета с длинным ножом в руке. Что она хочет сделать с Кирой? И со мной?
– Одну секундочку, Кира Артемьевна! – пропела мерзавка моим голосом.
Она подошла к двери и, зажав в руке нож, открыла створку так, чтобы входивший не видел ее.
В холл шагнула профессорша в клетчатом пальто, беретке и с портфелем в руках. Я отчаянно замычала, стараясь подать ей сигнал. Веточка притаилась за спиной Киры, та, ничего не замечая, прошла в гостиную. Увидев меня – связанную, с заклеенным ртом, на диване, профессорша выронила портфель, а ее глаза округлились от удивления. Она склонилась надо мной и спросила:
– Даночка, что с вами? Это что, какая-то новогодняя игра? Или нас снимают скрытой камерой?
Веточка на цыпочках подошла к профессорше и занесла над ее головой нож. Я замотала головой и завизжала. Кира не видела опасности у себя за спиной!
– Что вы сказали, Даночка? Нож? Какой нож?
Внезапно Кира хлопнула себя ладонью по лбу, повернулась и, увидев Веточку, недовольным тоном сказала:
– И что ты устроила, негодная девчонка? Я же сказала – пока я не приеду, ничего не предпринимать!
Я остолбенела. Моя помощница опустила нож и плаксиво заметила:
– Но я хотела тебя разыграть! А Дану пришлось вывести из строя.
– Ты опять звонила ей и говорила голосом Вулка? – Компанеец поднялась и, подойдя к Веточке, потрепала ее нежно по щеке. – Впрочем, хорошая работа! Я горжусь тобой!
Я не верила своим ушам – профессор, милая, добрая Кира Артемьевна, заодно с безумной Ветой! Я заплакала, второй раз за последние полчаса.
