Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем
Кира тем временем вещала о том, как проходил кровавый пиар ее книги:
– Квестослава работала у тебя в программе, и именно она, наделенная великолепным даром аудиоимитаторства, позвонила тогда и заявила в прямом эфире, что Вулк возвращается. У меня сохранилась пленка с записью моего разговора с Вулком, и Квестослава, не зная отца, научилась копировать его голос! Доченька надоумила тебя, Дана, пригласить меня на «Файф-о-клок» – родное издательство и не думало пропихивать меня в теле– и радиоэфир! Квестослава звонила тебе на передачу из приемной в твоем же кабинете, а потом, когда ты думала, что маньяк убивает меня, снова пугала, сидя в пяти метрах от тебя, звоня из твоей же приемной! Я, как ты понимаешь, инсценировала нападение на себя и заявила, что Вулк похитил у меня дискету с романом – все это было частью рекламной кампании, которую мы претворяли в жизнь. Вернее, в смерть, так как мой дорогой мальчик принялся за убийства!
Она с любовью посмотрела на Марека, молодой человек зарделся и, запинаясь от смущения, пояснил:
– Это я предложил мамочке трюк с посланиями, написанными Климовичем, то есть папой, и надписями на стенах, исполненными якобы Сердцеедом. Это лишний раз сбило всех с толку и заставило поверить: новый убийца, объединяющий в себе души своих кровавых предшественников, – круче всех!
Марек, улыбаясь, как красна девица, продолжал:
– С почерком Сердцееда было проще пареной репы – все равно даже при тщательном анализе старых фотографий, смазанных и очень плохого качества, нельзя точно определить, соответствует ли почерк нового Сердцееда почерку тогдашнего. Я пытался скопировать его как можно лучше! А вот с почерком папы… Инспектор сам завалил меня бумажной работой, сослал в архив и заставил разбирать пыльные дела. Вот я загодя и подменил все образцы почерка папы листами, на которых я скопировал почерк Сердцееда. Поэтому-то экспертиза и установила, что открытка Виолетте написана именно Вулком Климовичем. Виолетта, эта истеричка, только взглянув на открытку, сразу же внушила себе, что она написана ее отцом! А потом и мамочка заявила, что записка, которую маньяк якобы оставил в темном подъезде, тоже написана Климовичем! Народ поверил: на охоту вышел супермонстр Сердцеед – Климович.
Профессор чмокнула сына в лоб и загрохотала:
– И о Вулке все заговорили! О нашем… моем Вулке! О новом, всемогущем, бессмертном, неуловимом Вулке! О Вулке, который вобрал в себя силы двух своих кровавых предшественников! О Вулке, от которого никому нет спасения! Вулка снова начали бояться! На месте второго убийства Марек оставил скальпель с отпечатками Вулка – я хранила его все эти годы как реликвию! И теперь все знали – Климович, он же Сердцеед, жив! С письмами, якобы написанными тем же почерком, что и послания Вулка в 1923 году, было до чрезвычайного просто: мой мальчик, наткнувшись на папку с материалами по убийствам 1923 года, просто-напросто украл подлинные послания настоящего Сердцееда и заменил их чрезвычайно похожими фальшивками, написанными им самим! Поэтому-то почерк тогдашнего Сердцееда и почерк Сердцееда нынешнего, моего сыночка, совпадали! Так все поверили, что Климович – сын Сердцееда!
Кира сорвала скотч с моего рта и спросила:
– Ты ошеломлена?
– Я ошеломлена, Кира Артемьевна, тем, что вы верите в сказки! – закричала я. – Климович – сын Сердцееда, что может быть глупее и тупее!
– Мама, позволь мне убить ее, она оскорбляет память папочки, – взвилась Веточка.
– Даночка, конечно, Климович никакой не сын Сердцееда, но, настаивая на этой глупости, можно заработать миллионы. С таким же успехом я могла заявить, что Климович – внук Потрошителя и кузен Мэрилин Монро! Пипл все схавает, – без обиняков заявила Компанеец. – Я делаю это ради моих малышей. Мои дети – такие разные: Веточка импульсивная и непослушная, зато Марек – вдумчивый и флегматичный. Они знали, что у них имеются сводные брат и сестра – Кранах и Виолетта. Марек стал помощником инспектора и смог быть в курсе расследования! Он чрезвычайно убедительно играл роль беспомощного, пугливого, вечно падающего в обморок от вида крови придурка. Лемм попался на эту удочку, и перед тем как убить его, Марек снял маску – старший инспектор понес заслуженное наказание за те несправедливые оскорбления и публичные унижения, коим он подверг моего сына. Затем мы презентовали публике фальшивого Вулка – профессора Штайна. Норберт – такой идиот, он никак не хотел обращать внимание на знаки моего внимания, давал понять, что между нами могут быть только деловые отношения, и собирался предложить в качестве своего преемника на пост директора института не меня, а Виолетту! И, кроме того, Дана, он двадцать лет назад настоял на том, чтобы Вулка признали вменяемым и предали суду, который приговорил моего любимого к смерти! Поэтому Штайну пришлось умереть. Квестослава отлично разыграла сценку – бедная жертва из последних сил нападает на Вулка и втыкает ему под лопатку отвертку, а на самом деле к тому времени и профессор, и женщина были мертвы, а моя дочка говорила от лица обоих разными голосами. На месте преступления мы оставили достаточно улик, чтобы полиция поняла: профессор – козел отпущения, кто-то, подтасовывая улики, пытается свалить на него все грехи и выдать его за Вулка. А убийство Лемма, как и смерть Траяна Бурмистрова, стали звеньями одной цепи. Кто ненавидел обоих? Кто мог подтасовать улики? У кого имелся «Паккард», салон которого был залит кровью одной из жертв? «Паккард», кстати, я купила в салоне подержанных автомобилей пару лет назад – после того, как Кранах продал его. Кто, в конце концов, сын Вулка? Правильно – инспектор Фердинанд Кранах! А кто ему помогает – его сестричка Виолетта! Они должны поплатиться за преступление, совершенное их матерями, – убийство Вулка! И все уверены, что Виолетта и Фердинанд совершили эти убийства. За это они сгниют заживо в тюрьме!
– Кира Артемьевна, а для чего вам моя скромная персона? – взмолилась я.
– Я просила мамочку ликвидировать и тебя, – заявила Веточка. – Ты так мне надоела, Дана! Ты говорила мне гадости про маму, постоянно называя ее в моем присутствии «мерзкой занудой-профессоршей» и «старухой Шапокляк». Мне доставляло истинное удовольствие пугать тебя телефонными звонками. А еще ты, Дана, постоянно курила в моем присутствии, хотя прекрасно знала, что я не выношу табачного дыма!
– Ты помогла мне в очень многом, Даночка, в особенности в том, чтобы как следует отпиарить мою книжку, – сказала профессорша, – но оставлять тебя в живых нельзя. Да и ты столько раз жаловалась мне на свою тупоголовую, неповоротливую дебилку-помощницу по имени Веточка – мою разлюбезную дочурку!
– И что вы намерены делать? – прошептала я. – Вы не можете убить меня, охрана зафиксировала, что вы пришли ко мне.
– Мы не можем убить тебя здесь, – рассмеялся Марек. – Мама сделает тебе укол, ты заснешь, я помещу тебя в бак для грязного белья, ты же видишь, я в комбинезоне прачечной, и вывезу через черный ход. А Веточка твоим голосом позвонит друзьям, родственникам и начальству и скажет, что ты собираешься уехать за границу на пару месяцев, чтобы прийти в себя. А там следы твои окончательно затеряются!
Компанеец добавила:
– У нас около Экареста имеется прелестная дачка. Я выращиваю там цветы. А подвал переоборудован в великолепную лабораторию – там мои детки учились убивать и знакомились с анатомией. Время от времени в столице исчезают проститутка, бомж или бездомный ребенок, полиция этим не занимается…
– А мы получаем возможность поэкспериментировать, – вставила Веточка. – Вот и ты, Дана, станешь таким экспериментом. Вопить сможешь, сколько влезет, – стены там бетонные, толщиной в три метра.
У меня задергалось левое веко, когда я представила себе, что сделают со мной Веточка и ее братец. По кровожадности они не уступали Ганнибалу Лектеру!
– Ну, вот ты все и знаешь, Даночка – заявила Кира. – Тебя хватятся завтра или послезавтра, Веточка и я подтвердим, что ты осталась дома, когда мы уходили, и никто не будет сомневаться в правдивости наших показаний. Девочка приведет в порядок квартиру и уничтожит улики. Тебя никогда не найдут и посчитают, что ты, возможно, решила начать новую жизнь за границей.
– Мой… труп, – выдавила я. – Рано или поздно его обнаружат…
– Не обнаружат, Даночка, – успокоила меня Кира. – Я же сказала, что развожу на даче цветы, а им требуются органические удобрения. Ну что ж, пора!
Кира раскрыла портфель и вытащила ампулу и упаковку с одноразовым шприцем. Обычно в романах и фильмах главная героиня, проявляя чудеса эквилибристики, отправляет злодеев в нокаут. Но как поступить мне? Я вперилась в потолок, напряженно думая. Что же мне предпринять, как остановить трех безумцев?
– Тебе никто не поможет, – подходя ко мне со шприцем, наполненным маслянистой желтоватой жидкостью, заметила Кира.
