Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
– И что теперь? Все бросить? – она глядела в глаза Вадиму, ища поддержки, буквально умоляя не оставлять ее одну.
В ответ он оттеснил женщину с улицы в затененный переулок, выждал пару минут – не появится ли какое-нибудь заинтересованное лицо, а затем извлек из внутреннего кармана диск.
– Это все, чем мы теперь богаты.
– Но как?!
– Легко! – он загадочно улыбнулся, – ты же всегда ругала меня за мою неопрятность и неряшливость, за то, что в моем бардаке никогда нельзя ничего найти…
Вадим театрально держал паузу. Ну же!
– Все гениальное просто: я поставил на него чашку кофе. Больше некуда было. – Он точно извинялся последними словами за то, что позволил себе так безалаберно отнестись к носителю информации, который сейчас стал почти бесценным. Но именно его безалаберность спасла крупицу безвозвратно потерянного архива.
Пожалуй, лимит ошибок для них был исчерпан.
Минут через пятнадцать они уже сидели в Интернет-кафе, в стороне от посторонних глаз, похожие на влюбленную пару студентов. В мгновение ока зарегистрировав электронную почту на вымышленное имя, сбросили туда все содержимое диска. Аудио– файлы, сканы документов теперь стали доступны с любого компьютера, из любой точки мира. Диск же просто форматнули и выбросили в случайный мусорный контейнер на улице.
– Ну что, отпразднуем? – Вадим указал на вход в ближайшую студенческую забегаловку.
– С удовольствием.
Обоим необходимо было отвлечься и расслабиться. Тем более что Штурмин убыл в очередную командировку, так что вечером Алене абсолютно нечем было заняться, а оставаться одной не хотелось совершенно.
33Словно что-то случилось, и Ринат как с цепи сорвался. В редакции не осталось человека, который бы не получил нагоняй за нерасторопность и низкую производительность. Главред требовал не абы какой результат, а продукт, который ввергнет читателя в экстаз. Сотрудники же вяло копошились, производя нечто мало пригодное для чтения. В «Колоколе» наступил творческий кризис…
В числе прочих досталось и Алене Соболевой с Вадимом Крюковым, так что до самого вечера все боялись поднять голову и оторвать глаза от монитора. Не сказать, что много работали, но видимость создавали активно.
К концу рабочего дня Вадим воспрял духом:
– Разговор есть. Уделишь время? – в его голосе звучало столько энтузиазма и волнения, что Алена не смогла ответить отказом.
Встретились чуть позже в кафе «Горностай» на Моховой, что в пяти минутах от памятника Владимиру Ильичу – тихом месте, в котором народу немного, публика интеллигентная, не шумная, и всегда можно воспользоваться точкой доступа WiFi. Вадим явился, как часто бывало, с ноутбуком под мышкой, со всклоченными волосами и озабоченным лицом. Заказав легкий ужин на двоих, заинтригованная Алена приготовилась слушать. Не снимая маски крайней нервозности, он включил компьютер, подключился к сети и, войдя в почту, воззрился на коллегу:
– Кажется, я все же открыл ящик Пандоры! – в его голосе сквозил неприкрытый страх, открывшиеся перспективы его не на шутку пугали. – Ты знаешь, как устроена в крае система взаимодействия власти и бизнеса?
Вопрос был скорее риторический и не требовал скорого ответа. Вадим продолжил:
– При администрации существует Комитет по перспективному развитию края. В него входят чиновники и представители общественности. Каждый инвестиционный, строительный и любой другой проект, осуществляемый в Южноморске, рассматривается Комитетом и только после одобрения воплощается в жизнь. Комитет оценивает важность предложения, его значимость для социально-экономического развития местности, его влияние на хозяйственные процессы. На самом деле там очень много параметров, по которым принимается решение. Только члены комитета определяют: быть или не быть.
Выделить бюджетное финансирование или зарезать тему на корню. Ты представляешь, какая там коррупционная составляющая?
Для Соболевой здесь не было ничего нового, так что предстояло спустить юношу с небес на землю, пока он не закопался в своей теории с головой:
– Большая, – ответ был очевиден, – но для того и существует система сдержек и противовесов. Деятельность комитета контролируется одним из заместителей губернатора, регулярно проверяется прокуратурой, бизнес может оспаривать правильность вынесенного решения. Инвестор – уже давно не тварь бессловесная. Проекты, имеющие особую значимость, выносятся на обсуждение горожанами в Интернете. Здесь такая демократия, что даже столица позавидует.
Вадим кивнул головой, разворачивая к Алене ноутбук.
– Угу. Все именно так, как ты говоришь. В первом приближении мы впереди планеты всей по открытости в принятии управленческих решений чиновниками. А на поверку?
Сломавшая много копий в своем расследовании и вхожая в администрацию, что называется, «с черного хода» Соболева не понимала, к чему он клонит. Точнее, понимала, но не могла поверить, что Вадим и впрямь нашел слабое звено в системе управления.
– Что ты имеешь ввиду?
Он весь заискрился светом, радуясь, что смог раскрыть хитроумную преступную схему. Именно он, мальчишка, которому нет еще и двадцати, а не матерые сотрудники правоохранительных органов. Даже Алену Соболеву, взявшую его в добровольные помощники, ему удалось заткнуть за пояс.
– Пока главред сегодня зверствовал, – Вадим понурил голову, точно ему было немного стыдно за содеянное. – Я пренебрег работой и посвятил весь день разбору документов твоего адвоката… Бродника, кажется…
– Ну! – в этот момент ее сильно раздражала его манера тянуть кота за хвост, вместо того чтобы все выдать на-гора.
– У нас остался весьма ценный кусок, собранного им архива, – он указал на экран. –
Так что наши враги облажались очень сильно. Здесь копии документов – не подлинники – за последние три года, касающиеся деятельности Комитета по развитию. Заявки, решения, отказы, согласования. Все, как положено, с подписями и печатями. Протоколы тендеров. С указанием всех заинтересованных лиц.
– И? – терпение грозило закончиться раньше, чем новоявленный сыщик изложит свою версию событий.
Подвинув ноутбук, Вадим продемонстрировал некоторые из документов, о которых говорил.
– Вся система контроля, кажущаяся почти идеальной – только ширма. Некто превратил ее из хорошо отлаженного механизма в фарс, – он был уверен в каждом произносимом слове. – Нет, конечно, если задуматься, механизм до сих пор продолжает безупречно работать. Но теперь задачи, которые он выполняет, иные. Только персональное обогащение. Ничего более!
Соболева дождалась, когда официант, принесший заказ, удалится:
– Давай ближе к телу!
– Давай! – согласился Вадим. – Я нашел его!
– Кого?
– Кукловода, который длительное время водил всех за нос.
– И кто он? – В вопросе скепсиса прозвучало больше, чем готовности поверить в то, что путем несложных умозаключений Вадиму удалось пролить свет на вопрос, которым Алена занималась уже столько времени.
Вадим медлил с ответом.
– Не уверен, готова ли ты услышать правду…
– Не тяни! – терпение было на исходе.
– Штурмин! Борис Андреевич Штурмин.
Тишина, воцарившаяся за столом, зазвенела, возмущенная подобными бездумными заявлениями. На миг у Алены перехватило дыхание.
– Ты что говоришь такое?!
– Я говорю правду! – категорично отрезал Вадим. – А ты не замечаешь очевидного.
Не дав ей раскрыть рта, он пояснил, как напал на след советника. При ближайшем рассмотрении вся система сдержек и противовесов, устроенная во властной вертикали края, не выдерживала никакой критики. Все значимые посты контролировались одними и теми же людьми. Правильнее даже сказать: одним человеком. Ответственный секретарь Комитета – Борис Штурмин. Куратор Комитета при аппарате губернатора – Штурмин.
Председатель конкурсной комиссии по проведению тендера – снова Штурмин. Без него не принималось ни одного значимого решения, без его прямого участия не выделялось ни копейки бюджетных средств на тот или иной проект. Везде, где пахло большими деньгами, прямо или опосредовано виделась рука советника. Раньше Алена объясняла подобную вездесущность исключительной честностью Бориса и вполне понятным желанием главы краевой администрации посадить на ключевые посты человека, на которого можно положиться. Оказывается, под другим углом зрения ситуация может выглядеть не так однозначно.
