Роман Канушкин - Стилет - Обратный отсчет
- Это наш, мам? Да? Это - какой?
- Аэробус, "Ил"... - Мама остановилась и внимательно посмотрела на мальчика. Потом она поправила ему кепку, надетую козырьком назад, и улыбнулась: - Ты что?! Ты же у меня не боишься летать?
- Все нормально, мам. - Мальчик улыбнулся в ответ и погладил мишку: Это он боится. Но мы уже договорились!
Продолжая прижимать к себе нового плюшевого друга, мальчик прошел сквозь контрольную раму. Потом сквозь нее прошла мама. Электронное устройство не нашло причин, чтобы этот полет не состоялся. Мальчик взял маму за руку и направился в посадочный коридор. Еще никогда этот запах не был таким сильным. Сладковато-удушливый запах - багряный полыхающий закат...
Мальчик знал, что означает этот запах. Его настигли. Чудовище находилось здесь.
ВРЕМЯ ПОШЛО
Спецназ - это когда уходишь в ночь
За пару минут до рассвета.
Горит твоя утренняя звезда,
Но ты не дождешься ответа...
... И тогда, братишка, я вернусь
И мы посмеемся над ними,
А потом тихонько помянем друзей,
Оставшихся молодыми.
Из армейской песни
(Молва приписывает авторство
Игнату Воронову)
Не ниже 1600 метров
1
Четверг, 29 февраля
11 час. 57 мин. (до взрыва 5 часов 3 минуты)
Чип откинулся к спинке кресла и прикрыл глаза. Его место "3-А" находилось у иллюминатора, "у окошка". С детства Чип любил путешествовать именно "у окошка", мог часами разъезжать на московских трамваях, мучая старших и устраивая слезные истерики, когда лопалось чье-то терпение и его тащили к выходу. В поездах дальнего следования Чип буквально прилипал к окнам и мог простоять так несколько часов, несмотря на то что уже давно стемнело и ничего, кроме собственного отражения, увидеть в окне было нельзя. Да, Чип был любопытен, пожалуй, каким-то жадным любопытством, но и видел он поболее многих. Еще в детстве Чип обнаружил, что обладает фотографической памятью, но важнее было именно это умение ВИДЕТЬ больше остальных. Сейчас Чип прикрыл глаза и попытался уснуть. Хотя бы до того времени, пока начнут разносить завтрак. По правде говоря, Чип боялся летать, хотя и никому об этом не рассказывал. Он не мог понять, как такая огромная "дурында", как самолет, могла подняться в воздух, а потом еще спокойно сесть. Чипу было плевать на законы физики. Вопрос ставился вовсе не так. Он все понимал, но, несмотря на то что летал очень много, свой страх так и не пересилил. И лучший способ этот страх приглушить - было либо напиться "в дерьмо", либо, погружаясь в ажурные разводы сексуальных фантазий, провалиться в сон. В данном рейсе со сном как-то не получалось. Эта проклятая ФОТОГРАФИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ. Чип снова посмотрел в отверстие иллюминатора. Черт, побыстрее бы принесли спиртное. Чего они так возятся - бизнес же класс все-таки... От мысли, что он летит бизнес-классом, Чипу вдруг стало тревожно.
ЗДЕСЬ ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ.
Что не поможет? Бизнес-класс не поможет? Что за глупости, при чем здесь...
Чип смотрел "в окошко" - этот предательски ясный день, нижний слой облаков разорван, и Чип может видеть землю, развилки дорог, разрезающих снежную пустыню, крохотные деревья, сбитые в карликовые леса, искрящуюся ленту реки, распадающейся на два русла... Чип ничего не понимал в маневрах, которые выполняют командиры таких больших летающих "дурынд", но был абсолютно уверен, что картинку внизу он видит уже во второй раз. А если так, то, значит, самолет вовсе не уносит его прочь из Москвы к ожидающему впереди городу, где танцуют фламенко, хотя, возможно, великолепная фотографическая память на этот раз его все же подвела. Чип очень бы хотел так считать. А вовсе не слушать издевательский, назойливый, но главное - испуганный голосок про то, что бизнес-класс его не спасет.
Все! Баста. Чип сейчас вызовет стюардессу и закажет маленькую фляжку доброго шотландского виски. Виски - напиток настоящих джентльменов, вереск, ячменное зерно (почему-то ассоциация с именем Джон), старая кожа, отливающая добротной надежностью, широкие искрящиеся стаканы - тамблерсы (если со льдом, то "on the rocks"), что еще?!
Чип заказал себе бутылочку "Джонни Уокер Ред". Все эти пижоны жрут "Блек лейбл", потому что дороже, но Чип не любит темных напитков. Чип понимает в этом толк. Да, понимает... Но проблема в другом: здесь это ему также не поможет. Как и бизнес-класс.
(Можно было бы лететь первым классом, а можно просто экономическим, можно даже стоя или, к примеру, зайцем, в туалете. И это было бы все-рав-но. Здесь и сейчас - все равно. Потому что самое правильное было бы не лететь этим рейсом вовсе.)
Стюардесса принесла Чипу фляжку "Ред лейбл". Чип полез в карман за деньгами. Потом долго и внимательно смотрел на стюардессу. Девушка была очаровательной, и она ему улыбалась. Не только губами - в широко распахнутых, чуть влажных глазах Чип не заметил ничего подозрительного или тревожного. Улыбка профессиональна, но вовсе не искусственна. Поэтому Чип не стал задавать своего вопроса. Он только взял бутылочку виски и галантно поинтересовался:
- Может, составите компанию?
- Обязательно, но в следующий раз, - улыбнулась девушка. Отвернулась и зашагала прочь.
Чип смотрел на ее соблазнительные бедра, обтянутые узкой синей юбкой, на распущенные волосы цвета спелой ржи и ничего не ощущал, кроме жалкого желания задать свой вопрос. Она ушла к другим пассажирам, и тогда, очень негромко, почти шепотом, Чип все же проговорил ей вслед:
- А что, с нашим самолетом ЧТО-ТО не так?
2
Четверг, 29 февраля
12 час. 14 мин. (до взрыва 4 часа 46 минут)
- Нет, Ворон, это не блеф, - проговорил Дед. - Сорок минут назад они продемонстрировали свои возможности. Взорвали военный вертолет в Кубинке. И одновременно был звонок сюда. Понимаешь, ни ментам, ни в аэродромную службу, а прямо сюда. Сейчас прослушаешь пленку с их требованиями. Это профессионалы.
- Профессионалы?!
- Пока они не сделали ни одной ошибки. Интересно, да? Ладно, об этом позже. Слушай: рейс СУ-703, "Москва - Мадрид". - Дед бросил взгляд на свои большие "командирские" часы на черном кожаном ремешке. - Самолет уже пятьдесят минут находится в воздухе. Летуны дали военный коридор, пишет круги, но, как понимаешь, особо долго не попишешь - солнце выдаст. - Дед вдруг дотронулся пальцем до правого глаза, словно пытался избавиться от попавшей туда соринки. Игнат хорошо знал этот жест. Он не обозначал растерянности, скорее другое: ситуация вовсе не такая ясная, как представляется, где-то в этой капусте сидит заяц, но Дед пока не может обнаружить его уши. - Бомба в грузовом отсеке, как они и указали. Взрыв должен произойти в семнадцать ноль-ноль.
Они быстро шли по мрачному коридору, обшитому деревянными панелями. Увядание былой помпезности дошло и сюда, в грозное здание на Лубянке, внушавшее когда-то священный ужас, а потом длительное время остававшееся последним жизнестойким островком в море разлагающейся государственности. Батыры, сменившие красных коней на белых, решили этот островок затопить. Даже без должных почестей, приличествующих моменту. Оставались последние из могикан, верные своему племени.
- Видишь, они нас обложили красными флажками, - продолжал Дед. - Сажать самолет нельзя, как я уже сказал, при снижении до тысячи шестисот метров бомба срабатывает. Так что на все про все осталось меньше пяти часов.
- А избавиться от бомбы в воздухе?
- Нельзя! Они сами указали, где нам ее найти, вовсе не для того, чтобы мы ее вышвырнули. Сейчас прослушаешь запись. - Дед заговорил с акцентом, плохо напоминающим кавказский: - "К бомба нэ прикасаться. Ваш палковник Коржава уже одын раз нас нэ послушал..." Они взорвали вертолет. Пять человек уже погибли. Здесь "более умный подарок" и триста пассажиров... В общем, дерьмовое дело, сынок.
- Сыны джихада?
- Да нет, какой-то Фронт освобождения Ичкерии, или Чечни...
- Кто это?
- У нас на них ничего нет.
- ГРУ?
- У военных - тоже. Темная лошадка.
- Взамен требуют нашего паренька?
- Зришь в корень, Ворон.
- И что?
- Это политическое решение, сынок. Мы тут ничего не поделаем. Знаю, что сейчас Главный связывается по "вертушке" с президентом. Сегодня расширенное заседание правительства. Регламент, как говаривал Незабвенный, с заминированным аэробусом в прениях.
- Будем тянуть время?
- Не получится. Я ж говорю - они профессионалы. Идут на шаг вперед. Дед вдруг снова дотронулся пальцем до глаза. - Все разбито на этапы. На лицевой панели бомбы - дисплей и ключи. Надо набрать код, отключающий бомбу. Код записан на дискете. Первый этап - вывозим пленника из Лефортово. Они видят - ага, ладно, говорят нам, где дискета, и так далее, каждый шаг, вплоть до передачи нашего паренька противной стороне. Тогда получаем расшифровку дискеты и останавливаем бомбу.
- Жестко.
- И грамотно. Расшифровку дискеты получаем только после подтверждения, что пассажир и наш сопровождающий на месте.
- Дискета... Боевиков ребята насмотрелись.
