Йен Колдуэлл - Правило четырех
— Куда теперь? — спрашивает Джил, поднимая глаза к зеркалу заднего вида.
— В клуб.
ГЛАВА 28
В клубе полная тишина. На полу в холле расстелены коврики, но кое-где еще поблескивают лужи пролитого Паркером алкоголя. Скатерти и шторы в розовых пятнах. Нигде ни души. Похоже, Келли Даннер изгнала из клуба всех.
Дорожка на лестнице, ведущей на второй этаж, сырая. У входа в служебный кабинет Джил закрывает дверь и включает верхний свет. Останки разбившегося бара сложены в углу. В камине догорает огонь, но от углей еще идут волны тепла.
Видя на столе телефон, я думаю о номере, который не мог вспомнить, когда у Джила отказал телефон, и внезапно все становится на свои места. На линии случились помехи, и сообщение, отправленное Ричардом Кэрри Полу, не дошло. Тем не менее Кэрри высказал свои требования достаточно ясно. «Скажи, где чертеж, и больше меня не увидишь. Других дел у нас нет».
Тафт отказался.
Джил достает ключ и открывает сейф.
— Вот она, — говорит он, протягивая Полу сложенный вчетверо лист с картой.
Я снова вижу Кэрри: как он подходит к Полу во дворе, как уходит потом к часовне и дальше, к Диккинсон-Холлу, как поднимается в кабинет Билла Стайна…
— Боже… — Джил качает головой. — Что теперь со всем этим делать?
— Надо позвонить в полицию, — предлагаю я. — Кэрри может прийти за Полом.
— Нет, — говорит Пол. — Мне Ричард ничего плохого не сделает.
Впрочем, Джил имеет в виду другое: сбежав из дома Тафта, мы попали в неприятную ситуацию, выпутаться из которой будет совсем не просто.
— Так это Кэрри убил Тафта?
Я запираю дверь на задвижку.
— И Стайна тоже.
В комнате вдруг становится душно.
Джил безмолвно переводит взгляд с одного из нас на другого.
— Мне Ричард ничего плохого не сделает, — повторяет Пол.
Но я помню письмо, которое мы нашли в столе Стайна. «Делаю вам предложение. Результаты вполне устроят нас обоих».
— Еще как сделает.
— Ты ошибаешься, Том, — бросает Пол.
Однако для меня картина становится все более ясной.
— На выставке ты показал Кэрри дневник, и он понял, что его украл Тафт.
— Да, но…
— Стайн даже рассказал ему о том, что они собираются украсть твою диссертацию. Кэрри хотел опередить их.
— Том…
— Потом, в больнице, ты рассказал ему о своем открытии. Даже упомянул о том, что ищешь чертеж.
Я протягиваю руку к телефону, но Пол убирает его подальше.
— Подожди, Том. Послушай меня.
— Он убил их обоих.
Пол тоскливо смотрит на нас.
— Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Ты можешь просто послушать? Ричард ведь сам говорил об этом в больнице. Помнишь? Перед тем как ты вышел в вестибюль. Он сказал, что мы понимаем друг друга, что он беспокоится обо мне, что не может уснуть.
— И что?
Голос Пола дрожит.
— Потом он сказал: «Если бы я знал, что ты задумал, я бы сделал все иначе». Ричард думал, что я знаю или по крайней мере догадываюсь о том, кто убил Билла, и хотел сказать, что действовал бы иначе, если бы знал, что я собираюсь уйти с лекции, не дождавшись ее окончания. Он сожалел, что вовлек меня в неприятности с полицией.
Джил начинает расхаживать по комнате. В камине потрескивают угли.
— Помнишь то стихотворение?
— Браунинга.
— Да. Какую строчку он процитировал?
— «Ты сделал то, о чем другие лишь мечтают. Мечтают? Тянутся к чему всю жизнь, в отчаянии. Стремятся и — бессильны то достичь».
— Почему Ричард выбрал именно это стихотворение?
— Потому что там был портрет дель Сарто.
Пол бьет кулаком по столу.
— Нет! Потому что мы с тобой сделали то, чего не сделали ни он, ни твой отец, ни Винсент. Мы совершили то, о чем он мечтал всю жизнь.
В глазах Пола отчаяние, которого я не видел с той поры, когда мы еще работали вместе, когда он еще, похоже, надеялся, что мы и дальше сможем быть единым организмом, единой мыслью. Тебе давно следовало раскусить этот орешек. Задачка не такая уж и трудная. Мы снова разгадываем загадку, пытаемся разобраться в том, какое значение вкладывал в свои слова человек, которого, как полагает Пол, мы должны знать и понимать одинаково. Но это не так. Я никогда не понимал Колонну или Кэрри так же хорошо, как он.
— О чем это вы? — спрашивает Джил.
Пол по-прежнему обращается только ко мне:
— Картины. Истории об Иосифе. Я же рассказывал тебе о них. Просто тогда мы не понимали, к чему клонит Ричард. «Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его, — и сделал ему разноцветную одежду».
Он смотрит на меня с надеждой, ожидая хоть какого-то сигнала, хоть намека на то, что я понял.
— Это подарок, — говорит наконец Пол. — Ричард считает, что сделал мне подарок.
— Подарок? — Джил недоверчиво смотрит на него. — Ты что, рехнулся? Какой еще подарок?
— Вот этот. — Пол разводит руками, включая в этот жест все. — То, что он сделал с Биллом. То, что сделал с Винсентом. Он отдает мне все, что я нашел в «Гипнеротомахии». — Он произносит это с жутким спокойствием, непоколебимой уверенностью, вокруг которой вращаются и страх, и гордость, и сожаление. — Тридцать лет назад его обокрал Винсент. Ричард решил, что не позволит ему сделать то же самое со мной.
— Кэрри обманул Стайна, — говорю я, понимая, что не должен позволить ему стать жертвой человека, играющего на слабостях сироты. — Он солгал Тафту. Он и тебя обманет.
Однако для Пола все сомнения уже позади. За недоверием и ужасом в его голосе ощущается нечто напоминающее благодарность. Мы словно стоим в другой, снятой внаем, комнате со взятыми на время картинами, словно присутствуем на еще одной выставке, выставке в музее отцовства, построенном Кэрри для сына, которого у него никогда не было, и жесты в музее столь величественны, что мотивы уже не важны. В этот миг я вдруг осознаю, что мы с Полом не братья и что веры у нас различны.
Джил встает между нами и начинает что-то говорить, пытаясь вернуть нас к вещам более прозаическим, но в этот момент из коридора доносится звук шагов. Мы, все трое, умолкаем.
— Что еще за чертовщина? — бормочет Джил.
— Пол, — слышится из-за двери голос Кэрри.
Я замираю.
— Ричард.
Пол подходит к двери и, прежде чем мы успеваем остановить его, открывает задвижку.
— Убирайтесь отсюда! — говорит Джил.
Но Пол уже открыл дверь.
На пороге стоит Ричард Кэрри. На нем тот же, что и вчера, черный костюм. Глаза дикие, испуганные.
— Мне нужно поговорить с Полом наедине, — хрипло говорит он.
Пол видит то же, что видим мы все: размазанное кровавое пятно на воротничке рубашки.
— Убирайтесь отсюда! — повторяет Джил.
— Что вы сделали? — говорит Пол.
Кэрри смотрит на него, потом поднимает руку и протягивает что-то Полу.
Джил протискивается в коридор.
— Выходите.
Кэрри как будто и не слышит его.
— Он у меня, Пол. Чертеж. Возьми, он твой.
Мои глаза прикованы к черному свитку в его руке. Я тоже выхожу в коридор. Мы ждем Пола. Джил достает телефон. И в этот момент Кэрри делает то, чего мы от него никак не ожидали. Одним движением он прорывается между нами, заталкивает Пола в комнату и захлопывает за собой дверь.
Джил колотит в дверь кулаком.
— Откройте!
Он отталкивает меня в сторону и налегает на дверь плечом. Результат нулевой. Мы соединяем усилия, и дверь, похоже, начинает подаваться.
— Еще разок! — кричит Джил.
С третьей попытки металлический язычок не выдерживает, и дверь с громким, похожим на выстрел треском распахивается.
Мы влетаем в комнату. Кэрри и Пол стоят друг напротив друга по разные стороны камина. Кэрри все еще держит в руке чертеж. Джил на полной скорости врезается в него, и старик валится на коврик, ударившись головой о каминную решетку. Искры и уголья разлетаются во все стороны.
— Ричард!
Пол с криком бросается к своему благодетелю, подхватывает его под руки и оттаскивает в сторону, к разбитому бару.
Кровь из глубокого пореза на лбу Кэрри стекает ему на глаза. Он поднимает голову, пытаясь сориентироваться, и я вдруг замечаю, что чертеж уже у Пола.
— Все нормально? — Пол трясет его за плечо. — Нужно вызвать «скорую помощь».
Джил думает о другом.
— О нем позаботится полиция.
В спину мне бьет волна жара — это вспыхнул бар.
— Назад! — кричит Джил.
Но я словно окаменел. Пламя тянется к потолку по прижавшимся к стене шторам. Пролитое спиртное играет роль катализатора, и огонь разбегается во все стороны, поглощая все на своем пути.
— Том! — командует Джил. — Выгоняй их отсюда! Я за огнетушителем.
Пол помогает Кэрри подняться, старик вдруг отталкивает его и бросается в коридор.
— Ричард! — жалобно стонет Пол.
Джил возвращается с огнетушителем и начинает поливать шторы пеной, но огонь распространяется слишком быстро. По потолку в направлении от двери катятся клубы дыма.
