Джером Джером - Трое на четырёх колёсах
Обзор книги Джером Джером - Трое на четырёх колёсах
Первый перевод книги был сделан Н. А. Жаринцовой в 1900 году с корректуры, присланной автором до выхода оригинала в Англии. Название было заменено для русского перевода на «Втроемъ на четырехъ колесахъ» по указанию самого автора.
С исправлениями и в современной орфографии этот перевод издаётся в России с 1992 года как «перевод М. Жаринцовой» под заглавием «Трое на четырёх колёсах».
Джером Клапка Джером
Трое на четырёх колёсах
Глава I
— Нам необходимо переменить на время образ жизни, — сказал Гаррис.
В эту минуту дверь приоткрылась и в ней показалась головка миссис Гаррис. Этельберта прислала ее напомнить мне, что нам не стоит засиживаться, потому что Кларенс остался дома совсем больной. Лично мне беспокойство Этельберты кажется излишним. Если мальчик с самого утра выходит гулять с тетей, которая при первом же его многозначительном взгляде на витрину кондитерской заходит с ним туда и пичкает его булочками с кремом до тех пор, пока он не начнет утверждать, что в него больше не лезет, — то нет ничего подозрительного в том, что после этого за завтраком он съедает только одну порцию пудинга. Но Этельберта приходит в ужас и решает, что у ребенка начинается какая-то серьезная болезнь.
Миссис Гаррис прибавила еще, чтобы мы поскорее шли наверх, так как Муриэль собирается прочесть нам комическое описание праздника из «Волшебного царства». Муриэль — старшая дочка Гарриса, умная, бойкая девочка восьми лет; мне больше нравится, когда она читает серьезные вещи; но тут все же пришлось ответить, что сейчас мы докурим и придем, а Муриэль пусть подождет. Миссис Гаррис обещала занять ее, насколько возможно, и ушла. Лишь только дверь закрылась, Гаррис повторил прерванную фразу:
— Да, положительно нам нужна перемена обстановки. Возник вопрос, как это устроить. Джордж предложил уехать якобы по делу. Такие вещи могут предлагать разве что холостяки: они воображают, что замужняя женщина не сумеет даже перейти улицу, когда ее (улицу) выравнивают паровым катком, не говоря уж о том, чтобы разобраться в делах мужа. Я знал одного молодого инженера, который решил съездить в Вену «по делу» и сообщил об этом жене. Она пожелала узнать — по какому делу. Он сказал, что ему необходимо осмотреть земляные работы в окрестностях Вены и написать о них отчет. Она заявила, что тоже поедет. Муж ответил, что считает земляные рвы вовсе не подходящим местом для прелестной молодой женщины. Но оказалось, что она сама это прекрасно понимает и вовсе не намерена ломать ноги по разным канавам и туннелям, а будет ждать его в городе: в Вене можно прекрасно провести время, ходя по магазинам и делая покупки. Выпутаться из глупого положения оказалось невозможным, и мой приятель десять дней подряд осматривал земляные работы в окрестностях Вены и писал о них отчеты для своей фирмы, решительно никому не нужные, которые жена собственноручно опускала в почтовый ящик.
Я не думаю, чтобы Этельберта или миссис Гаррис принадлежали к такому типу жен, но, хотя они и не принадлежат, к «делам» без крайней надобности все-таки прибегать не следует.
— Нет? — возразил я. — Надо быть честным и прямодушным. Я скажу Этельберте, что человек не может вполне оценить свое счастье, пока оно ничем не омрачено. Я скажу ей, что решаюсь оторваться от семьи на три недели (по крайней мере), чтобы в разлуке полностью осознать, как балует меня счастьем судьба. Я объясню ей, — продолжал я, повернувшись к Гаррису, — что это тебе мы обязаны такой…
Гаррис поспешно опустил на стол стакан вина:
— Я бы предпочел, чтобы ты не объяснял все так дотошно своей супруге, — перебил он, — если она начнет обсуждать подобные вопросы с моей женой, то… то на мою долю выпадет слишком много чести.
— Ты ее заслуживаешь.
— Вовсе нет. Собственно говоря, ты первый высказал эту мысль; ты сказал, что нерушимое счастье у домашнего очага пресыщает и утомляет.
— Я говорил вообще!
— Мне твоя мысль показалась очень меткой; я хотел бы передать эти слова Кларе, ведь она так ценит твой ум.
— Нет, лучше не передавай, — перебил я, в свою очередь, — вопрос несколько щекотливый, и надо поставить его проще: скажем, что Джордж это выдумал, вот и все.
У Джорджа положительно нет никакого понятия о деликатности, этим он меня очень огорчает: вместо того, чтобы не медля вывести двух старых товарищей из затруднения, он начал говорить неприятности:
— Вы им скажите, или я сам скажу то, что я действительно предлагал: отправиться всем вместе, с детьми и с моей теткой в Нормандию, в один старый замок, который я знаю; там чудный климат, в особенности для детей, и прекрасное молоко. Я лишь прибавлю, что вы моего плана не одобрили и решили, что одним нам будет веселее.
С таким человеком, как Джордж, нечего любезничать.
Гаррис отвечал ему серьезно:
— Хорошо. Мы снимем этот замок. Ты обязуешься привезти свою тетку, и мы проведем целый месяц в недрах семейства; ты будешь играть с детьми в зверинец: с прошлого воскресенья Дик и Муриэль только о том и толкуют, какой ты чудный гиппопотам. Джея дети тоже любят, он займется с Эдгаром рыбной ловлей. Нас будет всего одиннадцать душ — это в самый раз, чтобы устраивать пикники в лесу; Муриэль будет нам декламировать, она знает уже шесть стихотворений, а остальные дети живо нагонят ее.
Джордж, в сущности, почти не способен к сопротивлению. Он сразу переменил тон, и даже не изящно: он отвечал, что если у нас хватит низости устроить такую штуку, то, конечно, он ничего не сможет сделать. К этому он прибавил, что если я не намерен выпить все красное вино сам, то и он попросил бы стаканчик.
Таким образом первый пункт выяснился. Осталось только решить окончательно — каким образом мы можем развеяться.
Гаррис, по обыкновению, стоял за море: ему была известна какая-то яхта, с которой мы могли бы отлично управиться сами без лентяев-матросов, сводящих на нет всю романтику плавания; но оказалось, что и мы с Джорджем знаем эту яхту. Она вся пропитана запахом трюмной воды, которого не может развеять и самый свежий морской ветер; негде спрятаться от дождя, кают-компания длиною в десять футов, а шириной в четыре, и половина ее занята разваливающейся печкой; утреннюю ванну приходится брать на палубе и потом ловить полотенце, которое подхватило ветром. Гаррис с юнгой взяли бы на себя самую интересную работу с парусами, а мне с Джорджем предоставили бы чистить картофель — уж я это знаю.
