Диана Чемберлен - Кровные узы, или История одной ошибки
– Я выиграл! – закричал Энди. Иногда я завидовала его примитивному взгляду на жизнь.
Мы сыграли еще несколько партий. Потом я задула свечу, стоявшую на подоконнике, и мы стали смотреть в окно на дождь и соленые брызги, стучавшие в стекло. Коттедж шатался от волн, бившихся о сваи. Мои нервы были на пределе.
Энди сбросил кроссовки и положил ноги на подоконник.
– Жалко, что мы не видим океан, – сказал он.
Я наклонилась к окну посмотреть, не видны ли белые барашки волн.
– Ты не боишься снова промокнуть? – спросила я.
– Мы сейчас пойдем к машине?
– Нет, – сказала я. – Дождь немного утих. Давай посидим на настиле и посмотрим на океан.
Он вышел за мной на настил около дома. Дождь действительно немного утих, но ветер немедленно превратил нашу одежду в баллоны с воздухом и засвистел у нас в ушах. Я села на свое обычное место – край мокрого настила, свесив ноги вниз и положив руки на нижнюю перекладину перил. Здесь дом вибрировал гораздо сильнее. Настил шатался, как будто кто-то бежал по нему.
Я похлопала рукой по доскам рядом со мной, и Энди опустился на них.
– Теперь мы можем видеть океан.
Я могла сказать по барашкам на воде, что волны были очень высокими и разбивались друг о друга в дикой спешке. Темнота пугала меня, потому что мешала видеть, как далеко на берег накатывают волны. Я чувствовала, как пена долетает до моих босых ног, когда волны разбивались о сваи.
– Мы могли бы отсюда ловить рыбу, – сказал Энди. – Если у нас кончится еда, то можно половить рыбку.
– Очень даже, – сказала я.
Я обняла Энди за плечи. Другой пятнадцатилетний мальчик, вероятно, скинул бы мою руку, но Энди такое никогда бы не пришло в голову. Мне захотелось прижать его к себе как можно крепче. Я обижалась на маму за то, что она все сто процентов своей любви и внимания отдавала Энди, в том числе и пятьдесят процентов, предназначенные мне. Но я никогда не обижалась на Энди. Не его вина, что она любит его больше.
– Ты помнишь папу? – спросила я.
– Он катал меня на плечах, – сказал Энди.
В его комнате висела фотография, где ему два года и отец держит его на плечах. Я не сомневалась, что в его памяти был не его отец, а эта фотография.
– Иногда, когда я сидела здесь, я чувствовала его душу.
– Как привидение? – спросил Энди.
– Нет, не совсем. Это трудно объяснить. Ты помнишь Пидди?
Пидди звали его золотую рыбку. Несколько месяцев назад мы нашли ее в его аквариуме плавающей брюхом вверх.
– Да. Она была красивой.
– Ты никогда не чувствовал, что она где-то рядом? То есть ты точно знаешь, что ее здесь нет, но чувствуешь, что она здесь.
– Нет, она умерла.
– Ну да, правильно. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что я подразумеваю под душой папы, но ты, наверное, этого не поймешь. Просто я иногда чувствую его рядом.
– Он умер! – Голос Энди звучал так безнадежно, что я рассмеялась.
– Я знаю, Панда. Не надо горевать.
Под дождем и ветром было промозгло, но мне не хотелось идти внутрь. Надо было следить за океаном, хотя я не сомневалась, что мы в безопасности. Если настил действительно начнет шататься, то тогда, возможно, придется покинуть дом.
– Мои друзья думают, что меня посадят за решетку, – внезапно проговорил Энди.
– Тебя не посадят.
– Я боюсь этого, потому что я сказал полицейскому неправду. Я всем сказал неправду.
Я удивленно посмотрела на него:
– Что ты имеешь в виду, Энди? Когда ты сказал неправду?
– Я сказал, что не выходил из церкви, но я выходил.
– Выходил? Зачем?
– Посмотреть, умирают ли насекомые. Проверить, как действует спрей против насекомых, но было слишком темно.
Я закрыла глаза. Я понимала, о чем он говорит. Я понимала все.
– Обещаю тебе, Энди, – сказала я. – Я не дам посадить тебя за решетку.
– Поклянись!
– Провалиться мне на этом месте! – Я почувствовала, как по спине поднимается холодок.
– Как ты сможешь остановить полицейских, когда они придут забирать меня? – спросил он.
– Я смогу их остановить.
– Но как?
Я снова обняла его:
– Я расскажу им, что на самом деле произошло той ночью.
49
Лорел
В моем доме было так сыро, как будто дождь просочился сквозь закрытые окна внутрь. Я свернулась калачиком на диване под шерстяным пледом, а Маркус следил за камином, который он перед этим затопил.
– По крайней мере, ты знаешь, что Мэгги отвезла его в безопасное место. – Маркус пристроился на диване у меня в ногах. – Как считаешь, может, стоит позвонить Шартеллу?
– Нет, не хочу. – Я подумала о том, что какое бы безумие ни заставило Мэгги увезти куда-то Энди сегодня вечером, часть меня была с ней согласна. Пока он с ней, ему не страшно и он не в тюрьме. – Но я не знаю, что делать утром, когда надо будет присутствовать в суде.
– Мы что-нибудь придумаем.
Я подняла голову, чтобы посмотреть на него.
– Спасибо за «мы», – сказала я. – Ты всегда старался быть вместе со мной, когда дело касалось Энди. Извини, что тебе бывало так непросто.
Он сел поглубже.
– Не знаю, что тебе сказала Мэгги, но в тот день на лодке мы с Джейми подрались. Я был зол на него за то, что он хочет уйти к Саре, и, когда я стал говорить ему об этом, он накинулся на меня. Оказывается, он знал, что Энди – мой сын и…
– Он знал? Я не была уверена, что ты это знал.
Теперь, когда я поняла, что он знает про Энди, я почувствовала облегчение. Сколько лет это тянулось!
Свет от фонаря выхватил из темноты его улыбку.
– Я был совершенно уверен в этом с самого начала. С того момента, как ты сказала мне о своей беременности. Вероятно, и Джейми тоже был в этом уверен. Мы просто оставили это без выяснения. Но на лодке все-таки пришлось устроить разборку.
Я вспомнила кровоподтеки на теле Маркуса, которые вызвали подозрения полиции, не было ли это умышленным убийством.
– Значит, у вас там произошел кулачный бой?
– Сначала да. Вот почему я был в синяках, но тогда я рассказал полицейским только про кита. Я не мог рассказать им о драке, не углубляясь в подоплеку.
– А был ли кит, Маркус?
Он кивнул:
– Мы наблюдали за ним некоторое время, а потом он исчез. Но когда мы… выясняли отношения, лодка внезапно взмыла в воздух, и мы оказались в воде. Джейми ударился головой о выступ на корме. Так что причина смерти – это кит.
– Ты должен был с самого начала рассказать мне правду, – сказала я. – Если бы я ее знала, то была бы более открытой с тобой.
– Но какой ценой? – спросил он. – Я не хотел омрачать твою память о Джейми. Я не думал, что это когда-нибудь всплывет наружу.
– Кит действительно сын Джейми? – шепотом спросила я.
– Так сказал мне сам Джейми. И я не могу не видеть в мальчике черты моего брата. А ты?
Темные волосы, атлетическая фигура, схожие с Джейми черты лица. Я приложила руку к груди.
– Сердце что-то заболело. Болит с тех пор, как Мэгги сказала мне об этом.
Маркус потрепал меня по колену под шерстяным пледом:
– Прости меня.
Я сделала глубокий вдох.
– Мэгги сказала, что ты учредил в колледже фонд для Кита.
– Верно, – сказал он. – Мне просто показалось несправедливым, что другие дети Джейми имеют все, а Кит – почти ничего.
– О. – Я внезапно вспомнила, как однажды пыталась заплатить за номер Сары в отеле. – Ты ведь еще платишь за номер Сары!
Он кивнул.
Я откинулась на спинку дивана.
– Это такое унижение. Сара… я думала, что она моя лучшая подруга.
– Так оно и есть.
Я покачала головой:
– Но как она могла так поступить со мной?
Маркус снова погладил мою ногу через шерстяной плед.
– А как ты могла так поступить с Джейми? – спросил он.
Не знаю, как мне удалось заснуть. Маркус легонько потряс меня за плечо, и я проснулась, почувствовав в затылке боль от того, что спала на диване в неудобном положении.
– Они вернулись домой? – Я села и посмотрела в сторону двери.
– Нет. – Он покачал головой. – Сейчас шестой час утра, и погода успокоилась. Я хочу съездить к Бену и Дон. Я не в состоянии больше сидеть здесь и ничего не предпринимать. Возможно, Бен подскажет, где их искать.
Я отбросила плед в сторону и на затекших ногах встала с дивана.
– Я еду с тобой, – сказала я.
Мне стало казаться, что я плыву на лодке, а не еду в пикапе по дороге, когда мы свернули с нашей улицы на Инлет Роуд. Фары машины освещали лужи на дороге, но трудно было сказать, насколько они глубоки. Колеса поднимали фонтаны брызг, хотя скорость, с которой мы ехали, была невелика. Ветер стих, дождь почти прошел, но там, куда не доставал свет наших фар, остров был погружен в полную темноту, к которой мои глаза никак не могли привыкнуть. Казалось, что небо находится всего лишь в нескольких дюймах от верха нашей машины.
– Не припомню, чтобы когда-либо раньше видел такую темную ночь, – проговорил Маркус.
Он выпрямился и крепче схватился за руль, и я поняла, что он напряжен так же, как и я.
