Майкл Коннелли - Пятый свидетель
— Нет, не нашли.
— А в стиральной машине?
— Нет.
— Какие улики, представленные обвинением на данном процессе, ведут свое происхождение из дома обвиняемой? Я не говорю о гараже. Только о доме.
Лонгстрет понадобилось несколько долгих секунд, чтобы провести мысленную инвентаризацию, после чего она покачала головой:
— В настоящий момент я ничего припомнить не могу. Но это все равно не означает, что обыск являлся налетом. Иногда отсутствие находок не менее полезно, чем их наличие.
Я сделал паузу. Лонгстрет бросала мне приманку — хотела, чтобы я спросил, что она имела в виду. Но попадись я на эту уловку, бог знает, куда бы она меня завела. Так что я решил на приманку не реагировать, а плыть дальше.
— Хорошо. Но истинное сокровище — улики, которые вы обнаружили, — было найдено в гараже, не так ли? Улики, которые уже находятся или могут быть доставлены в здание суда.
— Да, полагаю, так и есть.
— Мы говорим о туфле со следами крови и о комплекте столярных инструментов с отсутствующим в нем молотком, правильно?
— Правильно.
— Я ничего не пропустил?
— Думаю, нет.
— Хорошо. Тогда позвольте мне кое-что продемонстрировать вам на этих экранах.
Я взял пульт дистанционного управления, который Фриман любезно оставила на трибуне, и прокрутил видеозапись обыска назад, внимательно следя за бегущим вспять изображением, чтобы вовремя остановить перемотку там, где мне было нужно.
— Итак, можете ли вы сказать жюри, что в данный момент происходит на записи?
Я нажал кнопку «просмотр», и экран ожил, показывая, как Лонгстрет и один из криминалистов выходят из дома, пересекают галерею и приближаются к гаражной двери.
— Ну, это момент, когда мы входим в гараж, — ответила Лонгстрет.
С экрана послышался ее голос: «Понадобится взять ключ у Керлена. — Однако на видеозаписи она одновременно с этим протягивала руку в перчатке к шарообразной ручке двери, и та поворачивалась. — Нет, не понадобится, дверь открыта».
Я подождал, пока на записи Лонгстрет с криминалистом войдут в гараж и включат свет, после чего снова нажал кнопку «пауза».
— Детектив, это момент, когда вы впервые входите в гараж?
— Да.
— Я вижу, что вы зажгли свет. Кто-нибудь из вашей бригады, проводившей обыск, до этого входил в гараж?
— Нет, никто не входил.
Я медленно прокрутил видео немного назад, к моменту, когда она открывает дверь, запустил изображение и сказал:
— Я заметил, что вы не воспользовались ключом, чтобы войти в гараж, детектив. Почему?
— Как вы видите, я попробовала повернуть ручку, и дверь оказалась незапертой.
— Вы знаете почему?
— Нет, просто она не была заперта.
— Когда ваша бригада прибыла на место обыска, в доме кто-нибудь был?
— Нет, никого не было.
— И входная дверь самого дома была заперта, верно?
— Да, миссис Треммел заперла ее, когда согласилась проехать с нами в Ван-Нуйс.
— Она сама ее заперла, или вы велели ей это сделать?
— Нет, она сама ее заперла.
— Значит, заперев дом, она оставила незапертой дверь, которая ведет со двора в гараж, так?
— Похоже на то.
— И значит, можно с уверенностью сказать, что в момент, когда вы и остальные участники обыска прибыли на место с ордером, гаражная дверь не была заперта?
— Да, это так.
— А это означает, что кто угодно мог свободно войти в гараж, пока его хозяйка Лайза Треммел находилась под стражей в полицейском участке, верно?
— Полагаю, это возможно. Да.
— Кстати, покидая в то утро дом вместе с миссис Треммел, вы с детективом Керленом оставили сотрудника полиции охранять его, чтобы быть уверенными, что в нем ничего не будет нарушено и ничего из него не унесут?
— Нет, мы этого не сделали.
— Не кажется ли вам, что это было бы предусмотрительно, учитывая, что в доме могли находиться улики по делу об убийстве?
— В тот момент миссис Треммел еще не была подозреваемой. Она была просто лицом, которое добровольно согласилось побеседовать с нами.
Я чуть было не улыбнулся, и Лонгстрет тоже: она только что на цыпочках прошла мимо ловушки, которую я ей расставил. Определенно она была очень хороша.
— Ах да, — сказал я, — она ведь еще не была подозреваемой. Ну конечно. Так сколько времени, вы говорите, гаражная дверь оставалась незапертой, давая возможность любому войти в нее?
— Этого я не могу сказать. Прежде всего потому, что не знаю, когда именно она была оставлена незапертой. Вероятно, хозяйка вообще никогда не запирала свой гараж.
Я кивнул и акцентировал внимание присяжных на этом ответе небольшой паузой.
— Вы или детектив Керлен давали распоряжение сотрудникам криминалистической службы проверить отпечатки пальцев на ручке гаражной двери?
— Нет, не давали.
— Почему, детектив?
— Мы не считали это необходимым. Обыск проводился в доме, который не считался местом преступления.
— Позвольте спросить вас в порядке предположения, детектив: как вы думаете, мог ли человек, который тщательно спланировал и осуществил убийство, оставить пару собственных туфель со следами крови в своем же незапертом гараже? Особенно после того, как позаботился о том, чтобы избавиться от орудия преступления?
Фриман заявила протест, сославшись на сложность формулировки вопроса и на то, что защита оперирует неочевидными фактами. Для меня это было не важно. Вопрос, собственно, предназначался не Лонгстрет. Он предназначался присяжным.
— Ваша честь, я снимаю свой вопрос, — объявил я. — И других вопросов к этой свидетельнице не имею.
Сойдя с трибуны, я сел за свой стол и уставился на присяжных, медленно обведя глазами сначала один, потом другой ряд их ложи, пока не остановил взгляд на Ферлонге. Он не отвел глаза, и я счел это очень хорошим знаком.
36Герб Дэл приехал один. Циско встретил его у входа и препроводил в мой кабинет, где уже ждал я. Баллокс сидела слева от меня, для Дэла был оставлен стул напротив моего стола. Циско остался стоять, как и было задумано. Я хотел, чтобы он, приняв задумчивый вид, расхаживал по комнате: это заставило бы Дэла чувствовать себя неуютно и опасаться, что любое неверное слово может спровоцировать гиганта в черной обтягивающей футболке на вспышку гнева.
Ни кофе, ни содовой я Дэлу не предложил, не стал ходить вокруг да около или пытаться восстановить отношения, а сразу перешел к делу:
— Герб, мы собрались здесь исключительно для того, чтобы точно выяснить, что вы сделали, что связывает вас с Оппарицио и как нам следует действовать дальше. Насколько мне известно, я никому не понадоблюсь до девяти часов следующего утра, так что у нас, если потребуется, впереди целая ночь.
— Прежде чем мы начнем, я хочу убедиться, что наша сделка останется в силе, если я буду с вами сотрудничать, — ответил Дэл.
— Я уже сказал вам во время ленча: сделка заключается в том, что вы избежите тюрьмы. В обмен на это вы расскажете мне все, что знаете. Никаких других обещаний не ждите.
— Я не буду давать никаких показаний. Все — только к вашему сведению. Кроме того, у меня для вас есть кое-что получше, чем мои показания.
— Посмотрим. А прямо сейчас почему бы вам не начать с самого начала? Сегодня вы сказали, что вам велели отправиться на Лайзин пикет. Начните отсюда.
Дэл кивнул было, но потом передумал.
— Наверное, надо начать с более раннего момента, с начала прошлого года.
Я жестом пригласил его говорить:
— Откуда угодно. В нашем распоряжении, повторяю, вся ночь.
И Дэл начал рассказывать длинную историю о том, как он годом раньше продюсировал фильм под названием «Чистокровный скакун». Это была душещипательная семейная история о девочке, которой подарили коня по имени Честер. На внутренней поверхности его нижней губы она нашла вытатуированный номер, указывавший, что некогда он был чистокровным скакуном, который считался погибшим во время пожара в конюшне, случившегося годом раньше.
— Тогда они с ее папой предприняли некоторые розыски и…
— Послушайте, — перебил я, — похоже, это очень трогательная история, но нельзя ли перейти к Луису Оппарицио? Конечно, мы имеем в своем распоряжении целую ночь, но давайте придерживаться нашей темы.
— Это и есть наша тема. Этот фильм. Предполагалось, что он будет малобюджетным, но я обожаю лошадей. Еще с раннего детства. И я искренне верил, что смогу наконец сделать рывок.
— Рывок?
— Ну да. Я считал эту историю неограненным алмазом, и если бы удалось придать ему правильную огранку, можно было бы сразу настрогать DVD и устроить грандиозную презентацию и раскрутку. Но для всего этого нужно вложиться в производство, а для этого, в свою очередь, нужны деньги.
Всегда все сводится к деньгам.
— И вы их заняли.
