Светлана Потоцкая - Убийство и Дама пик
Я наконец обрела полноценный дар речи:
— Какое, черт побери, шампанское? Какой ЗАГС? Ты что, совсем с ума сошел? Почему ты сваливаешься мне как снег на голову да еще устраиваешь какой-то детский крик на лужайке? Приперся сюда без звонка — терпеть этого не могу! — да еще дверь ломаешь…
— То есть как это не звонил? — снова побагровел Масик. — Я тебе с утра оставляю на автоответчик сообщения, что мы сегодня идем в ЗАГС…
— Зачем? — тупо спросила я.
Ответ меня мало интересовал: мне стало вдруг по-настоящему страшно. Глаза моего экстравагантного поклонника стали просто безумными: в таком состоянии я его никогда еще не видела. Я стала судорожно вспоминать все, что когда-либо залетало в мою голову относительно правильного поведения с психически неадекватными особями в момент возбуждения, но сообразила только, что надо говорить как можно спокойнее, даже где-то равнодушно. Чтобы не провоцировать, стало быть, на дальнейшие эксцессы.
— Я не прослушивала еще автоответчик: очень рано ушла из дому. Не ждала никаких звонков, вот и ушла…
От монотонности моего голоса в сон стало тянуть даже меня самое. Масик вроде бы слушал меня почти внимательно, и цвет лица у него постепенно приходил в норму.
— Мы ведь с тобой поссорились, верно? Ты мне сказал, что у тебя есть девушка Анна, в которую ты влюбился. Больше с тех пор ты мне не звонил. Почему теперь ЗАГС?
Последняя фраза была совершенно лишней, в чем я не замедлила убедиться.
— Анна замужем. Все или замужем, или женаты. Один я не замужем и не женат. Мы с тобой поженимся. У нее есть муж, у тебя есть муж, у меня будет жена. Мы все сравняемся. Я за тобой уже давно ухаживаю, мама о тебе знает и одобряет мой выбор. Ты же все равно моя невеста. А наша ссора в парке — это ерунда. Мне мама все объяснила. Ты просто приревновала меня к Анне. А раз ревнуешь, значит — любишь. Теперь нам надо пожениться. Я даже кольцо приготовил.
Он порылся в кармане и, к моему неописуемому ужасу, протянул мне какое-то кольцо. Слава Богу, не обручальное… то есть ничего хорошего и в этом, конечно, не было. Я заметила большой зеленый камень в серебряном, что ли, ободке. Пока я судорожно пыталась найти нужные слова, Масик сделал шаг вперед и попытался схватить меня за руку. Тут я очнулась от шокового состояния, стукнула своего новообретенного «жениха» по руке так, что кольцо покатилось по лестничной площадке, и разразилась темпераментным монологом, начисто забыв, что нужно говорить медленно и спокойно. Если честно, я почти орала:
— Не трогай меня! Ты меня достал! Ты сумасшедший, никуда я с тобой не пойду! И вообще я замужем, тысячу первый раз тебе говорю, что у меня есть муж, я его люблю! Не хочу тебя больше видеть, отстань от меня, сделай так, чтобы я тебя долго искала и не нашла! Не думала я тебя ни к кому ревновать, хоть к Анне, хоть к Ханне, хоть к Марье Иванне! Мне по барабану, наконец, с кем ты встречаешься и что ты вообще делаешь! Убирайся и никогда больше не приходи!
— Анна! Она меня любит, а не мужа! А он ее где-то прячет. Но я найду ее и убью! Ты еще увидишь! Ты еще пожалеешь! — Масик, в свою очередь, разорался так, что даже начал слюной брызгать. — Мы все равно будем вместе! Анна! Я убью твоего мужа! И мы опять будем вместе!
Кому он это кричал? По-моему, он уже принимал меня за другую — за эту самую красотку Анну. А может быть, за кого-то еще.
Вдруг Масик сорвался с места и, продолжая что-то выкрикивать, помчался вниз по лестнице. Я обессиленно привалилась к стене и, не веря собственным ушам, слушала удаляющиеся прыжки и крики, а потом внизу гулко бухнула входная дверь. И наступила тишина.
Удивительное дело! Ни одна дверь в подъезде не открылась, никто не поинтересовался, что за странные, дикие звуки несутся с седьмого этажа. На редкость нелюбопытный народ пошел, право.
Очнувшись, я поторопилась скрыться за спасительной дверью своей квартиры — мой дом, как ни крути, действительно моя крепость, — чтобы уже оттуда в случае чего вызвать милицию. Пока отпирала дверь, под ногу мне попало что-то твердое. Кольцо! Я подняла его, машинально сунула в карман (не валяться же ювелирным изделиям на лестничной площадке!) и укрылась в спасительной тишине и одиночестве своих апартаментов. Только заперев за собой дверь, я обнаружила, что обе сумки у меня висят на одной руке, причем их ручки чуть ли не вросли в мою многострадальную ладонь. Как я при этом исхитрилась что-то делать руками уму непостижимо. Действительно, возможности человеческого организма в экстремальных ситуациях изучены еще далеко не до конца.
Отдышавшись и восстановив кровообращение в кистях рук, я прошла в кухню к окну и стала рассматривать злополучное кольцо. К счастью, его скорее можно было бы отнести к разряду бижутерии, нежели к драгоценностям: такие перстни, получше или похуже, десятками продают на московских художественных ярмарках или вернисажах. Красивый большой зеленый камень, без граней, с каким-то тонким рисунком. И что мне теперь делать с этой ювелиркой?
Лучше всего, конечно, просто вернуть… Черт дело в том, что это далеко не просто. Встречаться с ним еще раз — такого потрясения я больше не выдержу. Позвонить его маме? Не факт, что и она оценит ситуацию адекватно. Ладно, подожду, может, успокоится мой неизбывный…
Тут мне померещился какой-то шум на лестничной площадке, и я на цыпочках прокралась к двери. Заглянула в глазок — никого. Нервы, нервы. Но вообще-то после таких сюрпризов нервы могут не выдержать даже у суперхладнокровного удава. Ладно. Оставлю кольцо пока у себя, покажу Андрею, посоветуюсь. Может быть, он его и вернет? А что, мысль интересная.
Но еще интереснее ничего не рассказывать, а просто надеть это кольцо на сегодняшний вечер — заметит Андрей или нет? Порой у меня складывалось впечатление, что ему было совершенно все равно, во что одета его подруга, удосужилась ли она подкраситься и сделать прическу или несколько дней сидит дома немытая и нечесаная, заканчивая очередной перевод. Ну, умытая, конечно, и причесанная, но так, для порядка. Вот Павел, кстати, сразу замечает, если на его Милочке появляется что-то новое или меняется цвет лица. Любит… А Андрей?
Решено! Проверю сегодня же, кто я ему: любимая женщина или портянка. Надену черную водолазку и зеленую юбку. Прекрасный фон для этого кольца. Галка обязательно заметит и одобрит. Кстати, пора начинать собираться, иначе моя пунктуальная подруга с меня шкуру сдерет — и будет права.
Я лихорадочно стала собираться: перекладывать те продукты, которые предназначались для дома, из сумок в холодильник, а остальные — складывать покомпактнее, наводить на себя марафет и писать Андрею записку о том, где я буду находиться в ближайшие несколько часов, чтобы он меня не потерял. Он стал такой рассеянный, что иногда даже меня в этом деле обставлял. Впрочем, понять было можно: убийство тети Тани оставалось нераскрытым, у Павла — трагедия на личном фронте.
Когда до приезда Галки оставались считанные минуты, оба друга явились как снег на голову и объявили, что намерены весь вечер просидеть тут и поработать головой, а не ногами. А поскольку, кроме головы, им еще требовался телефон, то они очень резонно рассудили, что нечего звонить по бешено дорогому мобильнику, а следует воспользоваться пока еще практически бесплатным домашним телефоном.
— Да и есть очень хочется, Наташенька, — довершил объяснения Андрей.
У меня буквально опустились руки.
— Мальчики, сейчас за мной приедет Галка. Мы же собрались устроить девичник. Я не успею…
— Ладно, — вздохнул Андрей, — сейчас сбегаю в магазин…
— Не надо! — быстро сказала я. — Продукты закуплены в невероятном количестве, холодильник ломится. Я приготовить не успеваю…
— Да что ты, в самом деле, Андрюша, — недовольно сказал Павел, — неужели два мужика при наличии продуктов помрут с голоду? Все приготовим за несколько минут. А Наташа пусть едет, в конце концов, мы же не предупредили…
— Ты настоящий рыцарь, Пашенька, — восхищенно сказала я. — Если бы не Андрей, я бы тебя, ей-богу, полюбила смертельной любовью. На всю жизнь.
— Тогда это не надолго, — усмехнулся Павел. — Ты бы меня своими шуточками за месяц бы на тот свет отправила. Так что все к лучшему.
В этот момент раздался звонок в дверь. Галка прибыла секунда в секунду, как самолет компании «Эр-франс».
— Есть какие-нибудь новости? — спросила она с порога у наших пинкертонов. — Наташка, чашку кофе! Иначе до вечера не доживу. Ноги гудят и вообще… Мальчики, не обращайте внимания, понимаю, что веду себя неприлично, но похожу босиком… Так есть новости?
— Кое-что… — начал было Андрей, но Павел его перебил:
— Пока — ничего определенного. Вот поработаем сейчас, помозгуем, сделаем несколько телефонных звонков. Тогда, может быть… Вечером заедем за нашими дамами, если будут новости — сообщим. А нам кофе будет?
