Джон Берли - Уайклифф и охота на диких гусей
– В чем дело, Гэвин? Что ты делаешь в папиной комнате? – Она говорила, словно мать с нашкодившим сыном.
Паркин, однако, отреагировал на ее появление по-своему:
– Знакомьтесь: это моя сестра, а это суперинтендант Уайклифф и сержант Керси, – и добавил: – Суперинтендант нашел папин револьвер на пляже в Сент-Джуллиот и считает, что из револьвера недавно стреляли.
– Да неужели? – без всякого выражения произнесла женщина. – Но мне очень не нравится, когда в эту комнату заходят.
Заговорил Уайклифф:
– Я собираюсь возобновить дело об ограблении вашего дома. Конечно, я не питаю особых надежд на успех, но мы сделаем все, что в наших силах И ваш брат был так любезен, что согласился ответить на несколько вопросов…
– Вопросы! Нам уже задавали массу вопросов в прошлый раз, и безо всякого результата!
Гетти была на несколько лет старше брата. Седые жиденькие волосы, иссохшаяся кожа… Последние остатки человеческой теплоты и эмоциональности, казалось, давно покинули ее, как и всякие признаки женственности.
– О коллекции вашего отца знал широкий круг людей?
– Отец собирал ее много лет, – сказал Гэвин. – В основном ему доставались вещи через его японских знакомых, кое-что он прикупил на лондонских аукционах… Он переписывался с несколькими коллекционерами, но… Нет, я не думаю, что о его коллекции было известно многим.
Гетти заговорила с таким выражением, словно ее брат до сих пор и рта не раскрывал:
– Я уверена, что о коллекции знало множество людей. Человек, который пришел оценивать коллекцию для оформления в наследство, сказал, что это знаменитое собрание. Это его собственное выражение: «знаменитое собрание».
Она очень выразительно подчеркнула последние слова.
– А кто это был?
– Его зовут Клемент, – пояснил Гэвин Паркин. – Это младший из двух братьев, что держат антикварную лавку на Бир-стрит. Он специалист в такого рода предметах.
– Этот человек, кстати, проходил свидетелем по делу об ограблении, сэр, – вставил Керси.
– Мы можем опросить торговцев антиквариатом сказал Уайклифф. – Прошло уже немало времени, какие-то из предметов могли попасть в легальную продажу. Тогда у нас появится какая-то зацепка.
Паркин проводил их до машины. Там они остановились, и Уайклифф проронил:
– Как вы понимаете, лично я больше всего думаю о револьвере…
И снова ему показалось, что майор чуть-чуть удивился. Но в ответ сказал только:
– Ну-ну, удачи вам, суперинтендант. И всего доброго…
Когда они отъезжали от дома, Уайклифф обернулся и увидел, как майор неподвижно стоит на тротуаре и глядит им вослед. Трудно представить, какую жизнь они с сестрой ведут в этом мрачноватом доме. Интересно, ведут они хоть иногда нормальную беседу? Смеются ли они вместе? Или хотя бы ссорятся?
– Слушайте, вы говорили что-то насчет ежедневных посещений майором антикварной лавки… – Уайклифф повернулся к Керси.
– Да, сэр. Он, похоже, водит дружбу со старшим братом, то есть не тем, который проводил оценку коллекции… – Керси замолк на то время, пока вписывался в двойной поворот дороги, из-за которой улочка и получила свое «собачье» название. – …В свое время у меня была одна идейка по поводу этой связи, но меня за нее начальство отмутузило…
– Ну, и что за идейка?
– Ну, я рассудил так: майор не упомянут в завещании отца. Неизвестно, по какой причине, но все имущество завещано его сестре Гетти…
– Дальше.
– Перед самой смертью отца майор продал свою яхту, которую до того года два держал на пристани в Сент-Джуллиоте. А делать ставки на лошадей – особенно хромых – должно быть, очень дорогое увлечение…
– Значит, вы думаете, что майор мог инсценировать ограбление с помощью своих дружков из антикварного магазина?
– Я подумал, что это вполне возможно, но мой тогдашний начальник с моим мнением, мягко говоря, не согласился и обвинил меня в том, что я пытаюсь вести следствие в ложном направлении.
– Почему?
– Понятия не имею, сэр.
– А эти братья Клементы – мошенники, как вы считаете?
– Не знаю, у меня нет причин плохо о них думать, просто такой вариант показался мне правдоподобным.
Когда они свернули на Бир-стрит, Керси спросил:
– Теперь куда едем, сэр?
– Довезите меня до дому.
Проезжая мимо антикварного магазинчика на Бир-стрит, Керси снизил скорость. Фасад здания тут в последний раз подновляли явно еще до Первой мировой. Табличка на одной из витрин гласила:
«Мы покупаем и продаем любой антиквариат и специализируемся в ИСКУССТВЕ ВОСТОКА. Покупаем коллекции. Квалифицированная оценка древностей».
– Пришел наконец? – проронила Хелен.
– Извини, что не перезвонил тебе. Не получилось. Хелен готовила соус из белого вина. В комнате работал магнитофон – лилась негромкая мелодия.
– Узнаешь, что это? – спросила Хелен.
Уайклифф с раздражением вслушался. Его бесило, что жена проверяет его музыкальную эрудицию.
– Ну, это какая-то симфония Малера…
– Верно! Какая именно?
– Ну, у нас есть четыре из них. и в этой нет солиста на флейте-сопрано… Наверно, шестая.
– А вот и нет! Это как раз та, с флейтой-сопрано, номер четыре!
– Ладно, все-таки я узнал Малера… А как насчет ужина?
– Рагу из курицы. А что там с этим револьвером?
– Я нашел его на пляже у набережной Он заряжен, и недавно из него стреляли. Я выяснил что свое время он принадлежал генерал-лейтенанту сэру Ллойду Паркину. Если все это, конечно, что-то для тебя значит.
– Ну да, это же отец Гетти. Уайклифф удивился:
– Постой, а ты их знаешь?
Хелен была не совсем обычная женщина: она не изводила себя и домочадцев домашними хлопотами не баловалась светскими приемами, но зато ее невероятно разветвленные знакомства снабжали ее сведениями о жизни в самых различных кругах местного общества.
– Нет, я с ними не знакома, но Джоан Лэнгфорд которая ходит на художественные курсы, живет рядом с ними на Гаррисон-Драйв. По ее словам выходит, что эта Гетти – какая-то жуткая фря. Она почему-то невзлюбила Джоан и часто вываливает ей на участок всякий мусор. А потом отнекивается и говорит, что это чайки нанесли. С ума сойти, правда?
– А что ее братец? Что Джоан о нем говорит?
– Почти ничего. Разве что ему, бедняге, со многим приходится в жизни мириться… Тебе еще нужно будет выезжать из дому? Или выпьешь виски?
– Нет, боюсь, что придется выехать…
После обеда он поехал в штаб-квартиру уже на своей машине – «ровере», который он выбрал не потому, что знал сравнительные характеристики различных марок автомобилей, а просто потому, что «ровер» – английская машина, а Уайклифф не очень любил все иностранное. Пусть даже свое, отечественное, ломается по два раза в месяц. Но «ровер», вообще-то, и не ломался особенно часто.
Диксон, один из тех двух молодых парней, которых Уайклифф оставил у Сент-Джуллиота, уже сидел на рабочем месте и печатал свой отчет.
– Нам ничего не удалось раскопать, сэр. В двух соседних домах полагают, что посреди ночи на набережную выезжал автомобиль. И миссис Клара Бэртон…
– Это из крайнего коттеджа?
– Именно. Так вот, она говорит, что проснулась от звука работающего мотора. Потом стало снова тихо, а через некоторое время опять послышалось гудение, и машина спокойно поехала прочь.
– Наверно, она слышала, как машина разворачивается на пирсе.
– Так я и подумал, и она тоже. Она говорит, парочки иногда проводят по полночи на пирсе в машине, но только они потом не выруливают на набережную… – Диксон помолчал. – Я опросил и ее мужа, но он ничего не слышал. Проспал, судя по его похмельному виду.
– Наверное…
– А некая миссис Паскоу из третьего коттеджа, кроме всего этого, слышала еще и крик, вроде бы исходящий откуда-то с пляжа. Но она не придала этому значения, потому что местные парни, говорит она, частенько удят рыбу в ночь на воскресенье, ну и выпивают как следует.
– Кто-нибудь из местных жителей отсутствовал этой ночью?
– Да, сэр, Ник и Чарли Бэрды. Но они вроде как уехали в город и еще не возвращались. Их и не ждут раньше того времени, когда в городе закрываются бары…
Диксон глянул на часы и добавил:
– Мы зафиксировали там следы от шин и сделали фотографии. Я послал материалы в дорожную полицию, пусть они сделают экспертизу.
Уайклифф сел за свой рабочий стол. Ну что ж, для начала все сработано неплохо. Судя по всему, ничего не упущено.
А в середине ночи, когда Уайклифф ворочался без сна в кровати, ему вдруг с отчетливым цинизмом подумалось, что напрасно он раздувает эту историю с револьвером. Скорее всего, это простое злоупотребление оружием, приобретенным нелегальным путем. Кто-то мог побаловаться, пальнув в воздух. Вот так-то, и все дела.
Глава 2
Вот и понедельник. Еще один хороший, ясный денек. Солнышко снова заглянуло в окно кабинета Уайклиффа, высветив жирные пятна на поверхности стола и слой пыли на книжном шкафу… Хотелось думать об отпуске – а вовсе не о работе, которая была впереди.
