Анна и Сергей Литвиновы - Ныряльщица за жемчугом
Самое удивительное, что авторский подход — на Надин взгляд, грубейший и примитивный — сработал до чрезвычайности быстро. Как Аскольд и предрекал, месяца не прошло, а за обе их квартиры вручили задатки. Да еще удалось договориться, что сделки по продаже их с Димой недвижимости пройдут в одном банке и в один день.
— Теперь, Надежда Батьковна, ты в игру вступай, — велел ей маклер. — Подстраивайся к цепочке: чтобы одновременно вам покупку оформить.
— Аскольд Иванович, — разохотилась она, — так, может, вы — с вашими талантами! — сами нам альтернативную квартиру найдете? Получше и подешевле?
Но дядечка метнул на нее взгляд, исполненный ужаса:
— Даже не думай. Не мой профиль. Г… по цене конфетки продать — это да, это я умею. А гнездышко себе сами ищите, чтобы потом дядю Аскольда недобрым словом не поминать.
И Надя начала охоту. Каждое утро теперь вставала на час раньше и, даже кофе не выпив, бросалась просматривать квартирные базы данных — не появилось ли что-нибудь новенькое? Прекрасно изучила плюсы и минусы кирпичек с монолитами, досконально разобралась в транспортном сообщении родного района Медведково, знала, какие дома в ближайшие годы ждет капитальный ремонт. Почти ежедневно — сама, не дергать же по таким мелочам Полуянова! — ездила на показы. И постоянно попадала в какие-то хибарки — хотя во всех объявлениях обязательно писали про «евродом» и «евроремонт».
Когда пожаловалась Аскольду, тот фыркнул. Нужно, мол, уметь читать между строк. И понимать: фраза «светлая, солнечная квартира» означает — окна выходят на юг и летом солнце шпарит так, что дышать невозможно. А элегантное заявление о том, что «жилье готово к воплощению ваших самых смелых дизайнерских фантазий», переводится: «в наличии имеются лишь голые стены».
Впрочем, даже если квартира на первый взгляд выглядела прилично, Надя не спешила показывать ее Полуянову. Прежде приезжала по адресу еще раз. Совершала прогулку по кварталу, болтала с соседями, на нужный этаж обязательно поднималась пешком. И, как правило, обнаруживала до крайности неприятные недостатки. Букмекерскую контору в соседнем подъезде. Наркоманский притон в доме напротив. Одна квартира (в объявлении значилось: «из окна вид на прекрасный, старинный парк») и вовсе была с подвохом, потому что парк оказался больничным, а ближайшее к жилью здание — моргом, возле которого шесть дней в неделю теснились катафалки и рыдали безутешные родственники. (А она, наивная, еще удивлялась, почему риелтор настаивал явиться на просмотр именно в воскресенье, — это единственный день, когда похороны не проводятся.)
В общем, ни единой пока «квартиры мечты» ей не встретилось.
А покупатели на их жилье, между тем, взялись бунтовать. Как ни обрабатывал их Аскольд, выдвинули ультиматум: «Еще неделю ждем, а потом извольте вернуть аванс».
Но не могут ведь они с Полуяновым отправиться бомжевать? Беспечный Димочка, правда, предлагал:
— А что? Очень романтично. Поживем в гостинице!
Но практичная Надя идею отмела на корню. У нас, увы, не Америка. Склады, куда можно временно свезти мебель, пусть имеются, но цены там такие, что проще шкафы с сервантами сразу вынести на помойку.
Однако девушка заверила покупателей, что в самые ближайшие дни они будут готовы выйти на сделку. И удвоила — нет, утроила, учетверила! — силы по поиску нового гнездышка. Уже и на компромиссы пошла: согласилась рассматривать верхние этажи и квартиры, чтобы от метро не пешком, а до двух остановок транспортом. Но пока на заметке имелся лишь так называемый клубный дом (хотя решительно ничего в нем элитарного, просто построен недавно) с «отличной планировкой» (больше половины площади занимали кухня и коридоры). Ну, и еще квартира с «эксклюзивным, дизайнерским ремонтом и антикварной мебелью» — красные с золотом обои, столь же безвкусные диваны с креслами и особая гордость хозяев — унитаз «под гжель».
Димка обе квартиры видел, местоположение, вид из окна и цену одобрил. Но заявил, что кухня площадью двадцать восемь метров (в случае первом), как и лепнина на потолке (в случае втором) ему категорически не нужны.
— Ничего, Надюшка! Все к черту снесем и сделаем ремонт — под себя. Возьмем пивка побольше, воблы и будем с тобой вдвоем обои клеить. Ты в коротенькой юбочке, я — с обнаженным торсом. М-м-м! По-моему, очень романтично, — жизнерадостно пообещал он.
Митрофанова, конечно, в ответ посмотрела на Димочку влюбленным взглядом и с удовольствием ответила на поцелуй, но про себя решила: ни за что! Только капитального ремонта ей не хватало — в связке со столь безответственным товарищем, как Полуянов. Димке сие занятие максимум за день надоест, и ей придется самой закупать отделочные материалы, хватать за руку вороватых прорабов и промывать мозги ленивым гастарбайтерам. Да и денег ремонт съест — ого-го, прощайте на ближайшие несколько лет отпуска на теплых морях и мечты о шубке.
Нет, любой ценой нужно найти что-нибудь подходящее для проживания.
Надя взяла на работе пару отгулов и прибегла к чрезвычайным мерам. Оплатила доступ к платным базам данным квартир — ничего. Распечатала кучу объявлений «куплю квартиру» и развесила их по району — толку тоже никакого. Даже в церковь сходила. Поставила Николаю-угоднику свечку, произнесла виновато:
— Прости, что по такой ерунде тебя отвлекаю. — И попросила послать ей не «отличную», не «шикарную», а просто нормальную квартиру.
Уже на следующее утро в базе данных появилось новое объявление: «Четырехкомнатная квартира. Общая 96, жилая 65, кухня 12. Балкон, седьмой этаж шестнадцатиэтажного кирпичного дома, телефон, паркет, потолки 3,2 метра, окна во двор, ремонт сделан в прошлом году. Продаю срочно, хозяин».
И цена — абсолютно вменяемая!
Надя даже не стала ждать, пока наступит время, уместное для звонков, — позвонила немедленно, в половине восьмого утра.
— Але, — хмуро буркнул женский голос.
— Извините, я вас не разбудила? — покаянно пробормотала Митрофанова.
— Молодец. Вежливая, — слегка подобрела собеседница. И неожиданно спросила: — По профессии ты кто?
— Библиотекарь, — слегка растерялась девушка.
— Интеллигентка. Это тоже хорошо. Риелторов я в шею гоню, они все хамы. Ну, давай, говори, чего интересует.
И без единой запинки ответила на все Надины вопросы: продажа первичная, квартира приватизирована, собственник один, взрослый, на учете в психдиспансере не состоит. Сказка!
А уж когда хозяйка назвала адрес, Надя едва не взвыла от восторга. Дом оказался ведомственным, от Академии наук. Однако, в отличие от самой науки, в упадок не пришел. Жильцы управляющую компанию выбрали с умом. Территория огорожена, во дворе шумят вековые липы, детская площадка новехонькая. На лестничной площадке пальмы, зеркала. Красота! Митрофанова давно на этот дом облизывалась, только прежде квартиры в нем не продавалось.
— Когда можно посмотреть? — еще не веря в удачу, робко попросила она.
— Да хоть сейчас, дочка, приходи, — гостеприимно отозвалась хозяйка.
И Митрофанова даже завтрак Димке не стала готовить — неслыханное нарушение их семейной традиции. Помчалась на просмотр и все ждала, что какой-нибудь подвох да обнаружится.
Может, где-то рядом с элитным домом скрывается овощная база, морг, общежитие, химическое производство? Квартира, несмотря на заверения хозяйки, в аварийном состоянии? Что-то не так с документами? Ведь достойная жилплощадь — жизнь уже научила! — в открытой продаже не появляется. Риелторы налетают, словно грифы, и дальше начинается: оригинал свидетельства о собственности не увидишь, с хозяевами не познакомишься. На просмотр изволь являться вместе с другими покупателями, в назначенное время, а не когда тебе удобно.
Иные хозяева, конечно, пытаются «выключить» риелтора, лишнее звено. Но ушлых коммерсантов гонишь в дверь, а они в окно пробираются. Например, накидывают к цене тысяч сто — и перепечатывают объявление в собственной рекламе. Со своим, естественно, телефоном. Если владельцы начинают возмущаться, делают круглые глаза: «Мы никаких законов не нарушаем! Вам только лучше, если мы вам клиента — за вашу цену! — приведем!» И хозяева, естественно, сдаются.
…Поэтому Надя, готовая к тысяче неприятных неожиданностей, Димку обнадеживать не стала, туманно бросила:
— Посмотрю с утра очередную квартирешку, — и помчалась в дом своей мечты.
Отворила ей дверь бодрая тетка лет под семьдесят. Вида деревенского, с лицом простецким и хитроватым. Ага, сразу забеспокоилась Надя, вот и подвох. Дом принадлежит Академии наук, в хозяевах здесь должны быть как минимум доктора наук, а у дамочки и образования-то высшего, сразу видно, не имеется.
Однако женщина сразу расставила все точки над «i»:
— Я в ихней семье экономка. Но уже столько работаю, что давно свой человек и все практические вопросы за них решаю. Хозяйка, — закатила она глаза к свежепобеленному потолку, — натура творческая, вечно в высоких сферах витает… С чего начнем? С комнат, с кухни?
