Анна и Сергей Литвиновы - Ныряльщица за жемчугом
Толстый охранник что-то выкрикнул — голос перепуганный, злой. А Изабель набрала в легкие побольше воздуха и нырнула. Вода в бассейне совсем другая, нежели в океане, — не выталкивала, но тянула на дно. И воняло чем-то противным. Но все равно восхитительно. Жаль, что продлится чудо считаные секунды.
Изабель никогда не закрывала глаза на глубине и сейчас сквозь толщу воды прекрасно видела перекошенное от страха и ярости лицо охранника… перепуганную физиономию тренерши. Взрослые бестолково суетились, бросали в воду спасательный круг, а юные спортсменки брызнули от нее врассыпную, будто она чумная.
Зато под водой — тихо, хорошо. Безопасно. Потому Изабель совершенно не спешила выбираться на поверхность. Неторопливо, с удовольствием поднырнула к утонувшему игрушечному медвежонку, подняла его и прижала к груди. Проплыла еще и наконец вынырнула на поверхность.
— Жива! Жива! — истерическим, бабским голоском заверещал охранник.
А Изабель неторопливо поплыла к бортику. Когда выбралась, на нее сразу налетели, стали укутывать в полотенце, щупать пульс, оттягивать веко.
Мужчина в белом халате строго спрашивал:
— Тебя тошнит? Голова кружится?
Другой дядька — в костюме — возмущенно наступал на охранника:
— Ребенок! Упал! Не умеет плавать! Тонул! Почему допустили?!
Тот опустил голову, трясся, словно щенок, что-то виновато бормотал, и девочке стало его ужасно жалко. Она оттолкнула надоедливого врача, выступила вперед и громко проговорила:
— Я сама прыгнула! И не тонула! И вообще я могу под водой сколько угодно просидеть!
Грозный дядька оставил в покое охранника и переключил внимание на нее:
— С кем ты сюда пришла?
Сейчас, наверное, и маме достанется за то, что оставила ее в холле одну. Изабель опустила голову, мучительно думая, как бы вывернуться.
Но тут сквозь обступившую ее толпу протолкалась тренерша — та, что учила пугливых девчонок вылавливать из воды игрушки, взяла девочку за подбородок и спросила:
— Кто учил тебя нырять?
— Мальчишки, — пробормотала Изабель.
— А сколько тебе лет? Спортом каким-нибудь занимаешься? Где живешь?
— Шесть. Нет, уже семь. Фигурным катанием. На Кубе, то есть в Москве, — залепетала в ответ Изабель.
— Фигурным катанием? На Кубе? Ф-фу, ничего не понимаю, — тряхнула головой тренерша. — А что такое синхронное плавание, знаешь?
— Нырять за игрушками? — с готовностью подхватила Изабель.
— Ну, почти, — улыбнулась женщина. — Приходи ко мне на тренировку, я все тебе объясню.
— Да, спасибо, обязательно! Я приду! — счастливыми глазами посмотрела на тренершу девочка.
— Вот и чудненько. Тогда жду тебя завтра к семи утра. Да, кстати, у тебя со здоровьем как?
— Все хорошо. Я сама себя закалила. Теперь могу мороженого хоть пять порций съесть, и горло даже не заболит, — похвасталась Изабель.
— Вы с ума сошли, Галина Васильевна! — проскрипел мужчина в костюме. — Семилетку в спортивную группу берете? В конце года? Без медицинской справки?!
— Зато она в воде полторы минуты просидела, — с восхищением произнесла тренерша и подмигнула Изабель: — Ты у меня еще звездой станешь.
Мама, конечно, ужасно рассердилась. Мало того, что Изабель напроказничала в бассейне, так еще новая блажь — попросила немедленно купить ей купальник, а завтра повести на тренировку.
Изабель использовала все свое красноречие:
— Но, мама! Синхронное плавание — это восхитительный, самый лучший вид спорта. Красивейший в мире!
— Ты ровно то же самое говорила несколько месяцев назад про фигурное катание, — пожимала та плечами. — О᾿кей. Я с большим трудом устраиваю тебя в секцию, хотя набор давно закончен, покупаю коньки, все эти платья, вожу на тренировки, плачу немалые деньги. Да еще выслушиваю твои бесконечные жалобы, что тебе холодно, что тебе сложно.
— Но сейчас будет совсем по-другому, я обещаю!
— Да, конечно. Проблемы начнутся другие. Вода мокрая, хлорка едкая. Да и вставать в шесть утра будет совсем не просто, ни тебе, ни мне.
Изабель опустила голову. Это правда. «Счастливый человек никогда не просыпается по будильнику», — говорили в ее родном квартале. Но тренер, Галина Васильевна, сказала:
— А я тебя беру — в группу спортивную. С перспективой. Потому что у тебя талант, девочка!
До чего приятно было это слышать. Не то что в фигурном катании, где ее все дразнят слоненком.
А мама — та еще поймет, что была неправа. Когда Изабель станет в синхронном плавании самой-самой знаменитой чемпионкой.
Глава вторая
— Только квартирным вопросом занимайся сама, — сразу заявил Полуянов.
— Димочка, а я разве против? — удивилась Надя.
Она настолько была рада, что журналист наконец предложил съехаться, соединить жилплощадь и судьбы, что и коробки во время переезда готова таскать — лишь бы любимый не передумал.
А продать две маленькие квартиры и купить одну большую взамен вообще, казалось Митрофановой, элементарное дело. Народ ведь у нас все больше разъезжается, «рубит» трех-четырехкомнатные на маленькие «однушки» с «двушками».
Надя решила, что даже без риелтора обойдется, — зачем лишние деньги тратить? — и сама подала объявления.
Ох и веселье началось, когда их опубликовали! Шквал звонков, толпы народу — по телефону вдохновенно врали, что покупатели, а на деле оказывались риелторами. Квартиры даже толком не рассматривали, немедленно заводили одну и ту же песню:
— Дом старый, подъезд грязный, планировка устаревшая. Нужно цену снижать, причем радикально. А то очередной жилищный кризис грянет, вообще тогда останетесь у разбитого корыта.
Но Надя-то мечтала на вырученные деньги хорошую четырехкомнатную купить. Да еще чтобы на переезд хватило, на ремонт, пусть минимальный. Неужели из затеи ничего не получится?
— Не нравятся никому наши квартиры, — грустно докладывала она Полуянову.
А тот вроде и не расстраивался. Наде вообще уже начало казаться, что Димка будет рад, если из их обмена ничего не получится. Зря, похоже, она понадеялась на обручальное кольцо и, в ближайшей перспективе, на младенца.
Димке претензий пока не высказывала — страдала молча.
Но Полуянов удивил.
Однажды вечером вдруг явился вместе с дядечкой крошечного росточка, патлатым, немытым, картавым.
— Вот, Надюха, знакомься, — представил он его, — Аскольд Иванович. Лучший в Москве «черный маклер» и вообще гений квартирных афер.
— Афер? — опешила девушка.
— В хог’ошем смысле, — по-ленински раскатывая «р», заверил сомнительный тип. И — как Ильич! — хитро подмигнул: — Давай, Надежда, уж не знаю, Константиновна ты по батюшке или кто, собирай на стол. Сделочку спрыснем.
— Какую сделочку? — окончательно растерялась она.
— Что значит «какую»? Продажу! Ваших с товарищем Полуяновым хором, — усмехнулся «черный маклер». — Месяца не пройдет — улетят обе жилплощади, — заверил он. — Гарантирую, что с вашими благостными хибарами проблем не возникнет. Вот вчера квартирку спихнул — это я понимаю. Совладельцы — один в «дурке», второй на зоне. Кухня вся выгорела — они там «ханку» варили. Но ушла на сотню штук выше рынка.
— Ладно тебе, Аскольд, не кокетничай, — потрепал гостя по плечу Полуянов. — У нас тоже: в одной квартире плантация клубники, а во второй потоп.
— Да це ж разве недостаток? — радостно завопил Аскольд. — Понимаю, если б у вас трупный запах не выветривался. У меня однажды было — покойник на жилплощади почти два месяца пролежал! И ничего, тоже купили.
Надя болтуна даже всерьез не восприняла — накрыла быстренько на стол, оставила мужчин и ушла к телевизору.
Но только на следующий день Аскольд явился снова. Да не один — привел на просмотр сразу троих покупателей. А завтра потребовал вместе поехать, Димину квартиру показывать.
— Когда народ подойдет, рот держи на замке, все переговоры только через меня, — строго предупредил он Надю.
И вел себя, на ее взгляд, просто безобразно. Постоянно поглядывал на часы, на вопросы покупателей отвечал, будто оказывал великую милость. Плоско шутил: «Когда будете за квартиру драться — пожалуйста, не здесь, выходите на лестницу». Что интересно, люди терпеливо сносили его грубости, а один — чуть не в рот ему заглядывал.
И только на третьем просмотре Митрофанову царапнуло: вроде этот же покупатель приходил к ней вчера! Да и позавчера, кажется, тоже.
Когда спросила Аскольда, тот захихикал:
— Чего? Только сейчас скумекала? Мой фирменный метод! Главное — создавать здоровую конкуренцию. Мишаня — кто со мной на показы ходит, — когда-то в опере пел, знает, как в глаза пыль пускать. И берет недорого. Бутылки в день ему достаточно.
Самое удивительное, что авторский подход — на Надин взгляд, грубейший и примитивный — сработал до чрезвычайности быстро. Как Аскольд и предрекал, месяца не прошло, а за обе их квартиры вручили задатки. Да еще удалось договориться, что сделки по продаже их с Димой недвижимости пройдут в одном банке и в один день.
