Джей Брэндон - Волк среди овец
Дженет повернулась ко мне. Только я заметил в выражении ее лица брошенный мне вызов. "Видишь? Я го-вори-ла, что смогу это сделать". Уголком глаза я уловил, как Элиот внимательно за ней наблюдал.
Дженет продолжила:
- То, как вел себя Томми после разоблачения, также убеждает меня в правильности его слов. Маленький врунишка давно бы сорвался, изменил рассказ, отказался от него. Томми настаивал на своей истории, рассказывал ее родителям, учителям, полицейским, служащим в прокуратуре и наконец мне, это заставляет меня очень сильно сомневаться в том, что он лжет.
Я решил удовлетвориться этим и сказал:
- Спасибо, доктор. Я... - Бекки писала мне записку - передаю свидетеля защите.
В записке было: "медицинское заключение".
- Я перейду к этому позже, - прошептал я.
Существует много хитростей в опросе свидетеля, и у каждого свой подход.
Ответы Дженет увели меня от темы, и я решил, что важнее зафиксировать самое важное, чем возвращаться в конце к наиболее уязвимому месту в обвинении: к медицинскому заключению. Я стараюсь передать свидетеля оппоненту в тот момент, когда прозвучал наиболее сильный аргумент в мою пользу, когда свидетель расположил к себе присяжных. Дженет произвела достойное впечатление. Пусть Элиот нападает на нее, присяжные поверили в ее искренность и профессионализм.
Элиот не стал вилять.
- Доктор Маклэрен, - сказал он без вступления или наводящих вопросов. Вы сказали, что также осматривали Томми с физиологической точки зрения. Каков был результат осмотра?
Черт! Вот почему мне надо было первому затронуть эту тему, чтобы лишить Элиота преимущества. Я сам подбросил ему козырь.
- Медицинский осмотр подтвердил, что ребенок был подвергнут сексуальному насилию, - спокойно ответила Дженет.
О нет, только не это! Дженет хотела как лучше, но попалась в ловушку, поставленную Элиотом. Я бы и сам порадовался такому ответу, будь я на стороне защиты.
- Давайте уточним, - уцепился Элиот за ее промашку. - Вы обнаружили физическое подтверждение сексуального насилия?
- Косвенное подтверждение, - сказала Дженет, - судя по признакам...
- Какие-то повреждения анального отверстия?
- Нет.
- Или отечность?
- Конечно, краснота не могла бы сохраниться так долго, чтобы я...
- Да или нет, доктор?
- Нет.
- Увеличение прямой кишки?
- Нет, - холодно ответила Дженет.
Дженет мужественно отбивалась. Следовало бы объявить перерыв, чтобы успокоить ее. Это моя ошибка. Я передал ее Элиоту с мишенью на груди.
- Тогда, может быть, были повреждения ротовой полости? - резонно спросил Элиот.
- Нет, - сказала Дженет. - Это не обязательно...
- Другими словами, - заключил Элиот, - вы не нашли физиологического подтверждения сексуального контакта и все-таки настаиваете на своем утверждении. Правильно я вас понял?
- Я обнаружила, - не дала себя сбить Дженет, - что Томми обладает знаниями физиологии, несвойственными для своего возраста, если только у него не было опыта...
- Я спросил, доктор, о явственных признаках. Меня не интересовало психологическое заключение.
- Это не психология... - начала было Дженет.
Я перебил.
- Протестую, ваша честь. Заявление аргументировано. Адвокат оказывает давление на свидетеля.
Я обращался скорее к Дженет, чем к судье. Я пытался ей мысленно внушить, что не стоит спорить с адвокатом. Я исправлю положение, когда получу слово. Дженет глубоко вздохнула. Судья Хернандес отклонил мой протест. Дженет улыбнулась присяжным.
Элиот изменил тактику. Теперь он обращался с Дженет с позиции квалифицированного специалиста, подвергающего сомнению диагноз свидетеля.
- Давайте вернемся к реакциям пострадавших детей. Насколько я помню, вы утверждали, что изнасилованный ребенок замыкается в себе, избегает контактов с посторонними.
- Не помню, чтобы я утверждала, что он вовсе избегает контактов, но да, таковыми могут быть последствия сексуального насилия. Ребенок избегает общения с незнакомыми людьми, чурается даже родных.
Элиот кивнул.
- А если ребенок чрезмерно агрессивный, это тоже может быть признаком?
- Да, ребенок может проявлять агрессию по отношению к другим детям, особенно это заметно в сексуальном плане. - Дженет, похоже, хотела что-то добавить, но, видимо, вспомнила мой совет не давать Элиоту лишней информации.
Элиот казался удовлетворенным.
- Томми, по вашим словам, внешне абсолютно нормален, выглядит старше своего возраста, но это только маска, скрывающая глубокую уязвимость.
- Возможно, - осторожно сказала Дженет, начиная догадываться, куда клонит Элиот. - Многие дети кажутся счастливыми, в то время как...
- Иными словами... - не дал себя сбить Элиот.
Я так ненавидел это выражение, что, не сдержавшись, выдвинул протест.
- Он вкладывает слова в уста свидетеля, ваша честь.
- Пока нет, - резонно возразил Элиот. - Я не закончил мысль.
Судья Хернандес позволил ему продолжать.
- Итак, - сказал Элиот, - вы углядели в застенчивом ребенке признаки сексуального насилия. Вы же утверждаете, что и активность поведения может намекать на трагедию. Если ребенок не проявляет ни того ни другого, вы опять выдвигаете предположение, что и он подвергся сексуальному насилию.
Дженет не дала Элиоту переиграть себя.
- Реакции бывают различными, - сказала она.
- Боюсь, вы до смерти напугаете присяжных, - спокойно сказал Элиот. Кое-кто после заседания может обнаружить у своих детей признаки сексуального насилия.
- Протестую, - сказал я, прежде чем он закончил. - Адвокат не задает свидетелю вопросы, а навязывает свое мнение.
- У вас есть вопросы? - мягко спросил судья Хернандес Элиота.
- Да, у меня есть вопрос. Доктор, - Элиот приложил усилия, чтобы было очевидно: он корректен только из вежливости, - вы сказали, что обследовали сотни изнасилованных детей. Вам когда-либо встречался ребенок, который не пережил сексуального принуждения?
Дженет не поняла.
- Конечно, я лечу детей с разными отклонениями. Я специализируюсь на перенесенных сексуальное насилие детях, но у меня есть и другие пациенты.
Элиот покачал головой.
- Я имею в виду другое, из той тысячи детей, которых вы обследовали, удалось выявить хотя бы одного, который лгал?
- Конечно, - подтвердила Дженет.
- И сколько? - спросил Элиот. - Из тысячи скольким вы не поверили?
- Протестую, - выкрикнул я, не задумавшись, как обосновать протест. Я решил прикрыться стандартной фразой. - Это несущественно. Мы говорим об определенном ребенке.
Лицо Элиота выражало крайнее удивление, когда он обернулся ко мне.
- Мне кажется, свидетель в своих показаниях упоминала других пациентов, - невинно сказал он.
- Протест отклонен, - согласился судья Хернандес. Он одарил меня таким взглядом, как будто увидел перед собой неопытного юриста, который впервые в жизни появился в суде и делает непростительные ошибки. - Вы сами дали такую возможность, прокурор, - добавил он в мой адрес.
- Так сколько? - напирал Элиот.
- Несколько, - сказала Дженет и тут же поправилась. - Совсем мало. Не могу назвать точное число...
- Несколько? - не веря своим ушам переспросил Элиот. - Из тысячи детей? Что значит "несколько"? Пять, шесть?
- Гораздо больше, - торопливо сказала Дженет. - Но вы должны понять, ко мне попадают дети, которым удалось провести многих людей. Я не...
- В первую очередь, конечно, своих родителей, они ведь потеряют голову, узнав, что их ребенок оказался в руках насильника, - сказал Элиот.
Он выглядел очень хладнокровным. Дженет, напротив, заволновалась, как человек, пытающийся отразить нападки.
- Да, конечно, - сказала она, - но и других людей тоже. Учителей, врачей, иногда даже полицейских.
- Но вы специалист, доктор. Вы оцениваете поступки детей, исходя из многолетней практики, - он произнес это вкрадчивым тоном, - и вы верите им всем, не правда ли, доктор? Вы безоговорочно верите ребенку, который утверждает, что подвергся сексуальному насилию?
- Это неправда, - возмутилась Дженет.
- Подскажите, какой процент, по вашим наблюдениям, составляют лгунишки?
- Довольно низкий, - признала Дженет.
- Просто низкий, так будет точнее.
Дженет напряглась. Она очень хотела быть понятой.
- Ко мне обращаются очень несчастные дети. Расторможенные. Трудно наверняка определить, что этот ребенок живет в придуманном мире.
- Хорошо, - согласился Элиот, - несчастье может быть вызвано различными причинами, не так ли? Ребенка можно обидеть и чем-то другим, вовсе не подвергая насилию, и это достаточный повод, чтобы солгать, вы согласны, доктор?
- Да, конечно.
- Некоторые дети лгут не переставая! Вам не случалось в своей практике встречаться с патологическими лгунами?
- Возможно, с одним или двумя. Настоящих патологических лгунов, как это ни странно, очень мало.
- По крайней мере, вы с ними сталкиваетесь не каждый день, доктор?
