Джей Брэндон - Волк среди овец
- Мы проводили вместе много часов, - ответил Томми.
Я думал, Элиот заявит протест, что наш диалог со свидетелем подразумевает, будто его клиент совершил и другие преступления. Я поднялся и зашел за спину Элиота. Тот не обратил на меня внимания. Бастер Хармони от напряжения приоткрыл рот.
Я встал за Остином Пейли. Он не повернулся ко мне. Я даже не мог угадать по его осанке его внутреннее состояние.
- Забудь о телевизоре, Томми, - громко произнес я. - Теперь посмотри сюда. Вспомни эти встречи, особенно первый раз у бассейна. Этот мужчина был с тобой в тот день?
Томми послушно уставился на него. Он выглядел грустным, подавленным, настоящая жертва обманутого доверия.
- Да, - сказал он.
- Этот человек засунул свой пенис тебе в рот?
- Протестую, - выкрикнул Элиот, - этот вопрос уже прозвучал и получен ответ. Окружной прокурор хочет произвести эффект.
Не думаю, что кто-то к нему прислушался. Мне удалось произвести нужное впечатление. Томми замкнулся. На его глаза навернулись слезы.
- Протест принят, - сказал судья.
- Ты не ошибаешься? - спросил я.
Он замотал головой. По его щеке покатилась слеза. Элиот стоял рядом со мной. В нем не чувствовалась враждебность, напротив, мы ощущали взаимопонимание.
- Я передаю свидетеля защите, - сказал я.
Томми, стоя на свидетельском месте, поднес руку к губам. Он больше не смотрел на Остина. Он пытался совладать с собой, но не мог. Его слезы были тихими и непоказными, он вызывал жгучее сострадание. Элиот взглянул на него и понял, что дальнейшие расспросы только повредят защите.
- У меня нет вопросов, - сказал он.
Я прошел к свидетельскому месту, чтобы помочь Томми уйти.
- Не беспокойся, - мягко сказал я и обнял его. Он не поднимал головы, пока я вел его к проходу. - Ты держался молодцом.
- Мы сохраняем за собой право повторно вызвать свидетеля, - сказал Элиот.
Кэрен Ривера ждала в проходе, чтобы забрать у меня Томми. Она нахмурилась, прежде чем вывести Томми из зала. Миссис Олгрен пробиралась среди зрителей, чтобы присоединиться к сыну. Мистер Олгрен остался на месте, наблюдая за мной.
- Вызовите следующего свидетеля, - произнес судья Хернандес.
Я не стал торопиться, занял свое место и наклонился к Бекки.
- Нам кто-нибудь сейчас нужен? - спросил я тихо.
- Нам нужен каждый, кого можно использовать, - ответила она.
- Да, ты права. - С начала судебного заседания это был наш первый разговор с Бекки. Казалось, прошли дни. Она посмотрела на меня со всей серьезностью, стараясь помочь советом, без ободряющей или интимной улыбки. Я кивнул и поднялся. Судья Хернандес посмотрел на меня так, будто я был неуклюжим официантом, который медлит с заказом.
Я сказал:
- Обвинение вызывает...
И замолчал. Я посмотрел на Элиота, который сидел слева от меня. Он наклонился в другую сторону, чтобы посоветоваться со своим клиентом и помощником, но, когда я замолк, взглянул на меня. Я внезапно испугался, что допускаю ошибку. Моя работа в основном была завершена, осталось только кое-что отшлифовать. Но любое дополнение давало Элиоту возможность уязвить меня. Я собирался придержать этого свидетеля до конца процесса. Вместо этого изменил планы, что было явной оплошностью.
- Кого? - иронично переспросил судья.
Но Бекки дала согласие, она наблюдала за процессом со стороны, менее эмоционально, чем я. Она считала, что сейчас нашему делу нужна была поддержка.
- Доктора Дженет Маклэрен, - закончил я.
Судья Хернандес кивнул одному из охранников, который направился в комнату, где ждали свидетели. Я остановил его.
- Доктор Маклэрен пока отсутствует, - сказал я судье. - Нам понадобится несколько минут, чтобы вызвать ее из офиса.
Он нахмурился.
- Разве вы не знали, что ее показания понадобятся? - громко спросил он.
- Ваша честь, доктору пришлось бы весь день прождать, и мне неудобно было просить ее об этом. Мы просим несколько минут.
Судье не понравилось мое объяснение. Он взглянул на свои большие золотые часы на запястье.
- Даю вам пятнадцать минут, - решил он. - Возобновим заседание в четверть пятого. Ровно. Сержант, проследите за тем, чтобы присяжные оказали необходимые услуги.
Он не мог лишить их своего покровительства.
То были будущие избиратели.
Я был в шоке. Подходил к концу первый день судебного процесса, а мы собирались вызвать последнего свидетеля. Я не мог поверить, что все так быстро прошло.
- Я пойду позвоню в офис, - сказала Бекки и удалилась.
Я сидел в одиночестве за столом обвинения, и мне ничего не оставалось делать, только волноваться. Мне ужасно хотелось обратиться к Элиоту и обсудить ход заседания. В таком поступке не было ничего странного. Прокуроры и адвокаты зачастую общаются во время перерывов, более заинтересованные в мнении оппонента, чем непрофессионала вроде подзащитного или члена суда присяжных. Но, когда я повернулся к Элиоту, он что-то увлеченно обсуждал с Остином и Бастером. Бастер оживленно витийствовал. Я уловил несколько злых замечаний.
- ...Ударь его сильнее...
Не знаю, что ответил Элиот.
Была среда, тридцатое октября. Во вторник, через шесть дней, должны были состояться выборы. Трех дней должно хватить, чтобы завершить процесс. К концу недели я буду знать, есть ли у меня перспективы. Скорее всего, я удостоверюсь, что их нет. Проигрыш процесса означал поражение на выборах. Две стороны одной медали. Я был уверен, что, если Остина освободят, он настолько уверится в своем могуществе, что никогда больше не сможет взять себя в руки.
Я взглянул на него. Он смотрел в мою сторону, склонив голову к Элиоту, кивая в знак согласия. Наконец Остин заговорил доверительным приглушенным голосом, но он смотрел не на адвокатов, а на меня. В глазах Остина мелькнуло знакомое выражение, могу поклясться, что он скривил губы в усмешке. Такой взгляд он бросал на меня раньше сотни раз. Теперь он, похоже, говорил: "Я не стою такого беспокойства".
Я был охвачен тяжкими мыслями. Мне придется уничтожить тебя, Остин, мой старый друг. Если я проиграю суд и потеряю прокурорское место, как я смогу уйти в отставку, помня, что Остин не обезврежен, что никто не предъявит ему счет? Как я смогу спать ночью, зная, что он свободен и строит новые планы, расставляет капканы, может, с очаровательной улыбкой кладет руку на плечо ребенка.
Я с усилием стряхнул с себя этот кошмар. Остин отвернулся, мне показалось, что я заметил удовлетворенную улыбку на его лице, как будто он не сомневался в моих мыслях, ибо сам с вожделением воображал то же самое.
Я искал в его лице черты того маленького мальчика, которого изнасиловал собственный отец. Элиот, должно быть, был прозорливее. Он бы не взялся защищать Остина в суде, если бы не считал его жертвой. Но я видел лишь уловку человека, который играл на вине Элиота, чтобы уйти от наказания. Я видел только злодея. Странно, что я прозрел поздно. Это было так очевидно.
- Жаль, что мы не можем заложить в твои показания мину, - если только ты чего-то, недоговариваешь, например, что случайно наткнулась на следы сексуального контакта Томми и Остина?
Дженет Маклэрен покачала головой.
- Плохо. Тогда мы будем задавать тебе вопросы, пока нас не остановят. Мы собираемся выжать из тебя максимум.
- Как лимон, - добавила она.
- Точно. И когда нас прервут, я хочу, чтобы создалось впечатление, будто ты могла бы раскрыть присяжным много интересного, если бы не эти проклятые препоны.
Она кивнула, усваивая инструкции без возражений, но с иронической усмешкой на губах. Дженет держалась как женщина, не пытающаяся тягаться с мужчиной. На ней был темно-зеленый костюм, который подчеркивал блеск глаз. И серебристая блуза. Я бы с удовольствием забыл о делах, но во время наставлений постарался не дотрагиваться до нее и не улыбаться.
- Томми говорит правду, и есть много убедительных подтверждений тому, почему он молчал раньше. Он маленький испуганный мальчик, которого обвел вокруг пальца взрослый мужчина. Он боится этого мужчину. - Я ткнул пальцем вниз, в сторону зала суда, который находился двумя этажами ниже моего офиса, где сидели мы трое. Дженет казалась спокойной и готовой к бою. Бекки стояла рядом с ней, сложив руки, слегка склонив голову, как будто тоже выслушивала мои наставления.
- Договорились? - спросил я.
Дженет Маклэрен кивнула, но слишком нерешительно, как мне показалось.
- Ты должна выглядеть как беспристрастный профессионал, который трезво оценил факты и пришел к правильному заключению. Тебе не придется прилагать усилий. Ты ведь чувствуешь себя причастной к этому делу?
Она начала было говорить, но я остановил ее.
- Не отвечай, Элиот может спросить тебя, чье мнение ты выражаешь. Но мы понимаем друг друга?
Она кивнула.
- Хорошо. И еще, доктор. Они будут нападать. Тебе придется держать удар и отметать наскоки Элиота как бездоказательные. Не подпускай его близко. Держи в узде личные переживания. Если он вынудит тебя вспылить или разволноваться, все пропало. И Томми тоже. Сиди спокойно, и пусть вопросы отскакивают от тебя. Не торопись с ответом, не выбалтывай ничего в пылу раздражения. И никогда не выходи за рамки вопроса. Отвечай лаконично, избегай пояснений.
