Александр Смирнов - Раб и Царь
Всё равно изменить ничего было нельзя, — ответил ему Царь. — Не переживай, Для тебя всё уже кончилось.
Перенеси его в санчасть, — обратился Дима к Скрипачу.
Как же я один?
Вот этот тебе поможет. — Царь кивнул головой в сторону заключённого.
Я не буду, — замотал головой тот. — Мне не поручали.
Идите, — тихо сказал Царь.
Заключённый послушно подошёл к Скрипачу. Они подняли полковника и вынесли его за пределы зоны. Дима и Михаил Александрович вошли в здание.
Проходя по коридорам, они слышали сзади себя приглушённый ропот заключённых, которые образовали собой живой кордон:
Царь, Царь пришёл!
Который?
Тот, что молодой!
Войдя в просторное помещение, они увидели заложников, к горлам которых были приставлены ножи. Увидев Царя, бандиты тут же убрали ножи и, не моргая, стали смотреть на пришедших. Бандиту, который сидел в середине комнаты и который по своему виду был главным, эта перемена поведения своих подчинённых явно не понравилась.
Да это же мент! — пренебрежительно сказал он, глядя на Царя.
Однако эта фраза ровным счётом ничего не изменила. Все заворожено продолжали смотреть на вошедших.
Ах, ты сучёнок! Так ты крутой!? — вожак в одно мгновение вытащил нож и прыгнул в сторону Царя.
Бандитская рука уже замахнулась и описала круг, но Михаил Александрович успел дёрнуться и подставить свою грудь. Нож вошёл в его тело, и полковник рухнул на пол.
Братва, эта падла Царя замочить хотела! — выкрикнул кто-то из толпы.
Серая масса заключённых, как лавина, оттеснила Царя и сомкнулась над своим недавним повелителем.
Хватит! — крикнул Царь.
Но было поздно. Тот, кто всего несколько минут назад повелевал всей этой массой, лежал на полу неподвижно и бездыханно.
Царь опустился на колени и попытался нащупать пульс полковника у горла. Но вскоре его рука оставила горло в покое, легла на лицо Михаила Александровича и закрыла ему глаза.
Не всегда кружка с чифиром обходит зэков перед этапом. Есть ещё один день, который заключённые ждут с нетерпением, ждут и боятся. Как их встретит долгожданная воля? Что там по ту сторону забора? Кто ждёт вчерашних узников? Хорошо если есть куда идти, если ждали все эти годы. А если идти некуда, а если никто не ждёт? Нет, об этом лучше не думать. Разве стоит омрачать этот заветный день?
В кабинете начальника тюрьмы, отдавая дань традиции, пустили кружку по кругу подполковник, прапорщик, Скрипач и Царь.
Ну, и куда ты теперь? — спросил Царя подполковник.
К людям, куда же ещё?
Ты думаешь, они тебя ждут? Им не до тебя, они заняты своими делами.
Здесь ты действительно был царём. А что будет там? — поддержал начальника прапорщик.
Царь, ты же можешь видеть будущее. Скажи, кем ты станешь на воле? — спросил Скрипач.
Свою судьбу не знает никто.
А я кем буду? — не успокаивался Скрипач.
Скрипач скрипачом и останется.
Ой, что ты! Время ушло. Пальцы уже никогда не наверстают упущенное.
Пальцы не наверстают, а вот голова не только наверстает, но и приумножит. Учиться есть чему и в тюрьме.
Что ты имеешь в виду?
Музыку не только исполнять можно, но и придумывать.
А за базар ответишь? — засмеялся Скрипач.
Отвечу. Когда мы на твоём концерте встретимся и отвечу.
Жаль, что ты судимый, — прервал их разговор подполковник. — С удовольствием тебе место предложил бы в нашей системе. Ты же здесь нужен. Раньше я воспринимал лозунг: 'На свободу с чистой совестью', как издёвку, а теперь вижу, что был не прав. Приходя на работу, я совершенно не чувствую, что нахожусь в тюрьме. Есть в тебе что-то такое, что меняет человека, делает его лучше. А в нашем деле это очень важно. Я и с генералом уже о тебе говорил. Он и сам за тебя двумя руками, да всё эти проклятые инструкции.
Да я и сам понимаю, что здесь моё место. Но у судьбы, видимо другие планы. Вот и выходит, что из тюрьмы на волю ухожу, как в тюрьму.
Все засмеялись.
Прапорщик поставил пустую кружку на стол и спросил подполковника:
А про меня не забыли, товарищ подполковник?
Про рапорт твой?
Так точно.
Ну, а тебя-то там кто ждёт? Ты же уже сроднился с этими стенами.
Не хочу я в этой зоне зла быть. Не моё это.
Так вот и сделай её не зоной зла.
Мне это не дано. Я же не Царь.
А что тебе дано?
Я по дереву хорошо режу. Это мне дано, этим и жить буду.
Да, выходит, мне одному здесь оставаться. Нести, как говориться, свой крест.
Свой крест никому не передашь, — сказал Скрипач.
Вот так и получается, живёшь с человеком бок о бок, помогаешь ему, делишься с ним хлебом и водой, переживаешь за него, а нести свой крест всё равно предстоит одному. И только попробуй попросить кого-нибудь помочь, только попробуй хоть один грамм переложить на другие плечи, так он начинает ещё больше давить. Ну, а если совсем захочешь избавиться от него, так он и вовсе тебя придавит — даже ойкнуть не успеешь.
Глава 13
Дима шёл по знакомым с детства улицам и не узнавал их. Ничего вокруг не изменилось и изменилось одновременно. Вот тот же садик со скамеечкой, где он впервые поцеловал Катю. И садик тот же, и скамеечка та же, а Кати уже нет. Вот институт, где он учился. И институт тот, и также звенят звонки после лекции, но на перемену выбегают уже другие студенты. И как бы ты не вглядывался в их лица, всё равно ни одного знакомого не найдёшь.
Он посетил могилы матери и отца, посидел у них, вспоминая своё детство, но ни отца, ни матери, ни, тем более, детства больше не было. Больше всего Дима просидел у Кати. Фотография которая смотрела на него с памятника была, как живая. Катя, как будто, хотела ему что-то сказать, но не могла.
Я понимаю тебя, — сказал он ей. — Каждый обязан нести свой крест, и ты ничем мне уже не поможешь.
Уходя с кладбища, Дима заметил большую гранитную глыбу, расколотую пополам. Она была совсем недалеко от Катиной могилы. Он подошёл к ней и прочитал на её лицевой стороне: 'Раб'.
'Вот уж действительно — Раб' — подумал он.
Он съездил за город. Это было то самое место, где они с группой были на первом курсе. В его голове вдруг ожила картина, когда все студенты бегали почти голышом. Дима улыбнулся, вспоминая свои самые лучшие годы. Ему захотелось найти ту самую лодку, с которой он и Катя упали в воду. Пройдя вдоль берега, он действительно нашёл металлическую трубу, вкопанную в землю, к которой была привязана лодка, но вместо старой лодки к трубе был привязан красивый современный катер. Дима сорвал ромашки, сплёл их в венок и бросил рядом с катером, наблюдая, как они плывут по воде. Он оглянулся вокруг и увидел палку. Взяв палку, он попытался залезть на катер, чтобы достать венок, но тут же был остановлен грубым окриком.
Эй, ты, придурок! Куда полез? Не видишь, что это частная собственность?
Неподалёку стоял верзила с заплывшем от жира лицом. Дима отошёл от катера и виновато улыбнулся.
Извините. Здесь раньше лодка стояла, я залез на неё, чтобы венок достать и в воду свалился.
Я сейчас по харе-то дам палкой твоей, так ты опять в воду свалишься!
Дима молча отошёл от катера. Парень зло посмотрел ему в след и процедил сквозь зубы:
Чокнутый какой-то. Сигал бы просто в реку, так ему катер мой зачем-то понадобился.
Уже смеркалось, и ноги сами понесли Диму домой. Подойдя к дверям, он нажал на звонок, совершенно не задумываясь, что открывать дверь ему было некому. Однако замок лязгнул и дверь распахнулась.
Вам кого? — спросила его с порога немолодая женщина.
Никого. Это мой дом.
Вася! — закричала вдруг женщина. — Тут сумасшедший какой-то! Разберись!
Вася, огромный, как скала, появившись, закрыл собой не только женщину, но и весь дверной проём.
Тебе чего надо, мужик?
Я здесь жил, — опять повторил Дима.
Когда?
Шесть лет назад.
У-у, вспомнила бабка, як дивкой была!
Вот вернулся теперь.
А откуда вернулся? — спросил Вася.
Из тюрьмы.
Из тюрьмы!? Значит, ты из наших будешь?
Дима вопросительно посмотрел на Васю.
Да я когда из зоны вернулся, тоже у разбитого корыта оказался: ни жены, ни дома, ничего.
Когда же её продали?
Да пока ты сидел, её чёрт знает сколько раз уже продавали. Я тоже денег срублю и продам.
Что так?
Нечистая она, понимаешь! Здесь мужик один жил крутой, так его, представляешь, саблей зарубили. Фирма его с молотка пошла. Вдова погоревала, погоревала, да и тоже Богу душу отдала. Новый то хозяин и въехать даже не успел — застрелили его. Истинно говорю тебе — не чисто здесь. Вот я и хочу продать от греха подальше.
Да, много чего случилось за это время.
Слушай, а что это мы с тобой в дверях стоим? Заходи. По стаканчику горилки залудим, а?
