Виктория Готти - Кто-то следит за мной
Фальконе сел с ней рядом, кивнул.
— Согласен. Тебе надо уехать отсюда и, пока этого парня не поймали, где-нибудь спрятаться. Сама видишь, он хитер, расчетлив и постоянно нас опережает. Вероятно, если он не сможет тебя найти, то высунется, потеряв бдительность, и мы его возьмем.
— О чем ты?! Сколько же мне прятаться? И где? — При мысли о том, что ей грозит разлука с самыми близкими людьми, у Роз еще сильнее разболелась голова.
— Я найду место, где ты будешь в полной безопасности. Как долго — не знаю, сколько потребуется, чтобы выманить его из укрытия. — Он помолчал. — И вот еще что…
Она испуганно взглянула на него.
— Что?
— Алексис с тобой не поедет.
Роз вновь выглянула в окно. Дочь училась серфингу под бдительным присмотром Малколма и Майры. Она только обманывала себя, думая, что этот псих не причинит вреда ее дочери. Записка, которую она получила на последней встрече с читателями, прояснила его намерения. Да, Джон совершенно прав: дома Алексис будет в полной безопасности. Ивен проследит за этим.
— Хорошо. — Роз расправила плечи, встретилась с Фальконе взглядом. — Мы уедем завтра утром. Тут нам делать нечего.
* * *Малколм нашел телефон-автомат в холле отеля, за кабинкой швейцара, оглянулся. Кругом ни души, только портье за стойкой, но его не интересовали разговоры постояльца. Малколм сунул руку в карман, достал несколько монет, бросил в щель четвертак, набрал номер. На третьем гудке трубку сняли.
— Аллё, — прозвучал в трубке мужской голос.
Малколм прикрыл микрофон рукой.
— Дело сделано. Все в порядке.
— Ты ее напугал?
— До полусмерти. Теперь она станет податливой, как воск.
— Отлично. Деньги получишь со дня на день.
— Разве тебя не интересуют подробности?
— Нет. — И в трубке послышались гудки.
Глава 42
На следующий день Роз, Майра и Алексис, в сопровождении Малколма, поздним утренним рейсом вылетели в Нью-Йорк. Джон Фальконе отбыл на рассвете: ему требовалось время, чтобы организовать «исчезновение» Роз.
Роз старалась не подавать виду, что волнуется из-за предстоящей разлуки с дочерью, но, судя по реакции Алексис, ей это не удалось.
— Ты такая уставшая, мамик, — сказала Алексис в самолете. Спасибо Джону, девочка не знала, что произошло у бассейна. Ей сказали, что «мама переоценила свои силы» и потеряла сознание от усталости.
— Я в полном порядке, милая.
— А выглядишь не очень, — стояла на своем Алексис, пряча глаза за солнцезащитными очками.
— Ты хочешь сказать, что я превратилась в уродину? — Роз изобразила ужас, прикрывая одной рукой рот. Она сдвинула очки на черные волнистые волосы Алексис. — Приглядись повнимательнее. Что ты видишь? — Она улыбнулась.
— У тебя грустное лицо. — Дочь коснулась пальцами мешков под глазами матери.
Та остановила руку дочери.
— Я тебе когда-нибудь лгала?
Алексис помотала головой. Солнцезащитные очки вернулись на прежнее место.
— Тогда поверь, дорогая, волноваться из-за меня кет нужды. — Вот так Роз впервые солгала Алексис.
Девочку ее слова успокоили. Роз крепко обняла дочь, и вскоре Алексис заснула. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Роз поболтала о пустяках с Майрой, которая, разговаривая с хозяйкой, ни на минуту не выпускала вязанье из рук. Малколм перелистывал старые военные журналы. Роз это удивило, но с другой стороны, чем бы дитя ни тешилось…
В здании аэропорта имени Кеннеди они получили сумки и чемоданы, Ларри загрузил их в багажник «мерседеса», и вскоре лимузин уже катил на Белт-парквэй. Роз решила, что завезет Алексис и Майру в особняк, объяснит Ивену, почему вынуждена уехать, а ночь проведет в своей квартире на Пятой авеню. Малколм будет охранять дверь, пока не позвонит Джон и не скажет, что делать дальше.
«Мерседес», миновав кованые ворота, подъехал к особняку. Внезапно Роз охватило отчаяние: она боялась «Парадизо», больше не чувствовала себя здесь дома и сейчас словно въезжала в ад.
И все же взяв себя в руки, Роз первым делом просмотрела корреспонденцию, дожидавшуюся ее на мраморном столике в холле. Проходя мимо библиотеки, она уловила запах сигары Джеймса, а когда направилась к лестнице, Миллер-старший остановил ее.
— Роз, — бросил он, не поднимая глаз, — мне очень жаль, что у тебя возникли проблемы, но ты сама навлекла на себя все эти неприятности. А заодно поставила под угрозу политическое будущее Ивена. Ты стала для него помехой, как я и думал.
— Меня не интересует ваше мнение.
Вот тут он посмотрел на нее.
— Оставь его! Подумай, ради Бога, о его будущем. Он может потерять все, к чему так упорно стремился.
Как бы Роз ни относилась к Джеймсу, она не могла не признать его правоты. Она причинила Ивену столько боли. А ведь с первых дней их семейной жизни он дал ей крышу над головой и широко распахнул дверь в новый для нее мир. Мать Роз только мечтать могла о таком для своей дочери. И чем она мужу отплатила? Публично унизила. Да, пожалуй, ей пора прекратить его мучить.
— Где Ивен? — спросила она.
Джеймс пропустил ее вопрос мимо ушей.
— Я выплачу тебе круглую сумму, если ты согласишься развестись с ним.
Роз только громко рассмеялась в ответ, не поверив своим ушам. Какое же он чудовище! И время над ним не властно.
Когда-то, в далеком прошлом, Роз обидели бы такие слова и она бы наверняка разрыдалась: он принимал ее за шлюху! Но теперь перед Джеймсом Миллером стояла другая Роз, прошедшая огонь, воду и медные трубы. Ей ли бояться заносчивого старикана?
— Оставьте свои деньги при себе, Джеймс. Засуньте их, сами знаете куда.
Она взбежала по лестнице, направилась в большую спальню. Ивен сидел в кресле у окна и с грустью разглядывал их свадебную фотографию. Роз буквально читала его мысли. Что они сделали не так? Почему забылась клятва, которую они давали под венцом: любить друг друга до скончания века…
Она подошла к мужу, опустилась рядом с ним на колени. Он взял ее руку, стиснул, но глаз не поднял.
Сердце Роз сжалось от боли.
— О чем ты думаешь? — надтреснувшим голосом спросила она.
— Вспоминаю, каким счастливым я был в день нашей свадьбы. Как я тебя любил, — едва слышно, шепотом, ответил он.
Слезы катились по щекам Роз, когда она гладила его по голове. Ее миру уже не стать прежним, да и его — тоже. Несколько секунд оба смотрели на чуть выцветшую за двенадцать лет фотографию в рамочке. Ее сделали на второй церемонии, «официальной». Роз была в классическом свадебном платье из белого атласа. Теперь оно хранилось на чердаке, дожидаясь свадьбы Алексис. Миссис Миллер двенадцать лет смотрела на эту фотографию, но только сейчас заметила свой округлившийся животик. Любовь к Ивену, Алексис, миру, который они делили друг с другом, боролась в ее душе с горечью последних дней.
Наконец Роз удалось взять себя в руки.
— Нить, связующая нас, останется, — мягко сказала она. — Никому ее не разорвать.
— Даже Димитрию? — со злостью произнес он.
Она стиснула его руку.
— Что ж, ты имеешь полное право…
Ивен не ответил, поэтому она обняла его за шею, притянула к себе, нежно поцеловала в губы.
— Ставим точку?
Противоречивые чувства раздирали Роз. С одной стороны, ей хотелось приголубить его, сказать, что все образуется, с другой — она понимала, что решать не ей. Нет, она не изменила ему, не нарушила обета, но и не дала ему всего того, что он заслуживал. А теперь ставила под угрозу его политическое будущее. И выход у нее оставался только один — уйти из его жизни.
Роз незаметно смахнула слезы.
— Придет день, и ты станешь прекрасным губернатором, Ивен Миллер.
Их совместная жизнь закончилась, она осталась одна.
— Я всегда буду любить тебя, — сказала она, направляясь к двери, и подумала: «Пусть и по-своему».
* * *Джуел даже вздрогнула, когда он ворвался в их люкс.
— Убирайся! — взвизгнула она. — А то я позвоню папе!
Димитрий подошел к ней, схватил за руку, вывернул.
— Слушай внимательно, маленькая избалованная паршивка. Твой отец мне не указ. Он думал, что сможет уничтожить меня, использовав тебя как приманку. Но у него ничего не выйдет. Или ты думаешь, я не знаю, что вы хотите подставить меня? След, который вы оставили за собой, длиннее аляскинского нефтепровода. — Его хватка стала крепче. — За кого вы меня принимаете?
— Отпусти! Мне больно! — заверещала Джуел.
Он тут же разжал пальцы, понизил голос.
— Джуел, ты посылала письмо Ивену?
— Я не знаю, о чем ты говоришь, зверюга. — Она потирала руку, всем своим видом показывая, что он едва не отправил ее на тот свет.
— Письмо об информаторе, который переметнулся к прокурору?
