Виктория Готти - Кто-то следит за мной
— Роз… держись!
До нее доносились какие-то звуки. Неужели кто-то пытается ее спасти? Слишком поздно. Прежде чем потерять сознание, она услышала новый взрыв.
Димитрий выронил пистолет на пол, метнулся к Роз, неимоверным усилием разорвал изоленту, стягивающую руки. Вынес тело под дождь, осторожно опустил на землю. Она закашлялась, захрипела, потом хрипы сложились в слова:
— Алексис… Алексис… Спаси ее!
Димитрий увидел бегущего к нему Ивена. Из левого плеча монстра хлестала кровь. Прежде чем Димитрий успел подняться, брат бросился на него, придавил к земле. Дрался он отчаянно, но для Димитрия ставки были выше. Его пальцы впились в шею маньяка, едва не вырвали гортань. Ивен захрипел и потерял сознание, тяжело рухнув на Димитрия. Тот выбрался и рванулся к конюшне. Один Бог ведает, как он прорвался сквозь стену огня. Алексис он разглядеть не мог, ориентировался на ее отчаянные крики.
Она пришла в себя, в глазах застыл ужас.
— Мамик! Мамик!
Он освободил ей сначала руки, потом ноги, попытался подхватить, но она с такой силой ударила его в грудь, что он упал на пол.
— Беги! — крикнул он, указывая в сторону ворот.
Она побежала. На пороге застыла, крикнула: «Мамик!» — и исчезла.
Димитрий попытался подняться, но тело почему-то не слушалось, языки пламени уже лизали одежду. Дым заполнил легкие. Раздался громкий треск: упала одна из балок. До него донеслись крики Роз:
— Димитрий!.. Димитрий!.. О, Господи!..
И опустилась тьма.
* * *Патрульные машины Фальконе, заляпанные грязью по самые крыши, ворвались в поместье «Лорел» с воем сирен и мерцанием «маячков». Конюшня была в огне. Дым поднимался к ночному небу, стелился по земле. Он с трудом различил две фигуры, обнимающие друг друга, и третью, распростертую на земле в десяти ярдах от них. Выскочил из кабины, подбежал к ним, надеясь на чудо.
Слава Богу, Роз и Алексис живы!
Роз повернулась к нему, и Фальконе понял, что самое страшное позади. Да, одежда у нее обгорела, но она жива, а это главное. Дышала и Алексис.
Роз качалась из стороны в сторону, обхватив дочь руками. Повторяла снова и снова:
— Алексис, Алексис…
Алексис, в глубоком шоке, молчала. Фальконе упал на колени рядом с ними.
— Все хорошо, Роз…
Но она не могла его услышать. В ее ушах звучал голос Димитрия: «Я люблю тебя, Роз… Я всегда буду оберегать тебя».
Роз подняла дрожащую руку и указала на Миллера.
— Это он, — прошептала она. — Их убивал Ивен.
Билли оказал отчаянное сопротивление двум полицейским, когда те надевали на него наручники. Наконец железные браслеты охватили его запястья, он разом прекратил сопротивление и забормотал:
— Плохой мальчик… плохой мальчик… Билли — плохой мальчик!
Эпилог
В ту зиму последний снегопад пришелся на последнее воскресенье марта. А потом выглянуло солнце, осветив укрывшее землю белое одеяло. На его фоне чернели лишь голые ветви деревьев, напоминая Роз о смерти.
Из окна своего недавно обставленного кабинета она наблюдала за прощальным разгулом зимы. Поместье «Лорел» выглядело чистеньким, веселым, словно зло обходило это место стороной. На мгновение ей показалось, что под окном, широко улыбаясь, стоит Димитрий. Она услышала его голос: «Я люблю тебя, Роз». А потом призрак исчез, так же быстро, как и появился, оставив лишь печаль, не покидавшую ее после его смерти.
Образы, запахи, чувства дня похорон Димитрия не оставляли ее ни на секунду. Вот в землю опускают гроб с телом Димитрия. Потом еще Джеймс, в котором проснулась совесть: теперь он сожалел о том, что не протянул руки более достойному из сыновей. И Алексис, в недоумении стоящая рядом с ней, скорбящая о своем отце, которого не знала, с которым не успела даже словом перемолвиться. Взгляд Роз задержался на клочке земли, где недавно стояла конюшня, а теперь белел снег.
Поместье вызывало шквал воспоминаний, в большинстве своем грустных. Зачем ей жить здесь, рядом с источником ее печали? Сердце знало причину, хотя разум иной раз и протестовал против принятого решения. Она жила в «Лорел», потому что так завещал Димитрий. После похорон она хотела было навсегда уехать из Лонг-Айленда и поселиться в квартире на Пятой авеню. Фальконе ей отсоветовал.
— Алексис и так много выстрадала, — сказал он. — Лучшего места, чем «Лорел», для нее не найти. Ты встретила всех этих демонов лицом к лицу, и они не смогли взять над тобой верх. Теперь забудь их и продолжай жить.
Она послушалась. Прошлое больше не довлело над ней. Роз понимала, что, уехав из «Лорел», она оставит здесь все воспоминания о Димитрии, а ей хотелось ощущать его незримое присутствие, слышать его молодой голос. Он купил это поместье, чтобы превратить его в рай для своей любимой. Роз много об этом думала и пришла к выводу, что он не оставлял надежд на новую жизнь не только с ней, но и с дочерью. Он хотел создать крепкую семью, хотел заново прожить те годы, что у него отняли. То была его мечта, и в Нью-Йорк он вернулся не для того, чтобы отомстить Миллерам. Он ставил перед собой другую цель — возродить союз с Роз. Потому-то он и дал указание Тайру Корбину: если с ним что-то случится, все его состояние должно отойти Алексис. Видимо, он догадывался, что Алексис — его дочь. Потому так решительно лишил Джуел всех прав на наследство. Он хотел заботиться об Алексис точно так же, как заботился бы о Роз, если бы судьба не распорядилась иначе. И Роз решила остаться в «Лорел». Остаться, чтобы не дать умереть его мечте.
Роз положила руку на округлившийся живот, погладила его и улыбнулась. Маленький человечек рос в ней, не зная, какую боль пришлось пережить его матери и сестре. Она всегда любила только Димитрия, но чувствовала, что не суждено им жить, как обычным супругам: слишком много вокруг безумия. Теперь же она могла забыть о прошлом, которое обрекало их союз на неудачу, оставив только добрые воспоминания, чтобы поделиться ими с ее вторым ребенком. На похоронах Димитрия она твердо решила, что будет помнить только хорошее. И ребенок Димитрия вырастет крепким и здоровым. Она расскажет ему о храбрости отца, об уважении, которым он пользовался, о любви, которой он окружал своих близких.
Скрип тормозов заставил ее вздрогнуть. Должно быть, Джон. Точно, с большим пакетом, наверное, подарки для них с Алексис. После похорон он крепко обнял ее и проговорил сквозь слезы:
— Все будет хорошо. Я всегда буду рядом с вами. Считай меня членом семьи. В какой-то мере я постараюсь заменить Алексис отца.
Она закрыла глаза, не желая вспоминать ту страшную ночь, когда умер Димитрий. А открыв их, увидела перед собой экран монитора. Роз Миллер, писательница, возродилась из мертвых. Ее вновь распирали идеи, которыми она хотела поделиться. Она ликовала, зная, что готова дать путевку в жизнь не только ребенку Димитрия, но и новым книгам. Пальцы стремительно бегали по клавиатуре. Она выносила на суд читателей истинную историю своего любимого.
* * *Не знаю, что я сделал в жизни плохого, разве что любил дорогую мне женщину так сильно, что пожертвовал ради нее своей жизнью. Я позвал ее, но она меня не услышала, ибо я всего лишь призрак. Живи и дальше, любовь моя, дай тебе Бог сил и здоровья, чтобы ты смогла вырастить наших детей и наполнить их сердца любовью, радостью и воспоминаниями обо мне…
Примечания
1
Окружной прокурор.
2
Jewel (англ.) — драгоценный камень.
3
Соединение/отбой (англ.).
4
Ради блага (лат.) — судебные процессы, в которых защитник назначается судом, за счет которого и выплачивается гонорар, разумеется, чисто номинальный.
5
Популярный журнал для мужчин.
6
Touché (здесь) — конец (фр.).
7
14 февраля — День влюбленных.
