Виктория Готти - Кто-то следит за мной
У изножия кровати лежала ночная рубашка от Диора, на полу стояли бархатные шлепанцы того же цвета.
Когда она жила здесь с Ивеном, массивная мебель, темно-вишневый бархат обивки вызывали у нее депрессию. Теперь все разительно переменилось. Спальня вдохновляла ее, подпитывала энергией. Как же так: человек, создавший такую красоту, — похититель ее дочери?!
Роз вырвалась из прошлого и перенеслась в настоящее, вспомнив, что ее задача — найти Алексис. Вновь напряженно вслушалась в тишину. «Проверь шкафы», — подсказал ей внутренний голос. Она медленно раскрыла дверцы, и из груди ее вырвалось сдавленное рыдание. Ни одной пустой вешалки, все новенькое, с ярлыками универмага «Сакс» на Пятой авеню. Вечерние туалеты, платья, костюмы от лучших дизайнеров. Она взглянула на бирки: размер четыре. Джуел носила восьмой. А на полу двенадцать пар обуви, одна дороже другой.
— Тебе нравится?
С головой уйдя в собственные мысли, она не услышала его шагов, а когда обернулась, оказалось, он уже совсем рядом. Волосы растрепались, воспаленные глаза налились кровью, изо рта несет перегаром…
Боже, что же ей делать? Бежать? Резкие движения могли привести его в ярость. Как поступила бы в такой ситуации ее героиня? А, все понятно… И Роз заулыбалась, попутно избавляясь от смертельного страха.
— Я сделал все это для тебя, Роз… и для твоей… нашей дочери.
Эти слова до глубины души потрясли ее. Колени ее разом подогнулись, тело вдруг стало таким тяжелым, что невозможно было пошевелить рукой. На глаза ее навернулись слезы, теперь она видела Димитрия сквозь туманную пелену.
Константинос приблизился.
— Ты всегда стремилась к простоте и элегантности, Роз. Надеюсь, тебе все понравилось… Я старался.
— Димитрий, пожалуйста, не делай этого. — Ее слова едва не заглушил раскат грома.
— Чего? — В его голосе слышалось недоумение. Хорошо еще, что он к ней не прикасался.
— Димитрий… — Она простерла к нему руки.
— Я лишь хотел, чтобы ты испытала ту радость, что чувствовала Золушка, став принцессой. Все это принадлежит тебе. Поместье записано на твое имя.
Он приблизился еще на шаг.
— Я обещал тебе, что придет день, когда я брошу к твоим ногам весь мир. Начало положено, ведь правда?
Он обнял ее, прижал к себе. Тело ее вмиг одеревенело.
— Конечно, я злился, уезжая из Стоу, а потом понял, моя любимая, что ты осчастливила меня, подарила мне дочь, бесценное наследство, которое останется после нас. — Он улыбнулся, не скрывая радости.
«Какое еще наследство?» — удивилась Роз, и Димитрий ей все объяснил, прижавшись губами к ее уху:
— Долгие годы я был дворовым псом, внебрачным сыном, тогда как мой брат, золотой мальчик, ни в чем не знал отказа. Но я тоже пробился наверх. И все это время мною двигало только одно — жажда мести.
Роз попыталась было заговорить, но он приложил палец к ее рту.
— Ш-ш-ш, дай мне закончить.
А потом обхватил ее обеими руками, сплел пальцы на талии, прижался к ее бедрам. Сильно пахнуло перегаром, вмиг вспомнился дядя Том… Отвращение заставило ее отпрянуть.
— Постой. — Он удержал ее. — Не отталкивай меня, Роз. Долго я здесь не задержусь. Джуел мертва, и я знаю, Джозеф этого так не оставит. У меня жуткое предчувствие… Так или иначе, но мне не жить. Поэтому я хочу, чтобы ты знала, что этот дом отныне принадлежит тебе и твоей дочери.
— Что ты от меня хочешь? — Она опустила руки, которыми уперлась было в грудь Димитрия, сердце ее билось так сильно, что едва не выскакивало из груди.
Он замер, и Роз воспользовалась моментом, чтобы присмотреться к нему. Какой лихорадочный блеск в глазах!
— Я хочу, чтобы ты помнила меня до конца жизни. И обязательно расскажи обо мне Алексис, — приказным тоном произнес Димитрий.
«Он сошел с ума», — решила Роз.
— Отпусти меня, — выдохнула она.
— Ты видела прекрасных лошадей, которых я купил для нас? Ромео и Джульетту. Сам Бог велел, чтобы у нас были лошади с такими кличками, так ведь? — Он не только сменил тему разговора, но и убрал руки с талии Роз.
А мгновением позже в его руке возник пистолет.
— Где Алексис? — выкрикнула Роз. — Что ты с ней сделал?
На лице Димитрия отразилось недоумение, он посмотрел в окно, в сторону конюшни.
— Не понимаю, о чем ты.
Словно молния сверкнула в голове Роз: ну конечно же! Конюшня! Одного взгляда Димитрия было достаточно, чтобы оживить события той ночи. Все злодеи из ее книг возвращались на место преступления. Вот и Димитрий затеял весь этот маскарад с тем, чтобы вернуться в конюшню, с которой все и началось. Только на этот раз роль жертвы уготована не ей, а Алексис. И сцена закончится гибелью ее дочери!
А Димитрий вновь притянул ее к себе.
— У меня темнело в глазах, когда я думал о тебе и Ивене, о его руках, ласкающих твое тело. Но этого больше не будет. Все в прошлом.
Ее рыдания перешли в пронзительные крики, а потом она резко вскинула колено, ударив его в пах.
Димитрий со стоном отшатнулся, и Роз рванулась к двери, выскочила в коридор и, едва не сорвавшись с лестницы, помчалась к выходу. Под ноги она не смотрела. Дождь лил как из ведра, дул сильный ветер, землю окутал плотный туман. Но до конюшни она добралась бы и с завязанными глазами. Роз не оглядывалась: и так знала, что Димитрий преследует ее.
* * *Сквозь стену дождя Фальконе несся к поместью «Лорел». Рядом с ним, на пассажирском сиденье, сидел Чарли Доукинс. В зеркало заднего обзора он видел, что остальные патрульные машины не отстают ни на фут.
— Похоже, что маньяк — Димитрий, — вынес свой вердикт Чарли после того, как Джон поделился с ним информацией.
— Да, — выдавил из себя Фальконе, но думал в этот момент совсем о другом.
На полицейской волне диспетчер попросила его выйти на связь. Когда он связался с ней и назвал пароль, она сообщила ему о самоубийстве Дарио Розелли. «Подробности пересылаю на дисплей вашего компьютера», — добавила она и, прежде чем отключиться, доложила, что на поиск Константиноса по приказу комиссара полиции направлены как дополнительные патрульные машины, так и вертолеты, но из-за нелетной погоды на Лонг-Айленде последним пришлось вернуться на аэродром.
* * *Фальконе думал о встрече с Дарио в подъезде его дома. Поскольку все равно надо было допросить этого человека, детектив решил постараться, чтобы встреча эта стала для Дарио неприятным сюрпризом, и выжать из рекламного агента максимум возможного. А потому безо всякой преамбулы задал вопрос о «храме» в его квартире.
— Знаете, как это воспринимается со стороны, мистер Розелли? Нормальные люди так себя не ведут. От мыслей о Роз у вас поехала крыша, не так ли?
— Почему бы вам не подняться ко мне, детектив, и не выпить со мной?
Они поднялись на третий этаж, правда, детектив не преминул предупредить:
— Я к вам иду не в гости.
— Естественно, — кивнул Дарио.
В гостиной он сел за стол. Фальконе садиться не стал.
— Так что вы можете сказать насчет «храма», мистер Розелли?
— Я всегда был в нее влюблен, это никакой не секрет.
На лице его отразилась покорность судьбе, но Фальконе старался отогнать жалость, которую уже начал испытывать к этому несчастному. Розелли поднялся, направился к бару, плеснул себе в стакан портвейна.
— За неразделенную любовь!
И Фальконе окончательно убедился, что Дарио — не тот, за кем они охотятся. Однако некоторые вопросы все же требовали ответов.
— Вы оставили зажигалку в квартире Мэрилин Граймз, не так ли?
На лице Дарио отразилось удивление.
— Да, зажигалка, должно быть, моя. А я-то все гадал, куда она задевалась!
— Это не объяснение, мистер Розелли.
— А что тут объяснять? У меня был комплект из зажигалки и книжки для визиток. Зажигалку я потерял. Какое-то время я крутил роман с Мэрилин Граймз, так что вполне мог забыть зажигалку в ее квартире.
Фальконе молча сверлил взглядом Дарио, надеясь, что тот на этом не остановится.
— А вам не доводилось сходить из-за кого-то с ума, детектив? — спросил Дарио и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я безумно любил Роз и решил использовать Мэрилин с тем, чтобы через нее наладить с Роз более близкие отношения. Иногда мы встречались втроем. Все лучше, чем совсем ее не видеть. Я, конечно, неудачник. Может, и псих, но не убийца.
— Она уверена, что это вы пытались убить ее в Майами. — Фальконе хотел, чтобы в этом деле не осталось неясностей. — Это правда?
— Как насчет портвейна, детектив Фальконе?
— Я при исполнении.
Дарио вновь наполнил свой стакан. Сел за стол.
— Насчет Майами. Об убийстве не было и речи. Я хотел немного припугнуть Роз, чтобы она ко мне вернулась, — объяснил он, не решаясь поднять на Джона глаза. — Я претворял в жизнь намеченный план.
