Виктория Готти - Кто-то следит за мной
— Письмо об информаторе, который переметнулся к прокурору?
Джуел усмехнулась.
— Полная чушь! По твоим словам, мне хочется только одного — избавиться от тебя. Тогда с какой стати мне писать твоему адвокату об информаторе и тем самым помогать тебе? Дурак! — Вроде бы Джуел рассуждала логично, но она явно повторяла чужие слова: чем-чем, а логикой ее поступки никогда не отличались. — Убирайся отсюда! — Теперь Джуел говорила спокойно, слишком спокойно.
Фальшь, сквозившая во всем ее поведении, начинала бесить Димитрия. Он наклонился чуть ли не к самому лицу Джуел.
— При любом исходе ты останешься в проигрыше, принцесса. Вам с папашей никого уже не перехитрить, а меня и подавно.
— Очень уж ты самонадеян, мистер Робин Гуд. Все твои обвинения — догадки, не более того. И довериться тебе некому, за исключением, разумеется, миссис Миллер. Но на твоем месте я бы не слишком на нее рассчитывала.
Янтарные глаза Джуел сверкали от ярости. Димитрий увидел в них свое отражение и поразился той злобе, что сквозила в его лице. Глаза сощурены, губы изогнуты в грозной усмешке. Димитрий навис над женой, стремясь запутать ее так, чтобы она запаниковала и проговорилась. Пора уже вывести на чистую воду всех, кто работал против него.
— Я и раньше никому особенно не доверял, а тебе и твоему отцу — тем более. Поэтому свидетели обвинения вряд ли смогут мне навредить. Да, вот еще что: я подаю на развод, и тебе придется согласиться. Подпишешь все бумаги, и я уйду из твоей жизни.
— А если мне это невыгодно? Мой папа…
— Тогда ему придется меня убить, иначе ты горько пожалеешь о том, что он этого не сделал. — Димитрий уже не владел собой. Ярость рвалась наружу, в висках стучало. В него словно вселился дьявол. Невероятным усилием воли ему все-таки удалось взять себя в руки. — Игра эта может идти только по одним правилам. Моим.
Понимая, что находится на грани срыва, Димитрий резко повернулся и вышел из комнаты. Вслед ему донесся пронзительный смех Джуел.
Когда дверь за ним с грохотом захлопнулась, смех разом оборвался, а от самодовольной улыбки не осталось и следа. Из этой схватки Джуел вышла с честью, но Димитрия она боялась. В конце концов, полиция подозревала, что он — маньяк. Вдруг так око и есть? Муж причинил ей столько боли, что ее не надо убеждать в его жестокости. Вполне возможно, что он к тому же еще и садист. «Он лишил меня чести и достоинства, унизил перед всем миром». После этого фотоснимка в газетах, после того, как Роз и Димитрий вдвоем вышли из вертолета, за ее спиной шептались, на нее показывали пальцем!.. Она не позволит ему взять верх. «Надо его остановить, но как?» И тут Джуел осенило.
Схватив телефонную трубку, она набрала номер отца и выпалила домоправительнице:
— Рина, мне надо поговорить с папой. По очень срочному делу!
* * *Димитрий уверенно вел свой двухместный «мерседес» в плотном транспортном потоке. Впрочем, в критические моменты он всегда проявлял себя с лучшей стороны. К сожалению, у туннеля Линкольна его остановила трехмильная пробка. Автомобили ползли, как черепахи, выводя Димитрия из себя. Ему хотелось оказаться как можно дальше от Джуел — за себя он уже не ручался и действительно был способен ее убить. Глядя на жену, он видел не ее, а Джозефа Брауна. Сама мысль о Джозефе и его потугах погубить зятя вызывала у Димитрия бешеную ярость.
Несомненно, Джуел предала его. Нашла человека, который подтасовал цифры в его бухгалтерских книгах, а потом переметнулась на сторону прокурора. Тот, кто копался в его книгах, наверняка имеет самое непосредственное отношение к полученным им угрозам. Да, игру против Джуел надо вести с предельной осторожностью. В конце концов, теперь она работала на государство.
Впрочем, жена бесспорно действовала не одна. Она, конечно, крепкий орешек, но ей не хватит ума разработать и реализовать такой план. За веревочки, конечно, дергал ее отец. А он играл с Димитрием в одной лиге и отличался такой же беспощадностью. Ладно, каждый прекрасно знал секреты другого.
Зазвонил сотовый телефон. После второго звонка Димитрий нажал кнопку «On/Off».
— Слушаю.
— Извините, что беспокою вас, мистер Константинос, — начала секретарь. — Звонила миссис Миллер.
Говорит, что вы нужны ей по очень срочному делу. Она настояла, чтобы я связалась с вами, и оставила свой номер. Продиктовать его вам?
Димитрий улыбнулся, «мертвая хватка» на рулевом колесе ослабла. Он снял ногу с педали газа и медленно выдохнул.
— Диктуйте.
Глава 43
«У меня нет выбора», — снова и снова напоминала себе Роз, складывая вещи в чемодан от Луи Вюиттона. Фальконе предупредил, что она должна взять с собой только самое необходимое: одежду, рукопись, портативный компьютер, несколько фотографий и безделушек, память о доме и семье, которые скрасят ей заточение. Роз рассеянно курсировала между шкафом и чемоданом, все еще находясь под впечатлением от разговора с дочерью.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала. — Девочка отнюдь не капризничала: в голосе ее звучала неподдельная тревога за мать.
«И когда она успела повзрослеть? — удивилась Роз. — А где в это время была я?»
— Я еду ненадолго.
Они присели на кровать в комнате Алексис. Вещи из чемоданов она уже вытащила, но еще не разложила по полкам. Джинсы, футболки, открытый купальник, который после долгих уговоров купила ей мать, аккуратными стопками лежали на полу. Роз подумала о тех заботах, что она обычно брала на себя. Кто, например, завтра разбудит Алексис, проследит, чтобы она села в школьный автобус?
«Ничего, с этим Ивен справится», — заверила она себя. Он отлично знает, что нужно их дочери.
— Мамик?
Разве Алексис о чем-то ее спросила?
— Что, милая?
— Ты надолго едешь и куда?
Роз вздохнула. О том же спрашивал и Ивен, а ответа у нее по-прежнему не было.
— Ненадолго, — повторила она. — Вот и все, что мне известно. Но я постараюсь звонить тебе каждый день.
Алексис отвернулась, ее хрупкие плечи вздрогнули, сотрясаясь от рыданий. Роз обняла дочь, прижалась щекой к ее волосам.
— Пожалуйста, не плачь.
И тут же у нее тоже покатились слезы.
Пришла пора уезжать из «Парадизо», к лимузину вышел Ивен.
— Ты не оставишь мне номер телефона, чтобы разыскать тебя в случае ЧП?
— Позвони Джону Фальконе. — Другого ответа у нее не было. — Он будет знать, как связаться со мной.
Чем меньше ему известно, тем лучше. Фальконе предупредил ее: ничего не говорить ни Алексис, ни Майре, ни Малколму. Даже Ивену. Никто не должен знать о ее убежище.
* * *Громкий стук в дверь прервал ее размышления. В удивлении Роз взглянула на часы. Четверть девятого. Это явно не Джон: он обещал предварительно позвонить. И хотя в холле дежурил Малколм, Роз все-таки посмотрела в глазок. Дарио.
Роз открыла дверь; он не стал тратить время на комплименты — от него не укрылись ни ее бледность, ни мешки под глазами.
— Что случилось, Роз? Ты ужасно выглядишь. — И прежде чем она ответила, Розелли добавил: — И почему под дверью охранник?
— Собралась вот отъехать на какое-то время. — Роз решила и с ним не делиться своими планами. — А охранник — еще одна мера предосторожности, пока я в квартире одна. — Она выдавила из себя улыбку. — На этом настоял Ивен… ты же знаешь, какой он заботливый.
— И куда ты собралась?
Роз никак не могла понять странного выражения на лице Дарио.
— В любовное гнездышко со своим дружком?
Она не отреагировала на его шпильку, и гость продолжил:
— Роз, ты даже в дом меня не пригласила.
Она откашлялась.
— Очень уж неудачный момент ты выбрал. Я еще вещи не собрала, а мне уже уезжать скоро.
Глаза его злобно сверкнули.
— Я не уйду, пока ты не объяснишь, что все это значит. Почему ты постоянно заставляешь меня читать тебе нотации? На следующей неделе тебе вновь предстоят встречи с читателями, и ты это знаешь. Мы подтвердили твое участие в радиоинтервью. И не забывай, что трансляцию они будут вести не из студии, а из твоей квартиры, чтобы не было лишних хлопот.
Роз знала, какой он упрямый, и на сей раз решила уступить.
— Я как раз хотела выпить вина. Составишь мне компанию?
Дарио снял пальто, бросил на стул. Взгляд его остановился на раскрытом чемодане.
— Позволь, я наполню бокалы. А ты начинай разбирать чемодан. Никуда ты не поедешь!
Роз пробежалась пальцами по волосам, думая, как бы побыстрее отделаться от Дарио. Пока он возился на кухне, она продолжала укладывать чемодан. Джон порекомендовал ей взять теплую одежду: значит, решил отправить ее не в тропики.
Дарио вернулся из кухни с открытой бутылкой «Армоне» и двумя хрустальными фужерами. Она села на диван рядом с раскрытым чемоданом, он устроился в кресле и поднял фужер.
