Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
Без сомнения, ночью по городу кружил таинственный "амбуланс", подбиравший на улицах одиночек бомжей и пьяниц...
Это был второй сигнал.
До этого несколько дней назад в 137 отделение милиции в Бирюлево позвонил некий бомж, а в прошлом москвич, потерявший столичную прописку.
В сообщении, на первый взгляд, не было ничего тревожного: пока он на несколько минут оставил приятеля, чтобы сбегать за водкой, того увезла необычная по виду "скорая".
Ни на другой день, ни через неделю приятель так и не появился. На все обращения по "03" и в справочно- информационный Центр ответ был один: никаких сведений об этом случае не имеется.
Без сомнения, в обоих случаях был все тот же "амбуланс".
А сколько раз преступникам благополучно сходило все с рук? На этот вопрос никто не мог ответить.
Тот сигнал, из 137-го отделения, Ловягин не оставил у
себя - передал напарнику Чернышева: пусть подработает...
- Ладно, Андрей Станиславович, - он выключил микрофон. - Поехали к нам, на месте будет виднее.
Снова Ковальского привезли в к о н т о р у уже на ментовской машине после обеда. И не в 34-ое, а на Шаболовку, в Региональное Управление по организованной преступности, в РУОП.
Майор куда-то звонил, несколько раз надолго исчезал. Потом возвращался,
Станиславович прождал его у кабинета чуть не час.
Откуда было ему знать, что майор согласовывает с начальством вопрос кому передать Ковальского с его историей.
- Брать в производство каждый сигнал - значит связывать себе руки! А нам важнее сейчас общая картина этих преступлений по городу. Пока лишь анализ. Вот, когда процесс внезапно пойдет, мы сразу все и двинем. Все у нас будет под рукой, любая информация...
Когда Ловягин появился, лицо его светилось довольной улыбкой.
- Ну вот, Андрей Станиславович! Рассказ твой, оказывается, совсем не про нас...
Ковальский аж задохнулся от возмущения: это что значит, - не про них ? А про кого же ?
Но Ловягин, подняв руку, остановил его :
- Да подожди ты... Слова не дашь сказать. Есть у меня мыслишка полезная...
И замолчал.
Ковальский, насторожившись, ждал. Майор, словно отталкивая от себя все сомнения, наконец, произнес:
- Тут одна группа работает. Я думаю, рассказ твой... Ну, прямо находка для них...
Станиславыч не верил ни единому его слову. Но майор набрал какой - то номер и спросил:
- Мне майора Чернышева. Когда будет ?
Он посмотрел на Ковальского, потом на часы, повесил трубку:
- Через час -полтора появится. Хочешь ждать или домой поедешь, а мы тебя вызвоним ?
Но Станиславыч был упрям и домой ехать отказался.
- Ждать буду...
6.
Опыт подсказывал Чернышеву, что их загнало в тупик. Путь из тупика мог быть только назад - снова к месту происшествия, в квартиру где был убит Ли, к его соседям...
К инвалиду в коляске, что в доме напротив, к "Телеглазу"!
Чернышев так и сделал.
Снова поднялся на этаж. Опять, как и в первый раз, постучал в дверь, и перед ним снова возник его сверстник в инвалидной коляске.
Желтовато - серое лицо. Яростный пристальный взгляд.
- Я думал уже не появишься?!
- Некогда, братан. Как ты?
- Я то в порядке. Не нашел, кто китайца пристрелил?
- Нет, пока. Думал, у тебя что есть.
- А ты не ошибся! - он постучал рукой по коляске. - Вспомнил. Может, тебе и сгодится? Когда "коты" , что проститутку привозили, отъехали, минут этак через десять, я заметил на другой стороне "скорую". К кому - то приехала...
Виктор задумался.
- "Скорая"? А в ней ?
- Не видел... Может, упустил...
Они помолчали.
"Телеглаз" вопросительно поглядывал на Виктора, тот улыбнулся.
- Может оказаться важным, может нет. Но все равно спасибо...
- Это не все. "Скорая"была какая-то необычная. Я таких и не видел. Явно иностранная. Сзади двери двустворчатые, два окошка. Под одним запаска новая.
- Слушай, а что если я попрошу тебя поездить с нами показать похожую... - решился Виктор. - Сможешь, а ?
- Думаю, что да, - пожал тот плечами.
Виктор внимательно на него посмотрел:
- Не трудно будет ?
- Из дому выехать ? - почти задохнувшись, спросил тот. - И просить не надо...
Виктор протянул ему руку:
- Завтра мы у тебя...
Он вышел, но еще постоял в подъезде пару минут. Ему надо было отойти. Сбросить с себя груз перенапряжения. Больше ого, - вернуться из той дальней командировки, откуда если и возвращаешься, то начисто разбитый выпотрошенный.
Утром к "телеглазу" нагрянула вся троица.
Сначала свезли каляску вниз на лифте, потом подняли в специально взятый с этой целью милицейский "газик".
Сам герой дня заметно волновался: на короткое время он снова оказывался " в спарке" с напарником - равным и необходимым...
Каждый из троих уделял ему внимание: даже смуглый симпатичный малый, которого он сначала принялся за кавказца, а потом разглядел - кавказского там ничего нет: оказалось, израильтянин.
Поехали сначала на Арбат, в Платную перевозку больных. Чернышев, в первую очередь, подумал о ней, услышая об "иномарке".
Но нет! Прокол!
В Институте скорой помощи имени Склифосовского - тоже неудача. Подались к метро "Темирязевская" к президентскому Оздоровительному Центру результат тот же.
По предложению Анастасии поставили "газик" на Садовом, в районе Триумфаальной площади. Стали ждать. Куда там...
Чернышеву пришла в голову удачная мысль:
- А не закатиться ли нам позавтракать. У меня, например, с утра ничего ничего во рту не было...
Подъехали к "Софии". Благо ресторан был в нескольких десятках метров. Вынесли инвалидную коляску, помогли "Телегазу" помогли ему вьехать внутрь.
На них оборачивались.
Никто, правда, ни слова не сказал, но все взгляды посетителей были прикованы к ним, к инвалидной коляске, которую они вкатили в зал. К столу.
На лицах читалось даже - скрытое, но вежливое осуждение, будто эти четверо сделали что - то не соответствующее правилам приличия.
Кроме израильтянина никто из четверки другого и не ожидал.
Не выставлять на общее обозрение инвалидов, больных и стариков стало нормой. Только сами странные посетители никакого внимания на это не обращали. Осторожно вытащили "телеглаза" из коляски и бережно усадили за стол.
С официантом беседовал Крончер: у них, у иностранцев, это лучше получалось. И долларов больше, и язык, соответственно, развязан.
Потом Алекс принялся рассказывать про то, как проходит реабилитация солдат и офицеров - инвалидов в Израиле...
Чернышев готов был его сожрать с потрохами: неужели он не видит, что человеку больно, когда ему напоминают о его ущербности?
Анастасия сидела молча, и вообще словно отсутствовала. " Что это с ней приключилось? - подумал Виктор. Ему казалось прежде, что кроме своих коней, она в упор вокруг никого не видит.
А Алекс нес свое: армия, видите ли, не только платит пенсию, но и берет на себя оплату учебу в университете. По скидке предоставляет машины со специальным устройством, и парализованные могут перемещаться из коляски на автосиденье сами.
"Телеглаз" сначала слушал недоверчиво, а потом все более и более внимательно, даже стал расспрашивать.
Выходило - многие инвалиды занимаются спортом - плавают, играют на своих колясках в теннис, в баскетбол.
- У нас это тоже начинается...- кивнул "Телеглаз".
- Наши на международных Олимпиадах инвалидов всегда срывают кучу медалей. Страна ведь крохотная, а за полвека шесть войн...
- Ну что у вас там за войны...
- Не скажи. В семьдесят третьем по обе стороны Суэцкого канала билось больше танков, чем под Прохоровкой...
- Ну да?!
Из спиртного "Телеглаз" заказал себе только баварское пиво, и кажется, разочаровал этим Виктора...
Потом все повторилось в обратном порядке. Они усадили инвалида в коляску, погрузили в машину и вновь выехали на Триумфальную.
И тут им, наконец, улыбнулась удача. Мало того - дважды подряд.
Едва завидев первый "амбуланс", их попутчик оживился:
- Вот он... Как раз этой марки...
Их "газик" рванул следом. Чернышев хотел лучше рассмотреть машину. В это время появился и второй "амбуланс". Лиха беда - начало...
Чернышев и Анастасия переглянулись: еще бы! Они видели такую машину! В Медицинском центре! У Рындина!
Они отвезли инвалида домой.
- Если что снова, - вздохнул "Телеглаз" - я готов...
- Главное, - не сдавайся ! - пожелал Алекс.
Виктор незаметно стукнул его в спину.
- Ты чего там выпендриваешься ? - зло накинулся он, когда они садились в машину. - Что, не понимаешь, что есть вещи, о которых лучше не говорить ? Не колоть глаза несчастьем ?
Алекс, кажется, в первый раз за все время в Москве, завелся:
- По-твоему, несчастье от этого исчезнет ? Легче станет кому - то ? он поддал носком колесо рядом стоявшей машины, а, садясь, громко хлопнул дверцей.
- Слушай, ты, - отчеканил металлическим голосом Виктор, - ты в чужой монастырь со соими порядками не лезь !
