Алексей Макеев - Она слишком любила красное
«Посмотрим, – машинально подумал я, – сможет ли он покрыть мои восемь тузов?»
– Вы что себе позволяете? Не забывайте, с кем имеете дело! – заносчиво выкрикнул я. – Немедленно снимите с меня эти браслеты! Что все это значит…
– Только то, что вы и впрямь весьма аккуратный человек, Роман Александрович, – медленно, словно обдумывая каждое слово, сказал мурманский Пинкертон. – До такой степени аккуратный, что, выходя из гаража, в котором вы преднамеренно оставили Данилу Ивановича Лугового, не только закрыли за собой ворота на внутренний замок, но и не забыли накинуть навесной…
Я был вынужден признать поражение. Моя карта бита! Но если и проигрывать, то я предпочел с надлежащим достоинством. Я шел в сопровождении омоновцев с высоко поднятой головой.
Когда машина следственной группы выезжала за пределы моего двора, я успел заметить мужчину, который был в широкополой шляпе и плаще с поднятым воротником. Он напрасно скрывал свое лицо. Я узнал его по походке. Олег Михайлович Звягинцев, мой бывший однокурсник по педагогическому университету, уже многие годы прихрамывал на правую ногу.
«Этот ублюдок сдержал обещание, – подумал я. – Он действительно потратил мои деньги самым наилучшим образом!»
– Роман Александрович! – обратился ко мне все тот же замухрышка в штатском. – Считаю своим долгом сообщить вам, что сегодня утром состоялись похороны Ивана Васильевича!
На моем лице не дрогнул ни один мускул.
– Вас это не удивляет?
– Нет! – коротко ответил я.
– Если не секрет, почему?
– Мы все ходим под Богом! Пути Господни неисповедимы!
Я внезапно вспомнил о своей секретарше и успел подумать о том, что теперь вряд ли в самое ближайшее время смогу попробовать ее выпечки. У Людмилы Геннадьевны действительно получались отличные торты и прекрасное песочное печенье!
– Ваш бывший тесть умер от обширного инфаркта, – бесцеремонно нарушив ход моих мыслей, продолжил этот хлюпик. – Он с трудом перенес известие о смерти дочери. Известие о гибели сына, о существовании которого он узнал в последний год жизни, его окончательно доконало.
– Меня это не интересует! – огрызнулся я. – Не пытайтесь смерть этого маразматика записать на мой счет.
– По сути дела, вас должны мучить угрызения совести.
– С каких пор в частном сыскном агентстве служат проповедники? – грубо спросил я. – Может, вы сменили ориентацию…
– Не желаете со мной разговаривать?
– Нет! Тем более не намерен перед вами исповедоваться…
Человек в штатском озадаченно откинулся на спинку сиденья. Было заметно, что этому болтуну безумно хотелось почесать языком.
– Перед смертью Иван Васильевич успел переписать завещание, – как бы между прочим сказал он.
– Здесь нечему удивляться, – отпарировал я. – Это его хобби! Этот полоумный старик постоянно вносил новые изменения.
– Не такой уж он и полоумный, если оказался весьма состоятельным человеком!
– По моим скромным подсчетам, он располагал акциями на сумму, равную тринадцати миллионам долларов.
– Вы почти правы. Учитывая всю недвижимость, на счету у Ивана Васильевича находилось около пятнадцати миллионов! В переводе на наши деньги получается астрономическая сумма…
– Только не говорите, что в предсмертном завещании этот прохвост упомянул мое имя.
Я зло усмехнулся.
– Нет. Иван Васильевич о вас не упомянул. Он даже передумал перевести часть накоплений в пользу комитета по изучению паранормальных явлений.
– Неужели для того, чтобы поумнеть, необходимо дождаться обширного инфаркта?
– Потеряв дочь и сына, Иван Васильевич составил завещание в пользу юной служанки…
– Этого следовало ожидать. Провинциальная красавица, сообразительная расторопная девушка с точеной фигуркой и с длинными стройными ножками. Если мне не изменяет память, ее зовут Светланой, не так ли?
Он утвердительно кивнул головой.
– Когда у одного человека возникают крупные неприятности, то другому обязательно должно повезти! – подытожил я. – Светланка увлекалась поэзией и наверняка не умела играть в покер, но она имела чутье азартного игрока. Она знала особый расклад и теперь по праву сорвала солидный куш. В этой ставке она выиграла «джек-пот»!
– Роман Александрович! – посмотрев на меня с некоторым подозрением, спросил ненавистный мне Пинкертон. – Вы говорите о каких-то странных вещах. Вы уверены, что у вас все нормально со здоровьем?
– Если бы у меня в голове не зависли файлы, – ухмыльнулся я, – то разве вам удалось бы защелкнуть на моих запястьях стальные браслеты?
Мне показалось, что мой ответ его удовлетворил. Во всяком случае, он больше не задавал мне глупых вопросов.
