Алексей Макеев - Она слишком любила красное
Я налил себе рюмку коньяку. В любом случае я должен был выглядеть абсолютно спокойным.
Четыре омоновца и один в штатском поспешно поднялись на веранду. Я слышал отвратительный визгливый голос одного из них. Я ничуть не сомневался, что этот голос принадлежал человеку в штатском.
«Вы не заставили себя долго ждать, – подумал я. – Входите, господа! Сыграем партию в покер. Только учтите, я не признаю никаких правил!»
Вся четверка омоновцев была собрана из здоровенных бугаев, предназначенных одним ударом резиновой дубинки напрочь отбить всякое желание к бессмысленному сопротивлению. Наверное, каждый из них смог бы без посторонних предметов завалить любого буйвола. Даже такой бык, как Джек Потрошитель, вряд ли выдержал бы удар кулака, похожего на громоздкую кувалду.
Как я и предполагал, ими руководил человек в штатском. Плюгавенький сморчок, лет двадцати трех – двадцати четырех. Он окинул меня недобрым взглядом, но я проигнорировал его точно так же, как не обращаю внимания на тявканье безродных щенков. Я сразу оценил ситуацию и тут же пришел к выводу, что омоновцы совершенно беспомощны перед могуществом моего аналитического ума. Хлюпик вообще не представлял для меня существенной угрозы. Я отвечал на его нелепые вопросы подобающим образом, не позволяя повысить на меня до неприличия визгливый голос. Лишь однажды я попал в замешательство, когда этот еще не оперившийся желторотик вызывающе бросил мне в лицо:
– Я понимаю, Роман Александрович, у вас были веские основания для того, чтобы вы могли доверить покойному ключи от машины. Ведь Данила Иванович Луговой в некотором роде ваш родственник…
Я готов был удавить этого наглеца, как самую отвратительную ящерицу! От его подковыристого подвоха даже померещилось, что у меня на голове выросли рога.
– Подбирайте выражения! – насупившись, предупредил я. – Вы на что намекаете?
– Ни на что не намекаю, – невозмутимо ответил он. – Мы навели справки и выяснили, что этот человек прибыл в наш город с одной определенной целью… Его родители разошлись в то время, когда гражданин Луговой еще не родился на свет. Почти сразу после родов его мать умерла из-за чрезмерного пристрастия к спиртному. С раннего детства он был предоставлен самому себе. Воспитывался в различных приютах. В семилетнем возрасте ему крупно повезло. Его взяли в приличную семью. Приемные родители дали ему свою фамилию…
– Меня не интересует его прошлое! – грубо перебил я. – Данила погиб по собственной глупости. Мне безразлично, с какой целью он объявился у нас в Мурманске!
– Достигнув совершеннолетия, он решил отыскать родного отца, – не обращая внимания на мою грубость, продолжил этот сморчок. – Наконец-то, встретившись с ним, Данила Иванович Луговой узнал, что у него есть сестра, которая старше его на два года. Неудивительно, что он захотел с ней встретиться. Но, к его глубокому сожалению, она уже покинула родительский дом и вышла замуж за состоятельного человека.
– Мне ни к чему такие подробности! – вспылил я.
Он посмотрел на меня скептическим взглядом.
– Все дело в том, что я говорю о вашей жене, Роман Александрович!
– Вы хотите сказать…
– В вашем гараже погиб ее родной брат…
Я попытался сохранить хладнокровное спокойствие.
– Это лишний раз доказывает, – не растерявшись, сказал я, – что у меня с ним не могло быть серьезных разногласий. Данила Луговой так замечательно относился ко мне и к моей несчастной супруге…
Я изобразил на лице горечь страдания и тяжело вздохнул. В это мгновение я понял, почему видел Данилу Лугового со служанкой Ивана Васильевича. Теперь я знал, каким образом и с чьей помощью старый прохиндей смог купить Виктории ярко-алое платье. Так же я догадался, кому именно согласно его завещанию были предназначены остальные тридцать процентов от его капитала.
– Ах, Виктория, Виктория… – пробормотал я. – Она погибла такой нелепой, жуткой смертью…
– Об этом мы поговорим чуть позже! – с откровенным пренебрежением ответил следователь.
Посмотрел бы я, как этот замухрышка разговаривал со мной, не будь рядом с ним четверки дюжих омоновцев!
– Некий человек, пожелавший остаться неизвестным, – продолжил он, – перевел на счет нашего частного сыскного агентства внушительную сумму. В сопроводительном письме он высказал сомнения по поводу несчастного случая, произошедшего с вашей супругой, Роман Александрович. Мы отправили нашего специалиста в Вологду…
– Ну и что? – с надменным видом поинтересовался я. – Вашей ищейке удалось что-нибудь обнаружить?
– Вы знакомы с человеком по имени Боря Младший?
– Я видел его всего лишь однажды. Гораздо лучше я знаком с его отцом.
– Большим Борей?
– Да.
– Ну так вот, после дополнительного расследования было установлено, что в тот момент, когда разъяренный бык набросился на вашу жену, Роман Александрович, вы находились в нескольких шагах от этого животного.
– Бред сивой кобылы! Вы мне льстите. Я не до такой степени храбрый человек, чтобы осмелился подходить к этой громадине. Если бы вы только видели Джека Потрошителя… Я стоял за оградой и перемахнул через нее лишь в тот момент, когда моей жене стала угрожать реальная опасность. В минуты отчаяния каждый человек способен на героические подвиги…
– Но Боря Младший дал противоречивые показания. Он видел, как вы осторожно перебрались через ограду, а потом взмахнули правой рукой.
– Его там не было! Это нелепая ложь… – выкрикнул я.
– Нет, Роман Александрович! Вы его просто не заметили. Боря Младший подходил к загону с тыльной стороны, поэтому вы не обратили на него внимания. К тому же на месте гибели Виктории Ивановны был найден увесистый булыжник, на котором обнаружены ваши отпечатки. Как же так неосторожно, Роман Александрович? Могли бы воспользоваться перчатками…
– Мало ли какие камни могут валяться в загоне, – отпарировал я.
– Большой Боря клянется, что он с самого утра тщательно очистил весь участок. Если вы помните, он собирал граблями кучи мусора.
– Вы намекаете…
– Пока я ничего не утверждаю и ни о чем не спрашиваю. Я же сказал, что о несчастном случае, произошедшем с вашей супругой, мы поговорим чуть позже. Я лишь дал вам пищу для размышлений…
Он неприятно улыбнулся. Меня так и подмывало сравнить мой кулак с его наглой физиономией.
– А сейчас, пожалуйста, ответьте еще на парочку вопросов, – попросил он.
– Хоть на все сто! – озлобленно прорычал я.
Он начинал выводить меня из терпения.
– Сколько комплектов ключей было от ворот вашего гаража?
Он спрашивал все с тем же убийственным спокойствием.
– Какой гараж вы имеете в виду? Тот, который возле моего офиса, или который находится здесь, рядом с моим коттеджем?
– Вы прекрасно поняли, что меня интересует тот гараж, где погиб Данила Иванович Луговой!
– В таком случае у меня два комплекта, – раздраженно ответил я.
– Один комплект был у покойного?
– Разумеется! Я сам отдал ему ключи.
– Второй комплект вы, конечно, утеряли?
Этот замухрышка мне явно не нравился. У меня возникло дикое желание вышвырнуть его на улицу.
– Я аккуратный человек и никогда ничего не теряю! – резко ответил я.
– Вы можете их предъявить?
– Разумеется!
Я демонстративно вынул из сейфа связку ключей, предусмотрительно оставленную мною еще в тот роковой воскресный день, который стал для Данилы Лугового последним днем его жизни. С ухмылкой посмотрев на этого заносчивого хлюпика, я небрежно бросил ключи ему под ноги.
Он не поленился нагнуться и ловким движением руки поднял их с пола.
– Сувальдный ключ – от внутреннего замка. Имеет высокую степень секретности, – пояснил я. – Перфорированный – от навесного…
Мне было смешно смотреть на сникшего Пинкертона-зазнайку. Он, вероятно, ожидал, что я начну изворачиваться и обязательно на чем-нибудь проколюсь, но моя досконально продуманная тактика сбила его с толку. Не имея ни малейшего желания продолжать никчемный, пустой разговор, я демонстративно указал на дверь и надменно произнес:
– Я только что с самолета и слишком сильно устал. Больше я вам ничем помочь не могу. Всего хорошего, господа…
Я видел, как исказилась отвратительная физиономия этого типа в штатском. Он вытаращил глаза и открыл рот, словно треска, выброшенная морским прибоем на песчаный берег.
Я уже одной ногой встал на верхнюю площадку пьедестала, но внезапно на моих запястьях защелкнулись стальные наручники. Это был удар ниже пояса! Очевидно, в отличие от меня плюгавенький шельмец выбрал более жесткую тактику и тоже не признавал никаких правил. Он разложил собственную колоду и нагло сыграл краплеными картами.
«Посмотрим, – машинально подумал я, – сможет ли он покрыть мои восемь тузов?»
– Вы что себе позволяете? Не забывайте, с кем имеете дело! – заносчиво выкрикнул я. – Немедленно снимите с меня эти браслеты! Что все это значит…
