Оксана Обухова - Темная лошадка
— Нет. У меня е с т ь младшая сестренка.
— Повезло. Ты — старшая. А они тебя любят?
— Кто?
— Родители.
— Да. Но они в разводе.
Рената перестала замечать, что разговаривает с человеком, у которого связаны руки, а у нее за поясом лежит пистолет. В этом она ослепла, но в противоположность начала видеть — меня.
— Я всегда мечтала о сестре, — вздохнула она.
— Но у тебя же есть Миша. Я вижу, как сильно ты его любишь, — подлизалась я.
— Это не то. Это кара.
— За что?
— Я хотела, чтобы он умер. Он и Бьянка. Ходила в церковь, свечки за упокой ставила… Но не получилось, и родился Миша. Слабенький, он тоже несчастный, я ему нужна. Бьянка же не мать, так декорация… — Рената непритворно загрустила.
Как мне хотелось засыпать ее вопросами! О Хорских, о Коваленко, о няне Свете. Теперь я была уверена, что масло в ванной зачем-то разлила Рената…
Но я боялась вновь стать в ее глазах «мерзкой сыщицей». Пока мне удалось ненадолго превратиться в сестру. Ласковую, не слишком любопытную и ненавязчиво родную. Ренаточка всегда мечтала о такой сестричке. Так пусть получит хотя бы привязанную…
— А ведь никто ни в чем не виноват, — сказала вдруг Рената. — Он один во всем виноват… Ты не знаешь, когда он приедет?
Я догадалась, что речь идет о Михаиле Петровиче.
— Завтра днем или ближе к вечеру.
— Завтра? — переспросила она и рывком повернулась к Александру, давно сидящему на ступенях в позе немыслимой усталости: — Ты «маслины» достал?
— Нет, — равнодушно ответил тот.
— Сколько в стволе?
— Четыре.
— Хватит, — кивнула Рената. — Соня, если…
Я так и не узнала, что последовало бы за этим «если». На шнурке, свисающем с шеи Рената запиликал сотовый телефон, и, приказав всем взмахом руки соблюдать тишину, девушка ответила на вызов:
— Да, Любаша, слушаю.
В процессе того, как говорила Любава, лицо Ренаты мрачнело с каждой секундой. Глаза заледенели в неподвижности, губы сдвинулись, брови жили какой-то отдельной жизнью — они то взлетали вверх, то опускались к переносице. Ренату что-то сильно раздражало в рассказе подруги. Очень сильно раздражало.
Я смотрела на нее и думала о том, что, пожалуй, только что был упущен реальный шанс остаться в живых.
Зверь закончил разговор протяжным:
— Чао, — и отпустил телефон болтаться на шнурке.
Три пары глаз в разной степени надежды смотрели на дочь Кутепова. Я надеялась выжить, о чем вопрошали глаза двух братьев, так и осталось тайной.
— Ну? — Саша дернул подбородком.
— Любка засветилась, — хмуро ответила Рената. — Я на ее тачке приехала, она на моей по городу колесила. На светофоре подставилась, топтуны к ней вплотную пристроились и увидели, что за рулем не я… — Подумала пару секунд и заторопилась: — Все, ребята. Времени нет, надо что-то решать.
Зверь, спрятавшийся недавно где-то внутри сумасшедшей девчонки, начал медленно вытягивать лапы и, скаля зубы, вылезать из норы. Пока он лениво потягивался, дрожал шкурой и щурил глаза. Он еще не был голодным. Кровь не дразнила чуткие ноздри, не дыбила шерсть, зверь только принюхивался. Но он — б ы л.
— Шурка, тащи таблетку клофелина, — приказал зверь.
— С ума сошла?! — возмутился тот. — У бабки такая гипертония, она каждую таблетку считает!
— Много текста, Шура, тащи, — лениво поведя бровью, сказала внучка генерала. — Я этот достала, я еще привезу, сейчас некогда спорить.
— Ты достанешь, — буркнул парень, но все же вышел из сарая.
— Рената, ты хочешь меня отравить?! — скорее удивленно, чем испуганно вскрикнула я. Пистолет пугал меня больше, клофелин удивлял.
— Как будто у меня других родственников нет, — в задумчивости произнесла девушка. — Я вот что хочу тебе сказать… сестричка. — Она смотрела на меня так, словно примерялась откуда удобнее начинать откусывать живую плоть. — У тебя есть один крошечный шанс. Прожить подольше. Я слов на ветер не бросаю, спроси моего папу…
— Чего ты хочешь? — встрепенулась я.
— У меня в машине сумка с любашкиными конспектами и диктофон. Сейчас я сочиню тебе текст, ты без выкрутасов, без отсебятины, наговоришь его на диктофон слово в слово. Поняла?
— Поняла, — кивнула я. — Зачем?
— Не твоего ума дело, — усмехнулся очнувшийся хищник.
Что задумала эта сумасшедшая, стало понятно, едва она поднесла к моим глазам лист бумаги с написанными словами: «Дорогие мои, влипла в роман. Не ждите. Целую, ваша Софья». Это сообщение записанное с моего голоса, Рената отправит на автоответчик пентхауза. Как она устроит, что бы никто из домашних не взял трубку, и заработал автоответчик, не знаю. Вероятно, именно для этого ей понадобилась запись. Рената улучит момент, — отвлечет или усыпит родню, — включит диктофон и с моего мобильника отправит сообщение.
И тогда меня точно никто искать не будет.
Текст мне пришлось повторить раз восемь.
— Ну, ну, сестричка, побольше жизнерадостности! — тыча пистолетом в ребра, подбадривала сумасшедшая девчонка. — Кто тебе поверит?! Ты же влюбилась! — и смеялась.
Смеющийся бешеный зверь, это скажу вам, — зрелище. Все вместе взятые тигры и пантеры отдыхают и тихо млеют от зависти. Как и почему я не отключилась и грохнулась в обморок, до сих пор не знаю.
Удовлетворившись моим исполнением, Рената прослушала запись, покачивая головой на каждом знаке препинания, и сунула диктофон в карман джинсового жилета.
На меня смотрела долго. Так неотрывно и безэмоционально разглядывают картину на стене в своей гостиной. Оставить на месте или перевесить чуть левее?
О чем она размышляла, одному дьяволу известно. Но время поджимало, где-то Ренату ждала подруга и, подарив мне улыбку настоящей сестринской дружбы, она сказала так:
— Я никогда никого не обманываю. Я обещала тебе за послушание несколько часов жизни, ты их получишь. — Потом повернулась, подошла к Федору и с той же нежной улыбкой попросила: — Феденька, посмотри на меня, пожалуйста. — Старший из братьев сидел на чурбаке для колки дров. Голова опущена вниз, руки вялыми плетями болтаются у колен, он поднял на Ренату глаза и угрюмо посмотрел. — Я тебя когда-нибудь обманывала, Феденька? — тот потряс немытыми патлами, и Рената утвердительно кивну:
— Я всегда исполняю свои обещания, я никогда никого не обманываю. Я ваш друг. Сейчас мы с Шурой уедем в город. Не очень надолго. Ты останешься с ней. Она будет говорить, она будет обещать тебе золотые горы, она поклянется дать тебе три дня на разграбление Парижа… Запомни, — она обманет. Она нищая ищейка. За копейку готова врать, шпионить, изворачиваться. Я правду говорю? — И ответила сама себе: — Истинную правду. Она — ноль. Я — все. Я тебе обещаю, — на месте этого сарая осенью будет стоять каменный дом. Я когда-нибудь тебя обманывала, Федя? Нет.
— А если она того… в туалет попросится?
— Для нее это уже не важно, — жестко выговорила Рената. — Для тебя тем более. Запомни, — она обманщица. Ищейка. Ноль. — И внимательно присмотревшись к мужику, просительно пропела: — И не напивайся, Феденька. Когда все закончится, я искупаю тебя в «Абсолюте». Или в «Арманьяке». На выбор.
Качественная промывка мозгов закончилась, Рената повернулась к младшему брату и перешла на деловой тон:
— Надо освободить место в сарае. Перегонишь ее машину в город, оставишь у центрального ресторана. Дверцы можешь не закрывать. Бабка спит?
— Готовится, — буркнул Саша и протянул Ренате таблетку клофелина.
Девушка положила лекарство в нагрудный карман, обошла столб и, всмотревшись в растянутый скотч, усмехнулась, пробормотав — «хитрая девочка». Взяла из коробки на верстаке моток проволоки, туго обмотала ей запястья и, немного подергав для проверки прочности, положила голову мне на плечо, коснулась губами уха и спросила громким шепотом:
— Кляп хочешь?
— Нет, — я судорожно помотала головой.
— Правильно, — одобрила Рената. — Поплачь спокойно, это мой тебе подарок. Прощальный.
И уже уходя, бросила Федору:
— Запомни — она пообещает тебе Париж. Но она лгунья. Это ее профессия, она будет тебя обманывать.
Александр вывел Нисан из сарая, старший брат запер за ним ворота, на улице было уже почти темно.
В десять вечера, как обычно, Бьянка заварит себе успокоительный травяной чай. Напиток она сделает для всех, — Рената легко возбудима и отчая отказывается редко, у Светланы бессонницы нет, но она любит составить компанию хозяевам. В заварочный чайник Рената подмешает клофелин. Думаю не много, но достаточно для крепкого сна.
Вероятно, она выберет время, отключит все спаренные телефоны пентхауза кроме одного, убавит громкость звонка последнего и быстро отправит мое сообщение на автоответчик. Тот спокойно запишет мой голос, определит номер моего сотового и успокоит «родню» — девушка нашла кавалера, волноваться не стоит. Времени данная операция потребует не более двух минут. Главное выбрать момент, когда никто не взмет трубку.
