Сергей Трахименок - Уехать в Париж
У магазина в ожидании, когда собутыльник принесет выпить, стоял третий бывший каскадер Юрась.
Собутыльник, наконец, появился и почему-то потащил Юрася в сквер, что находился рядом с магазином.
Там он заговорщицки оглянулся, вытащил руку из кармана, в которой было несколько смятых «зайчиков».
— Ну и че? — спросил его Юрась.
— Дык это. не хватило.
— Как не хватило, вчера хватало.
— Дык это. инфляция.
Молодой парень шел мимо них. Видя «соображающих» мужиков, обошел их стороной. Но остановился, узнав Юрася.
— Вы Юрась? — произнес он.
— Ну. — не слишком любезно ответил каскадер.
— Вы снимались в.
— Ну.
Молодой человек смотрел на Юрася, словно сомневаясь, что это он.
— Он, он, — затараторил собутыльник, раньше Юрася понимая, что с этого гуся-поклонника можно слупить несколько десятков рублей. — Где он только не снимался. Слушай, мужик, он тебе автограф, а ты это, нам. у нас совсем немного на бутылку не хватает.
— Нет проблем, — ответил парень и вытащил кошелек.
— Все, кина не будет, — произнес Юрась, осмыслив ситуацию, — я за бутылку автографы не даю.
— Ты че, Юрась, — бросился к нему собутыльник, — он со всей душой, а ты его обидеть хочешь. Да и не за бутылку, за деньги.
Неожиданно для всех из-за кустов появляется еще один мужик в сильном подпитии.
— Че выеживаешься, — деловито говорит он Юрасю, — дай парню автограф, будет на что похмелиться.
— Пошел ты, — отвечает Юрась и пытается уйти.
Но мужик настроен серьезно. Он заслоняет путь бывшему каскадеру. Однако просчитался. Юрась ударил его подъемом стопы под колено, «сложил» на землю и продолжил свой путь.
— Да ты не обращай на него внимания, — суетился вокруг парня собутыльник, — ты деньги мне дай, а я его не обижу, все будет, как у корешей.
Парень дает собутыльнику деньги. Тот бросается к магазину.
* * *Салон самолета. В одном из кресел сидит Елена.
Рядом средних лет мужчина, пытающийся заговорить с ней по-французски.
Елена, занятая своими мыслями, не отвечает.
— Мадам ничего не желает, — спросила стюардесса, толкая впереди себя тележку с напитками.
— Нет, — ответила Елена по-русски.
— Дак ты русская, — произнес мужчина, — бери, все это входит в стоимость билета. Я, когда первый раз летел, не знал этого. Ты первый раз летишь?
— Второй, — ответила Елена.
— А. — разочарованно произнес сосед по креслу и обратился к стюардессе, — а мне виски и пепси.
Пока сосед манипулировал с напитками, смешивая их в разных пропорциях, повторяя время от времени, что все это вставляет не хуже экстэзи, Елена закрыла глаза и предалась мыслям о том, как она будет выручать Павла.
«Может быть, сразу поехать в милицию?»
Но она и до отъезда в Париж плохо ориентировалась в иерархии государственных органов и не могла отличить милицию от суда, а суд от прокуратуры. Что было говорить о сегодняшнем времени. Ведь она уехала в Париж в девяносто втором, в момент разрухи и утраты всех ориентиров.
— А в Париже ты была по туру? — спросил ее сосед, расправившись, наконец, с напитками.
— Я там живу.
— И давно?
— Давно.
— Тогда тебе нужно пройти курс адаптации к нашей действительности.
— Обойдусь, — ответила Елена так, чтобы у собеседника пропало желание продолжать разговор.
Но собеседник даже не почувствовал этого.
— Не обойдешься, — сказал он, — ты даже представить себе не можешь, что произошло здесь, после распада СССР. Это другая страна. Точнее другие страны. Здесь другие люди и другие отношения между ними.
— Но рождаются они также как и в советское время? — зло спросила Елена.
— Рождаются также, — заржал мужчина, — но это единственное, что осталось прежним.
* * *В аэропорту Елена взяла такси и поехала в город. На бульваре Шевченко она попросила остановиться и до нужного дома пошла пешком, хотя с тяжелой сумкой это было неудобно.
«А вдруг действительно мне нужна адаптация к жизни в Минске?»
Елена внимательно смотрела на встречных прохожих, не столько оценивая их, сколько наблюдая за реакцией на себя.
Но прохожие были заняты своими делами, своими мыслями и не обращали на Елену внимания. Это ее успокоило.
Она поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру, в надежде, что сын окажется дома, а все предыдущее было лишь дурацкой шуткой. Но на звонок никто не ответил. Тогда Елена позвонила в квартиру напротив.
Дверь открыла баба Валя, впрочем, бабой ее звал Павел, а для Елены она была тетей Валей.
Тетя Валя, увидев Елену, всплеснула руками и стала плакать, заплакала и Елена.
— А я теперь каждый день квартиру открываю, — говорила она причитая, цветы поливаю, и все жду, может объявится. ты надолго? Давай я тебя покормлю.
Отказавшись от завтрака, Елена взяла ключи и открыла дверь в квартире Павла. Впрочем, это была ее квартира, в которой она оставила сына три года назад, уехав в Париж.
В квартире было чисто, видимо, тетя Валя кроме поливки цветов сделала уборку.
Елена переоделась, перекусила йогуртом и стала ждать звонка.
В самом начале назначенного времени телефон зазвонил.
Елена сняла трубку.
— Как долетели? — спросил мужской голос.
— У вас уже не принято здороваться?
— Принято, принято, — пошел на попятную голос.
— Где мой сын?
— Я же сказал, что он в безопасности. Впрочем, вы сами можете убедиться в этом.
— Как?
— Спуститесь к почтовому ящику, возьмите послание от него. А потом мы продолжим наш разговор.
Елена спустилась на первый этаж, открыла почтовый ящик, там действительно лежал конверт. Она взяла его и поднялась на третий этаж в свою квартиру.
Елена еще не дочитала письмо до конца, как вновь зазвонил телефон.
— Как видите, мы держим свое слово, — сообщил ей тот же голос. — Что вы решили?
— У меня нет таких денег.
— Сейчас у вас их действительно нет, но их нужно достать. Я думаю, сутки- другие вам хватит, чтобы что-то придумать, связаться с вашим мужем.
— У мужа тоже нет таких денег.
— Елена, не знаю как вас по батюшке, этого не может быть, для иностранца это небольшая сумма.
— Это не так, просто у вас сложился миф о том, что все иностранцы либо миллионеры, либо безработные, на самом же деле.
— Ну, ну, не надо так горячиться. Вспомните шпионский фильм «Семнадцать мгновений весны». Там одна очаровательная блондинка по имени Барбара говорит радистке Кэт: «У вашего шефа нет запасного передатчика». Так вот я говорю вам, что у вашего мужа. Короче ваш муж достаточно состоятельный человек, чтобы помочь вам выручить из беды вашего сына.
— Хорошо, я попытаюсь что-нибудь предпринять.
— Попытайтесь, но все о чем мы говорили, должно остаться между нами. Я думаю, это-то вы хоть понимаете?
— А-а, так вы не всемогущи, вы боитесь.
— Елена, мне нечего бояться, бояться нужно вам и вашему сыну. Понятно?
— Да.
— Вот и отлично, я позвоню вам завтра в это же время.
* * *Минск. Кабинет следователя Ходкевича.
Ходкевич только что закончил говорить по телефону, как вдруг раздался осторожный стук в дверь. Стук был очень робкий, так никогда не стучит человек, вызванный к следователю повесткой, так мог стучать только человек, который сомневается в правильности принятого им решения пойти к следователю.
Ходкевич поморщился, из этого следовало, что сейчас в кабинет войдет тот, кого он не планировал принимать. А значит, он потеряет время на пустые разговоры или не нужные консультации.
— Входите, входите, — произнес Ходкевич и замер на полуслове, потому что в кабинет к нему вошла Елена Потапова.
— Здравствуйте, — произнесла Елена, — меня послали к вам.
— Очень хорошо, что послали, — нашелся Ходкевич.
— Я вчера прилетела из Франции. — продолжала Елена.
— Позвольте ваши документы, — сказал следователь.
Елена протянула ему паспорт.
— Боже мой, — сказал Ходкевич, — а я думаю, почему мне кажется, что где-то уже видел вас. Вы играли в «Черном аисте», «Звезде Полынь», а потом неожиданно куда-то исчезли. Так?
— Так. Но я хочу.
— Кстати, как вы оказались в Париже? Вас перестали снимать, и вы получили статус преследуемой режимом?
— Нет, — едва сдерживаясь, ответила Елена. — Электронная сваха нашла мне там мужа.
— Везет же людям, — произнес следователь. — Моя жена всю жизнь мечтала побывать в Париже.
— Я тоже, — сказала Елена, — и как видите, мое желание сбылось. Возможно, оно сбудется и у вашей жены. Но мы сейчас в Минске, и я хочу заявить о том, что у меня пропал сын, и меня шантажируют.
— Хорошо, — сказал следователь, продолжая изучать паспорт Елены, — а вы гражданка Беларуси?
