Андре Пико - Кто убил прекрасную Урсулу
- Могу я задать один вопрос?
- Да.
- Кто гарантирует, что вы отдадите мне деньги, если дело выгорит? Он снова улыбнулся.
- Никто. Мне нужно доверять. Но я никогда не обманываю своих партнеров. Вполне вероятно, что когда-нибудь мы продолжим наше знакомство. Чао!
- Минутку!
- Что еще? Разве мы не договорились? Урсула задержала его на пороге.
- Предположим, Фишер отдаст триста тысяч франков.
- Может быть, даже больше.
- А потом? Все будет кончено? Но это не то, что я хочу!
- Кто вам сказал, что все будет кончено? Это всего лишь первый шаг. За ним последуют другие - до окончательной развязки. Вы всего лишь маленькое звено в цепочке, мадам Моос, как бы это ни задевало вашу гордость. Одна вы не сможете скинуть Фишера. Но вместе: вы, я, еще некоторые люди, - - мы сумеем расправиться с ним.
Он ушел, сделав на прощание дружеский жест рукой. Урсула некоторое время пребывала в замешательстве. Довериться незнакомому мужчине - это так мало похоже на нее. Однако этот человек внушал ей доверие. Он ненавидел Фишера так же, как и она. Все, что он говорил, было правдоподобно. Она вспомнила Циглера, его сомнения и амбиции. Должно быть, он утаил это дело от своих патронов. Шульц всучит ему его часть!
Урсула расхохоталась над самой собой.
Прекрасная, великолепная шутка! Пусть Петер Шульц сдержит слово только наполовину, пусть эта месть не принесет ей ничего в финансовом плане, но Фишер будет уничтожен, Фишер будет поставлен на колени, и только ради этого стоило пойти на шантаж!
***
День показался Урсуле невероятно длинным. Она хотела отвлечься, прогуляться и больше не думать о свидании, назначенном Шульцем. Она бродила по Цюриху, но каждый магазин, каждый уголок улицы вызывал в ее памяти слишком много воспоминаний. Вот монастырь, под сводами которого Фишер догнал ее в первый раз.
- Не знаю, что со мной происходит, Урсула, но вы мне нужны. Я не могу без вас...
Она уступила ему слишком быстро. Ей нужно было продлить эти случайные встречи, обострить его желание, заставить в течение многих месяцев довольствоваться только платонической любовью. Он же был ее рабом всего лишь одну-две недели во время послеобеденных встреч на вилле на берегу озера. Очень скоро его деловые качества взяли верх.
- Нам нужно все как следует организовать, устранить все подозрения.
Он превратился в хозяина, как только осуществил задуманное и нашел их связи привычное место в своей жизни.
Около четырех часов начался дождь. Урсула пошла в кино, но не досмотрев фильм до конца, поспешила в закусочную на Капеллергассе. Она хотела пообедать пораньше, чтобы быть в форме, когда пробьет девять часов.
Она вернулась к себе около семи. Начинало темнеть. После ливня похолодало. Над склонами гор поднимался туман.
***
Половина девятого. Ожидание становилось невыносимым. Надев пеньюар с большим декольте, Урсула ходила взад-вперед по комнате. Несколько минут она сопротивлялась желанию выпить, но потом сдалась. Алкоголь обжег ей горло, но она подумала: "Андреа прав. Это придает силы."
Чтобы доставить себе удовольствие, она представила ошеломленного, растерянного Курта, почуявшего ловушку, но не догадывающегося о ее истиной цели. Урсула сочиняла фразы, которые он произнесет и которые она молча выслушает, чтобы не разуверить его в триумфе.
"Ты решила устроить эту встречу, чтобы снова умолять меня?! Но между нами все кончено, я никогда не пересматриваю свои решения! Ты считаешь, что все еще вызываешь во мне желание и можешь заставить меня отказаться от мести. Но я отказываюсь от твоего тела, и даже если ты начнешь умолять, рыдать..."
И тут внезапно Шульц появляется в дверях. Одна вспышка... Другая... Курт бледнеет, кричит, наконец, до него доходит...
В дверь постучали. Маленький будильник на ночном столике показывал десять минут десятого. Урсула, улыбаясь, открыла дверь. Но тотчас же улыбка застыла у нее на лице. Она еще успела бы закричать, позвать на помощь, но ужас парализовал ее. Она издала только еле слышный хрип. С трудом попыталась отвести сильные руки в светлых перчатках, обхватившие ее шею. Последней мыслью Урсулы было то, что она умирает глупо, но что ее смерть представляет собой логический конец неудавшейся во всех отношениях жизни.
Глава 3
Фишер выключил диктофон, потушил сигарету и встал навстречу своему гостю. Инспектор Штраус... Да, полиция не присылает к нему лишь бы кого. Это хороший знак. С ним соблюдают приличия.
- Входите, инспектор. Прошу прощения, что заставил вас ждать.
Штраус, немного смущенный, пожал протянутую руку Фишера.
- Я также прошу прощения, месье Фишер, что побеспокоил вас, но меня вынуждают обстоятельства. Мы расследуем чрезвычайно серьезное дело.
- Ни одно из дел не бывает серьезным, как это обычно утверждают. Садитесь и расскажите, о чем идет речь.
Фишер сел за письменный стол, а Штраус опустился в очень низкое кресло. Это была психологическая хитрость Фишера по отношению к своим посетителям. Находясь в таком неудобном положении, они сразу начинали чувствовать его превосходство.
- Расскажите мне о своих отношениях с мадам Моос.
Тон был нейтральный, но Фишер не ошибся. Это была прямая атака в стиле Штрауса, маленького человечка с многочисленными дипломами, выходца из народа, гордящегося своим положением главного инспектора полиции, которого он добился благодаря личным качествам, и теперь воображал, что абсолютно не зависит от цюрихского общества.
Чтобы поставить этого функционеришку на место, Фишер произнес учтивым тоном:
- Я и не знал, что закон позволяет вам вмешиваться в мою личную жизнь.
Штраус сделал вид, что не заметил сарказма. - В некоторых случаях позволяет.
- Каких?
- Разрешенных законом.
Фишер снисходительно улыбнулся. Такая борьба на равных не была ему неприятна. Его голос прозвучал иронически, словно у отца, которого позабавило глупое замечание сына.
- Между нами, инспектор, неужели вы настолько педантичны? Раз на меня подана жалоба, раз формальности все законны, то неужели вам нужно вести себя как роботу? Если это необходимо, я подчинюсь форменному допросу, но зачем нам сейчас придерживаться такой скучной процедуры? Дедо будет урегулировано моими адвокатами. Я привык к небольшим размолвкам, месье Штраус. Некоторые люди находят удовольствие в мелочных нападках, заранее обреченных на провал. Это раздражает и ничего больше. Но мы же с вами выше этого.
- Когда дело не касается убийства. Фишер взял сигарету. Портсигар чуть не выскользнул у него из рук.
- Вы сказали?
- Когда речь идет не об убийстве. Мадам Моос была найдена задушенной в своей комнате сегодня утром. Это произошло этой ночью. После вскрытия мы узнаем точное время убийства. В настоящий момент мне официально поручено расследовать это дело. Вы были близки с жертвой, месье Фишер. Поэтому не удивляйтесь, если я обращаюсь к вам, чтобы получить определенные сведения.
- Задушена, - пробормотал Фишер. Это был не вопрос. Он повторил слово, будто хотел убедиться в реальности абсурдного факта.
- Когда вы виделись с мадам Моос в последний раз?
- Два или три дня назад.
- Так два или три?
- Какая разница? Мадам Моос никогда не занимала в моей жизни того места, которое вы ей от, водите. Я с ней встречался время от времени, но очень нерегулярно, и не заботился о том, чтобы специально фиксировать место, время и обстоятельства.
- Три дня назад мадам Моос ушла от своего мужа.
- Я этого не знал.
- Она поставила вас в известность о своем решении?
- Нет. Для меня это так же неожиданно, как и для вас.
- Извините, месье Фишер, но для меня это не неожиданно.
Штраус попытался выпрямиться в своем кресле, но это было затруднительно, и он поморщился. Фишер повысил тон.
- В конце концов, инспектор, что означает эта перепалка, не носящая никакой законной формы? Я что, должен считать себя под подозрением? Если это так, то вы позвольте мне подождать официального приглашения.
Штраус поднялся.
- Да, так будет лучше.
Фишер не ожидал такого ответа. Он поднялся, в свою очередь чувствуя, что начинает нервничать. Ему нужно было походить, немного размяться.
- Все это смешно. Я понимаю ход ваших мыслей и, следуя логике, считаю естественным, что, несмотря на всю абсурдность такой гипотезы, может показаться, будто я замешан в этом деле. Однако осмелюсь предположить, что ваш здравый смысл возьмет верх. Неужели вы действительно думаете, что смерть мадам Моос может каким-то образом меня обеспокоить?
- Я думаю, месье Фишер, что вы несете часть ответственности за эту смерть. Я также думаю, что ее причиной послужил факт, о котором вы умалчиваете.
- Какой факт?
Фишер, разозлился, поняв, что теряет самообладание, тогда как Штраус, словно через силу, монотонным голосом продолжал объяснять:
- Ваш разрыв с Урсулой Моос.
