Андре Пико - Кто убил прекрасную Урсулу
- Марсель Гарнье, - сказала она, протягивая Руссо руку в тонкой светлой перчатке.
- Экс-комиссар Руссо.
- А я о вас наслышана.
- То же самое могу сказать и я.
- Позвольте мне представить моего мужа. Винсент Гарнье подошел, непринужденно улыбаясь. Старый Медведь встречался с ним один раз несколько лет назад. Постарел? Чуть-чуть. Все та же раскованная манера держать себя, которая прекрасно подходила к его профессии журналиста, считающего себя выше всех смертных.
- А мы уже знакомы, - улыбнулся Винсент. Циглер улизнул в смежный кабинет, обрадовавшись, что может уступить свое место начальству.
- Как это вас когда-то прозвали в полиции? Извините, это было так давно... Я теперь практически все время в Цюрихе.
- Меня прозвали.., и зовут до сих пор Старый Медведь.
- Да-да! Вас это никогда не шокировало? Вы слывете за немного ворчливого и упрямого, но очень славного человека.
- А вы за любопытного с авантюристическими наклонностями.
- Очаровательный фейерверк любезностей! - засмеялась Марсель. - Вы специально приехали к нам в Цюрих, комиссар? Я знаю, что вы больше не работаете, но, может, вам все еще поручают какие-нибудь щекотливые дела?
Они запросто сели. Винсент предложил сигареты.
- Признайтесь, вы здесь в качестве адвоката?
- Чтобы защитить своих бывших коллег? Скажу вам по секрету, среди них есть те, кого следовало бы проучить. Но только они не любят шуток.
- И даже наш юмор оставляет их равнодушными?
- Наоборот, он их подогревает!
- И все же, чем мы можем быть вам полезными?
Настало время переменить тон. Руссо нахмурил брови.
- Дело Мооса. Вы в курсе?
- Вы тоже?
- Я отказываюсь вмешиваться в него. И некоторым было бы полезно взять с меня пример. Но так случилось, что Анни Моос учится у моей дочери. Я хотел бы узнать, какую цель вы преследуете, очерняя память Урсулы Моос?
- Старое правило: пока не разобьешь яйца, не сделаешь омлет...
Винсент все еще улыбался, словно не замечая, что настроение Старого Медведя изменилось. Марсель играла в дипломатку.
- Вы должны понять, - сказала она, - что мы ищем только правду, как когда-то это делали вы. Мы хотим загнать в угол убийцу Урсулы, даже если для этого нам придется прибегнуть к непопулярным методам.
- Вы присваиваете себе роль полиции.
- Разве мы виноваты в том, что они не используют всех своих полномочий? Несколько минут назад вы произнесли имя Фишера. Официальная полиция не назвала его до сих пор.
- Кажется, вы довольно много знаете о нем.
- Мы хотели бы узнать еще больше.
- И обвинить его в убийстве?
Марсель обменялась взглядом со своим мужем.
- Я вижу, что комиссар уже хорошо ознакомился с некоторыми аспектами цюрихской жизни.
- Не будем бояться слов, - сказал Винсент. - Для нас Фишер представляет собой человека, которого нужно уничтожить.
- Понятно, - сказал Старый Медведь, - но какую цель вы преследуете, уничтожая Фишера?
Марсель оперлась на подлокотник кресла и немного понизила голос.
- Для нас, журналистов, Фишер воплощает все, что мы ненавидим и с чем хотим покончить: с кастовостью, автаркией, постоянным покушением на свободу.
- Красивые слова. Винсент возразил:
- Фишер разорил двух своих конкурентов. Оба покончили жизнь самоубийством. Прибыль Фишеpa постоянно увеличивается. Но иногда за преступления нужно платить. Урсула Моос представляла для него настоящую опасность. Она успела рассказать нам очень мало о Фишере, но....
- Как?! - ошеломленно воскликнул Старый Медведь. - Она доверилась вам? Винсент вздохнул:
- Немного. Все, что нам известно, касается ее связи с Фишером. Но вполне вероятно, что в последующем мы узнали бы о нем намного больше. Теперь же мы не узнаем ничего.
Марсель поднялась, сверля мужа гневным взглядом.
- Для тебя дело закончено, для меня оно начинается. Смерть Урсулы Моос объясняется только одним: она узнала что-то такое, что могло бы привести к падению Фишера. Эти факты существовали и существуют. И я их раскрою.
Она повернулась к Старому Медведю.
- Или мы. Вы должны мне помочь. Туда, куда не сунется полиция, там вы сможете действовать с развязанными руками.
- Конечно, - иронически проворчал Руссо. - Я супермен, не знающий поражений и не боящийся процессов о клевете. Ваше доверие для меня приятно и почетно. И, может, вам покажется это глупостью, если я сочту его недостойным.
- Вы не можете отказаться! - закричала Марсель. - Этим вы признаетесь в собственной беспомощности! Неужели вы предпочитаете оставить преступника безнаказанным только потому, что он занимает слишком высокое положение?
Руссо встал с холодным видом.
- Тридцать пять лет повседневной работы научили меня остерегаться горячности и руководствоваться только уликами. Возможно, что когда-нибудь я и приобрету уверенность в непосредственной виновности Фишера в смерти Урсулы Моос. И тогда, даю вам слово, я, не колеблясь, начну действовать и даже преступлю закон, если в этом будет необходимость. Но в настоящий момент я отказываюсь предпринимать что-либо на базе слухов, сплетен и пасквильных статей. Судьба Фишера мне глубоко безразлична, судьба вашего журнала - еще больше. Ваша борьба не лишена смелости, но при условии, что вы будете направлять свои атаки против тех, кто может защищаться, а не против убитой и ее дочери.
Он поклонился Марсель, которая не могла сдержать своего гнева.
- Я не нуждаюсь в вас, знайте об этом! И каким бы ни был риск, я не из тех, кто отступает!
- Я проведу вас, - сказал Винсент. На лестничной площадке он схватил руку Старого Медведя.
- Моя жена очень возбуждена. Но я не хотел бы, чтобы вы думали...
- Я ничего не думаю.
- Не правда. Вы нас презираете.
- Я презираю только некоторые методы в журналистике, не имеющие ничего общего с информацией.
- Я не могу делать то, что хочу, комиссар.
- Неужели?
Старый Медведь остановился, посмотрел на Винсента, который выглядел очень смущенным.
- В "Досье" все бразды правления находятся в руках Марсель. Вы, вероятно, знаете, что она основной акционер и может делать все, что захочет. В данном случае она ведет себя как женщина. Ее чувства берут верх над разумом и осторожностью.
- Не могу ничем вам помочь.
- Не правда. Как настоящий полицейский вы умеете оценить опасность. Но этого не Может сделать Марсель. Она сказала, что не боится риска. Если Фишер не отступает ни перед чем, то жизнь Марсель в опасности.
- Опять красивые слова! - сказал Старый Медведь.
- Я хотел бы ошибаться и во что бы то ни стало поверить, что смерть Урсулы Моос объясняется самыми банальными причинами, что в ней виноват садист, как нас хотят в этом уверить. Но если моя гипотеза верна, то Фишер мог заставить Урсулу замолчать, только убив ее... В таком случае будет ли он колебаться, чтобы устранить Марсель? Вы прекрасно знаете, что нет!
Он заколебался, затем очень быстро задал вопрос:
- Не согласитесь ли вы последить за Марсель? Но в тот же момент Винсент отстранился и кивнул головой со смиренным видом.
- Извините, но даже если бы вы и согласились, что вы сможете сделать один против Фишера, против врагов, которых не знаете, в чужом для вас городе?
Старый Медведь холодно посмотрел на своего собеседника.
- В конце концов, вы ее муж. Вы знаете Цюрих и его жителей как свои пять пальцев. Вы и должны ее оберегать.
- Поймите! Я должен вернуться в Париж, чтобы уладить срочное дело. Боюсь, как бы Марсель не поддалась опасному порыву в мое отсутствие. Я прошу вас оказать мне услугу, как соотечественник соотечественнику. Если вы согласитесь, я уеду успокоенным.
Руссо не ответил. Винсент вынул свой бумажник, протянул визитную карточку.
- Если бы вы мне позвонили.., только затем, чтобы сказать, что все в порядке.
- Я сделаю, что смогу, - проворчал Руссо. - До свидания.
***
- Фишер! Все боятся его!
- Ты действительно считаешь, что он убийца? - спросила Арлет.
Старый Медведь с отвращением произнес:
- Подумаешь! Из него делают убийцу, чтобы найти причину его бояться! Это такой же человек, как и другие. Просто он думает, что стоит выше всех.
- Так и есть, - сказала Арлет. - Его вилла возвышается над всем Цюрихом. По вечерам, он, наверное, мечтательно смотрит в окно и думает: весь город принадлежит мне.
Вдруг Старый Медведь заявил:
- А если я схожу к нему? Почему бы и нет? Я приехал в Цюрих, чтобы осмотреть достопримечательности, и одна из них - Фишер, да еще какой величины! Если судить по тому, что я о нем знаю, это почти национальный институт! Он посмотрел на часы:
- Половина седьмого. Вероятно, Фишер уже возвратился домой. Если он не скуп, то пригласит меня на ужин.
***
До ужина дело не дошло, но Фишер тем не менее оказал ему сердечный прием, чем сразу озадачил Старого Медведя. Руссо должен был признать, что не ожидал такого радушия. Старая вышколенная горничная провела его в небольшой салон и удалилась, ни слова не говоря.
