Наталья Солнцева - Шулер с бубновым тузом
Осенний Петербург чем-то напоминал ей Лондон: серая Нева казалась грязной Темзой, а густой туман делал улицы безликими и унылыми.
– …купил себе дом на Большой Морской, на углу Почтамтского переулка, – донесся до нее голос госпожи Бирх. – И обставил с подобающим великолепием. А обеды Валицкий дает такие, каких вы, милочка, и в Париже не пробовали. У графа приборы золотые, а в черенки ножей и вилок вставлены драгоценные каменья. Кстати, всему городу известен его знаменитый сапфир…
– Чем же он знаменит? – пролепетала Гаше.
– Вы не слыхали о сапфире графа Валицкого? – поразилась англичанка. – Чудесный камень меняет цвет после захода солнца… сие зрелище неописуемо! Хотите, я попрошу графа, чтобы он оказал вам любезность?
Жанна растерялась. В голову вдруг пришла мысль, догадка, которая лишила графиню дара речи. Валицкий! Это он помог ей бежать из заключения! Его связи и средства были пущены в ход ради заветной цели. Он надеялся, что, вырвавшись на свободу, похитительница ожерелья так или иначе приведет его к бриллиантам. Опытный игрок не торопит события и умеет ждать.
«Все эти годы Валицкий не терял меня из виду, – сообразила Гаше. – Идея перебраться в Россию тоже пришла ко мне с его подачи. Граф действует через подставных лиц, оставаясь в тени, когда это ему нужно. Вот кто мой безымянный спаситель!»
Граф Михаил Валицкий слыл в Петербурге фигурою загадочной. Настоящая его фамилия была Мицкевич, а титул и новую фамилию он, по слухам, купил у литовского воеводы Валицкого. Впрочем, как истинное происхождение самого новоиспеченного графа, так и происхождение его несметных богатств оставались тайной.
Поговаривали, что Валицкий родом из польской шляхты, а состояние приобрел игрой в карты. Что будто бы в молодости будущий граф скитался по миру без гроша в кармане, а потом внезапно разбогател. Что он научился искусству игры в Варшаве, которая по тем временам славилась игорными домами и лучшими школами карточных шулеров. Туда стекались любители легкой наживы и состоятельные искатели приключений со всей Европы.
Михаилу везло в игре, он был любимцем фортуны, хотя кое-кто приписывал это везение договору с дьяволом.
– Граф тайно приторговывает драгоценностями, – со смешком сообщила госпожа Бирх. – Я видела у него в доме месье Дюваля. Он запросто входил и выходил из кабинета хозяина, брал что-то из ящиков. Согласитесь, милочка, деньги ведь не сыплются с неба? А Валицикий богат. Весьма богат!
– Кто такой месье Дюваль? – спросила Гаше.
– Петербургский ювелир… мы все заказываем у него украшения. Аристократу не пристало заниматься коммерцией, но Валицкий делает это с непревзойденным изяществом, – захихикала госпожа Бирх, оглядываясь на дверь. – Ваши слуги не имеют привычки подслушивать?
– Они не понимают по-английски.
Придворная дама успокоилась.
– Валицкому приходят письма из Парижа, Лондона и Амстердама, – добавила она. – Он даже Константинополем не брезгует. Говорят, он переводит за границу баснословные суммы через банк барона Раля и получает оттуда столько же, если не больше. Это секрет, разумеется, но не для императрицы. Она любопытна, как все женщины…
«Зачем Бирх говорит мне об этом? – думала графиня, слушая болтовню гостьи. – В ее словах кроется какой-то смысл или она просто не умеет держать язык за зубами? Нет… определенно у нее есть намерение задеть меня. Она ловит каждый мой жест, каждую гримасу. Уж не послал ли ее сам Валицкий? Значит, он где-то видел меня и узнал…»
– Не хотели бы вы встретиться с ним? – наконец брякнула госпожа Бирх, тем самым выдавая истинную подоплеку своей откровенности.
– Зачем? Мы не знакомы.
– Не беда. Я вас познакомлю! Граф – собиратель редкостей и приятный собеседник, уже за одно это стоит посетить его.
– Я, право, не готова…
Графиня де Гаше отнекивалась, и англичанка не решилась настаивать. Очевидно, ее проинструктировали, как следует вести себя в том или ином случае…
Анна очнулась. Прошло всего несколько минут, а в ее воображении разыгралась целая сцена. Она боялась этих провалов в сознании, когда все вокруг заволакивает темная пелена, а в голове начинают звучать голоса и появляться смутные образы.
– Тебе плохо? – недоверчиво прищурился Крапивин. – Принести воды?
– Не надо…
Она все еще пребывала там, в доме на окраине Петербурга, где ее навестила придворная дама императрицы, и переживала подлинный страх.
– Ты назвала фамилию Валицкого, – напомнил ей Николай. – Я не знаю такого. Кто он?
– Игрок и авантюрист…
– Вижу, тебе по душе скользкие личности, – с намеком на Джо заявил он.
– Валицкий помешан на бриллиантах, – вырвалось у нее. – Он хотел купить камни из ожерелья… потом помог мне бежать…
– Бежать?
– Из тюрьмы, – пояснила Анна-Жанна.
– Ты сидела?
– Давно…
Они говорили на разных языках.
– Не в этой жизни? – наконец сообразил Крапивин.
Жанна кивнула. Она то теряла ниточку, которая вела ее сквозь время, то снова нащупывала.
– Прошли годы, я сильно изменилась. Перекрасила волосы, стала по-другому одеваться. Но мне постоянно казалось, что кто-то меня преследует, крадется по моим следам. Один добрый человек, с которым я познакомилась в английском порту, предложил мне место на торговом корабле…
Крапивину казалось, что она бредит. Но ее бред был не беспорядочным, а имел собственную логику.
– …Мы попали в бурю, и судно чуть не затонуло. Мое странствие затянулось на несколько месяцев.
– У тебя был багаж? – осторожно спросил Николай.
– Я взяла с собой только самое необходимое…
– Ты направлялась в Петербург?
– По морю, – ответила Жанна. – Когда я ступила на русскую землю, я полагала, что мои злоключения окончены. Я ошиблась! Валицкий нашел меня и там… Позже я догадалась, что тот человек в порту был с ним заодно. Они заманили меня в ловушку.
«В расчете на то, что ты возьмешь с собой бриллианты, – мысленно подытожил Крапивин. – Камни так тяжко тебе достались, что ты не оставила бы их на произвол судьбы. Ты больше, чем кто-либо иной, имела право на них!»
Он наклонился и коснулся губами ее мокрой от слез щеки. Она плакала, но в темноте этого не было видно.
Соленый вкус ее кожи вызвал у Николая прилив желания. А может, его возбуждала острая близость тайны.
– Ты боялась его? – прошептал он.
– Валицкого? Ужасно! – призналась Жанна. – Мы с ним виделись в Париже… он знал меня в лицо. Он мог… выдать меня.
– Кому?
– Я и сейчас его боюсь… – вместо ответа прошептала она.
Жанна могла бы сказать, что страх захватил ее в свои цепкие когти и не отпускает целую вечность; у страха много лиц, ему присущи особые звуки, краски и даже запах. Но она научилась утаивать часть правды. Львиную долю.
– Бедняжка! – воскликнул Крапивин. – Кого ты приняла за Валицкого? Джо или Томашина?
Она отшатнулась, подняла руку и закрыла лицо.
– Значит, обоих, – констатировал он…
Глава 29
В ту субботу Глория приехала в Москву повидаться с родителями и после обеда назначила Лаврову встречу в Раменках.
Санта помог ей выйти из машины, а сам поехал на парковку. Глория была дивно хороша в горчичном шерстяном платье и янтарных браслетах. С некоторых пор она полюбила массивные украшения из полудрагоценных камней. Роман прикидывал, как бы ненавязчиво пригласить ее на прогулку по реке, но она с ходу взяла быка за рога.
– Ну что, нашел квартиру?
– Это было не просто, – вздохнул он. – Мне пришлось опросить пятерых агентов, которые занимаются сдачей жилья внаем. Хорошо, что я нащелкал Крапивина и в профиль, и в анфас. Мне крупно повезло. Пятый по счету агент узнал на фото нашего героя. Он подтвердил, что этот господин снял квартиру по такому-то адресу и заплатил вперед.
– Новые жильцы там еще не поселились?
– Как можно? Срок аренды не истек, деньги уплачены.
– Агент в курсе, что квартирантка съехала?
– По-моему, нет, – потер затылок Лавров. – Ему никто об этом не сообщал.
– Квартира стоит пустая?
– По идее, да…
– А ключи?
Лавров достал из кармана набор отмычек и показал ей.
– Вот.
– Это будет незаконное проникновение в чужое жилище, – со знанием дела сказала Глория. – Но мы же рискнем?
– Только ради тебя!
Он повел ее по указанному адресу. В желтеющей аллее гулял ветер. Было тепло и пыльно. Глория несла под мышкой длинный круглый чертежный футляр.
