Анна Малышева - Коралловый браслет
– Конечно, если надо… – Девушка окончательно стушевалась. Договорившись о времени визита и нажав кнопку отбоя, она развела руками: – Вот, придется прямо сейчас ехать. Лучше уж не откладывать, а то ночью спать не смогу. Ты со мной?
– А меня разве приглашали? – неожиданно желчно осведомился Илья.
– Нет, но…
– Даже не думай ему ляпнуть, что со мной живешь! – Взяв со стола сигареты, мужчина закурил и принялся расхаживать взад-вперед по кухне, отшвыривая ногой попадающиеся ему на пути табуреты. – Не знаешь меня, не общаешься со мной, поняла? Я привел тебя к нему один раз, помог, и все!
– Зачем такая конспирация? – Маша была обескуражена тем, что Илья так решительно отстранился от этого малоприятного визита. Сама она не испытывала никакого желания вновь встречаться со следователем и узнавать некие новые факты относительно убитого. – Что изменится, если он узнает?..
– Нечего ему узнавать! – отрезал Илья, остановившись в шаге от нее. Его глаза потемнели и сузились, взгляд лихорадочно метался, будто в ожидании удара. – Поедем вместе, но я тебя высажу в квартале от управления. Подожду… Да хоть в том кафе, где мы сидели.
– А что мне ему говорить, если он прямо спросит, встречаемся мы с тобой или нет?
– С какой радости он это спросит? – насторожился мужчина.
Маша запнулась. Она тщательно скрывала свою осведомленность обо всем, что касалось Амелькина, и, в частности, свой визит к нему. Девушка вовсе не была уверена, что Илья придет в восторг, узнав, как она по собственной инициативе разыскала его телефон и узнала подробности его увольнения. «Даже хорошо, что он со мной не пойдет!» – мелькнуло у нее в голове, и она нерешительно улыбнулась:
– Не знаю, он так странно на нас с тобой посматривал… будто пытался понять, в каких мы отноше– ниях?
– Разве он вообще на нас смотрел? – озадачился Илья. – Я не заметил.
– Мужчины таких вещей не замечают, – авторитетно возразила она, почувствовав твердую почву под ногами. – Он нами явно интересовался. Мной и тобой.
– Сплетник чертов… – Процедив это нелестное замечание сквозь зубы, мужчина тут же замолчал, будто опасаясь сказать лишнее.
У Маши рвалось с языка множество вопросов, но она тоже предпочла сдержаться. Время для откровений было явно не подходящее.
Она мгновенно собралась, ей даже переодеваться не пришлось, девушка вторые сутки ходила в одной и той же одежде. Когда они покидали квартиру, Маша напомнила:
– Нужно будет еще заехать за вещами, у меня ведь ничего тут нет… И кукла осталась недоделанная.
– Потом, все потом, – рассеянно ответил тот, так что девушка даже не сразу поняла, что ей отказывают.
Она хотела было возмутиться, но тут же поняла, что Илья попросту ее не услышит. Он выглядел полностью погруженным в свои мысли, и за все время, пока они ехали через пол-Москвы, едва обронил несколько слов, и все они касались уличного движения.
На встречу Маша прибыла на час позже условленного – как ни старался Илья избегать пробок, двигаясь окружными путями. Амелькин с неудовольствием посмотрел на запыхавшуюся визитершу, влетевшую в его кабинет.
– А если бы я уехал? – наставительно произнес он. – А если у меня другая встреча назначена? Никогда больше так не делайте.
Эта фраза покоробила девушку, в ней как будто слышалось обещание встретиться еще не раз. На– хмурившись, Маша извинилась и присела к столу, заваленному папками и бумагами.
– Вот у нас тут обнаружились кое-какие подробности… – тягуче начал следователь, близоруко всматриваясь в содержимое лежавшей перед ним папки. – Касательно вашего трупа.
– Моего?! – возмущенно привстала девушка.
– Да вы не волнуйтесь… Садитесь… – Амелькин говорил отрывисто и нехотя, будто выдавливая слова из одолжения. – В общих чертах вам ведь все известно… Утром, десятого числа, в половине восьмого, было найдено тело мужчины… застреленного… – Тут он неожиданно, громко и со вкусом зевнул. – …на пустыре, рядом со строящимся домом… Ну, вы знаете где.
– Я знаю, конечно, где эта стройка, – не выдержала девушка. – Рядом живу. Что тут нового?
– Нашелся свидетель! – Амелькин поднял на нее сонные, печальные глаза. – Жительница соседнего дома, в котором, собственно, вы тоже проживаете… даже в одном подъезде, кажется… Может быть, знакомы?
– Татьяна Егоровна?!
Имя соседки-сплетницы с третьего этажа выскочило у Маши само, она и себе не смогла бы объяснить почему. В следующий миг она пожалела о своей несдержанности. Из глаз Амелькина мигом исчезла сонливость, взгляд стал острым и неприятно-пристальным.
– Точно, она. – Он даже заговорил быстрее, будто проснувшись. – Татьяна Егоровна Мерзлякова. Оказалось, она рано утром, в районе половины седьмого, ходила в дежурную аптеку за лекарством для внучки. Возвращаясь, шла как раз мимо той стройки, там всего одна дорога – асфальтированная полоса вдоль забора. Два человека не разойдутся.
– Она видела кого-то? – Маша заерзала на стуле, внезапно показавшемся ей очень жестким и неудобным. – Я потому ее назвала, что она всегда в курсе всех дел… Все видит, все замечает.
– Местная сплетница, что ли? – сострадательно заметил Амелькин.
– Нет, но… Короче, да! – призналась девушка. – Я бы не стала верить каждому ее слову… Но внучка у нее действительно постоянно чем-то болеет.
– Кто сейчас сплетничает? – с тонкой улыбкой осведомился мужчина, окончательно смутив собеседницу. – В общем, надо сказать, нам с гражданкой Мерзляковой очень повезло, потому что сперва я считал, что дело это безнадежное. Вы не представляете, как мало свидетелей обычно находится! Люди знают и молчат. Боятся мести. А особенно если такого вот убили. Убили и убили – кому его жалко? А эта женщина не поленилась, нашла время, сама к нам пришла.
– Татьяна Егоровна видела убийцу? – Девушка окончательно потеряла терпение. Тратить время и нервы на философские рассуждения следователя она считала не очень заманчивой перспективой.
Тот, продолжая улыбаться, кивнул:
– Убийцу не убийцу, но она видела, как из пролома в заборе, того самого, за которым обнаружили труп, выбежал человек. Сперва он бросился в ее сторону, но заметил женщину, развернулся и побежал в другую. Однако она успела рассмотреть его.
– В полседьмого утра? – усомнилась Маша. – Темно же еще…
– Верно мыслите, я то же самое ей сказал, когда она сидела вот на этом стуле! – Амелькин удовлетворенно кивнул головой, будто замечание визитерши пришлось очень кстати. – Я спросил, не носит ли она очков, какое у нее зрение, и представьте, у этой пожилой женщины оно куда лучше, чем у меня! Оба глаза – единица! Так что, если учесть, что та девушка выскочила прямо у нее под носом, то…
– Девушка? – уточнила Маша, устав следить за пустыми рассуждениями следователя. У него была настолько изматывающая манера речи, потопляющая собеседника в мелочах, что факты совершенно в ней терялись. Оттуда выбежала девушка?
– А я разве сразу не сказал? – огорчился тот. – Да, молодая девушка, в джинсах, в куртке, очень стройная, среднего роста. Татьяна Егоровна даже уверяет, что лицо разглядела. Зрение, достойное восхищения…
Наступило молчание. Маша смотрела на Амелькина, ожидая продолжения, и с каждым мгновением ей делалось все больше не по себе. Его минутное оживление прошло, теперь он снова опустил взгляд в бумаги и весь как-то осел в кресле, будто лишившись позвоночника. Внезапно он напомнил девушке какую-то рептилию – гигантскую серую ящерицу, к примеру. Маша невольно отодвинулась вместе со стулом, и скрип ножек снова заставил хозяина кабинета поднять взгляд. Он посмотрел девушке в лоб и сообщил:
– Интриговать вас не буду, по времени получается, что девица эта была за забором примерно в момент убийства. Труп точно видела, раз выбежала и вдруг переменила направление, испугалась прохожего… В общем, причастность очевидна.
– А выстрела Татьяна Егоровна…
– Нет, не слышала, – отрезал тот. – Но существуют глушители.
И снова повисла пауза – раздражающе томительная. Маша взглянула на часы:
– Понятно… Если можно, отпустите меня поскорее, еще столько дел! Составили фоторобот? Мне надо взглянуть?
– Нет, зачем же, – задумчиво произнес Амелькин, покусывая неровными желтоватыми зубами кончик карандаша. – Фоторобот нам не понадобился. Дело в том, Мария… э… Григорьевна, что женщина эта утверждает, будто видела вас. – И вдоволь насладившись наступившим мертвым молчанием, добавил: – Вы сможете сказать, где были десятого числа, утром, в шесть тридцать и около того?
* * *Возвращаясь к машине Ильи, припаркованной на условленном месте, возле кафе, Маша была в таком состоянии, что пробежала мимо, не узнав ни «Мерседеса», ни знакомой уже вывески. Она очнулась только, когда Илья схватил ее сзади за плечо:
– Далеко собралась?!
– Подальше бы отсюда! – выпалила она ему в лицо.
