Анна Малышева - Коралловый браслет
«Еще недавно он таким расстоянием не стеснялся, приезжал и утром, и вечером», – подумала девушка, но возражать не стала. Возбуждение, охватившее ее после визита Зои, схлынуло, оставив после себя смутное разочарование. Теперь Маша понимала, что предпочла бы, чтобы именно Зоя украла брелок. На миг она испытала нечто вроде раскаяния – впервые по отношению к будущей родственнице. Ее уколола случайная мысль: «А что, если та все время была искренна и в самом деле хотела со мной дружить?!»
Она быстро собралась, и когда снова появилась перед Ильей, он окинул ее скромный наряд критическим взглядом:
– Все в черных тонах, хорошо… будет заметен брелок. Повесь на шею, он же у тебя на шнурке?
– Как, надеть на выход? – Девушка невольно прикрыла рукой горло. – По-прежнему собираешься ловить на живца?
– Пытаюсь, – буркнул тот. – Вот будет комедия, если твои браслет и брелок окажутся никому не нужны… Есть и такой вариант, тем более браслет оставили в кармане у трупа.
– Но ты же предполагаешь, что есть какой-то чемодан? – Маша уже вернулась из ванной комнаты, прилаживая подвеску на груди. На фоне черного свитера кораллы особенно бросались в глаза.
Она набросила куртку, зашнуровала ботинки и вдруг поняла, что боится покидать эту квартиру, с которой уже успела сжиться. Ей было тем более тревожно, что Илья, казалось, думал о чем-то своем и совсем перестал встречаться с нею взглядом. Этого взгляда ей не хватало физически – как свежего воздуха или глотка воды. Маше стало страшно, когда она осознала, какую власть возымел над нею этот человек, еще недавно посторонний. Она нерешительно улыбнулась:
– Или ты уже и в чемодан не веришь? Илья, слышишь меня?
Очнувшись, тот вздрогнул и посмотрел на девушку в упор. У него был вид внезапно разбуженного человека.
– Что, прости? Знаешь, у меня выдалось очень неудачное утро. Упустил след, подвел клиента… Тут еще твоя Зоя дурацкая… Ладно, идем. И постарайся не вертеть головой. По сторонам буду я смотреть.
– Думаешь, за мной могут следить?
Мужчина пожал плечами, и она, уловив его нежелание говорить, тоже замолчала. В лифте Илья закрыл глаза, и Маша не сводила взгляда с его лица все время, пока кабина ехала вниз. Ее не покидало ощущение, что он отдалился от нее, и девушка боролась с нараставшей паникой. «А может, я ему уже надоела?! Так скоро?! – Эта мысль, раз появившись, уже не оставляла ее. – Вдруг он не способен на долгие отношения… Все, как говорила его сестра… Говорят, мужчины привыкают жить одни и не хотят потом жертвовать свободой!» Лифт остановился. Маша перевела дух, найдя в себе силы улыбнуться открывшему глаза спутнику. Она твердо решила не тормошить его расспросами, чтобы не создалось впечатления, будто она посягает на ту самую свободу. Илья, казалось, пришел в себя. Во всяком случае, он улыбнулся в ответ и не отвел глаз.
– Как дела? – шепнул он.
– Отлично, – в тон ему ответила Маша.
Дурные мысли мгновенно ее оставили, теперь она поражалась, что могла сомневаться в этом человеке. В таком радужном настроении она и направилась вместе с ним за покупками. Машину Илья решил не брать, так как все нужные магазины располагались неподалеку, и к тому же, пояснил он, так легче было отследить, не идет ли кто следом. Уже через пять минут, в парфюмерном отделе супермаркета, мужчина заявил:
– Никого. Все-таки у меня начинается паранойя. Я думал, тебя будут пасти.
– Я тоже начинаю думать, что мы переоценили этот браслет с подвеской, – призналась девушка, не отрывая взгляда от прилавков со средствами для ванны и душа. – Мне столько всего надо, у тебя же ничего нет! Возьму хотя бы это… И вот этот шампунь…
Илья подставил корзину, и пока она укладывала покупки, вполголоса продолжал:
– Напасть на твою подружку тот тип мог с целью простого грабежа, а не по заказу… И убить его могли из-за другой истории. Тогда никому от тебя ничего не нужно, и все бы хорошо… Но остается вопрос – что оно значит, твое наследство. И кто подкинул вторую часть?
– Знаешь, а я бы тогда не стала ничего выяснять, – призналась Маша. – Я и так счастлива.
– Правда?
– Ты еще сомневаешься…
– А я-то как счастлив, – задумчиво проговорил он. – Если бы ты знала, как мне осточертела эта волчья жизнь! Ни семьи, ни дома настоящего, куда хочется возвращаться… Я вообще забыл, что это такое – когда тебя кто-то ждет.
– Я тебя всегда буду ждать! – Маша почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы. – Я тоже знаю, что такое одиночество…
Она замолчала, увидев приближающуюся покупательницу с тележкой, и вовремя – Маше вовсе не хотелось впадать в патетику. Она молча пожала руку Илье, и тот, внезапно притянув к себе девушку, крепко поцеловал ее в губы. После, как ни в чем не бывало, он повернулся к прилавку:
– Здесь все? Пошли в продукты.
Они возвращались с полными пакетами, и по дороге домой Илья еще несколько раз проверял, не следит ли кто за ними. Машу это только забавляло – сама она окончательно утвердилась в мысли, что ее страхи были преувеличены. Ее радовало все – солнечный день, оживленные улицы, заставленные машинами тротуары, по которым приходилось пробираться чуть не боком… Главное – Илья окончательно стряхнул с себя хандру и вновь пришел в хорошее расположение духа. Он даже извинился:
– Ты уж не обращай внимания, если я буду дергаться из-за работы. Сколько лет в этом компоте варюсь, а никак не могу смириться, что не все удается. Мне надо было этим утром подкараулить, как одна дамочка выйдет из квартиры любовника, и заснять ее, а она, оказывается, уехала в час ночи… Они поссорились.
Маша очень высоко оценила то, что Илья вдруг разговорился о своей работе. Хотя подробности чужих бракоразводных процессов не слишком ее интересовали, она понимала, что они также должны стать частью ее жизни, если она собирается строить семью с Ильей. А он, внезапно воодушевившись, продолжал:
– Эта дамочка не первый раз меня обманывает, и у меня уже такое чувство, будто она знает о слежке. Знаешь, иногда они сами идут на контакт и пытаются перекупить сыщика.
– И ты перекупаешься? – Маша задала этот вопрос без задней мысли и тут же вспыхнула, поняв, что Илья может услышать в нем намек на давнюю историю.
Однако тот лишь качнул головой:
– Ни-ни! Я собака одного хозяина. Можно есть из двух мисок сразу… Но недолго. Потом получишь пинка под зад. Однажды я уже потерял работу, когда пытался всем угодить.
– Это… то дело, которое ты закрыл? – осторожно уточнила девушка.
– Я – его, а оно – меня, – отшутился Илья, однако его глаза вдруг сделались очень невеселыми. Они померкли и будто глубже ушли в глазницы. – Знаешь, не стоит об этом говорить. Чувствую себя так, словно снова вывалялся в дерьме. – И, уже сворачивая в свой двор, пообещал: – Когда-нибудь я тебе все расскажу.
Маша молча шла за ним, сжимая в объятьях порвавшийся пакет и ругая себя за то, что направила разговор в опасное русло. «Никаких тем о продажности и неподкупности! Рита была права – об этом говорить нельзя! Еще счастье, что он не огрызнулся, да еще решил во все меня посвятить… Значит, правда любит! Родную сестру не простил, а мне все можно!» Последняя мысль уколола девушку, вдруг напомнив ситуацию, в которой оказалась она сама, после того как в жизни брата появилась Зоя. Если бы Машу спросили, кому из них двоих Андрей готов простить все, она бы тотчас назвала Зою. На ее собственную долю оставались лишь упреки и претензии.
Они уже подходили к подъезду, когда в глубине двора хлопнула дверца машины и их окликнул резкий, слегка гортанный женский голос:
– Погодите, стойте!
Маша увидела Риту – та стояла возле чистенькой черной «Тойоты» и призывно махала рукой. Илья остановился и взглянул на сестру с таким изумлением, будто впервые за долгое время вспомнил о ее существовании. Та тем временем подошла к застывшей паре и прежде всего обняла Машу за плечи и расцеловала ее в обе щеки.
– Я уж уезжать собралась… Привет, дорогая, рада тебя видеть! – горячо произнесла она и тут же повернулась к брату: – А к тебе у меня вопрос. Сейчас была у нас, и объясни мне, пожалуйста, кто это ночевал в моей комнате?!
– Кто спал на моей постели и всю ее измял? – иронически подхватил Илья. Он сразу подобрался, в его голосе зазвучал вызов: – Переночевал один приятель, тебе жалко?
– Мне не жалко, но я против. – Дав этот странный ответ, Рита снова обернулась к Маше: – А я к тебе приезжала, хотела еще раз твой альбомчик посмотреть. У нашего главврача скоро юбилей, а так как она полу женского, то и в пятьдесят лет кукле обрадуется. Мы бы скинулись, купили. Сколько это будет стоить?
– Смотря по кукле, – растерялась Маша, пытаясь поудобней подхватить расползающийся по швам пакет. – И сейчас у меня готовых на продажу нет, то есть всего одна…
Она вспомнила о кукле, которая так и не была сдана в магазин и побывала вместе с ней в театре, на «Норе» Ибсена. Внезапно Маша нашла сходство между куклой и героиней драмы – легкий пышный наряд, легкомысленное и вместе с тем загадочное личико, окруженное щедрой волной вьющихся локонов… С виду пустая, но скрывающая некую тайну.
