Фридрих Незнанский - Абонент недоступен
– Где Федотов? – проорал Леопард. И тут же в глубине увидел дверь.
– Тарантул, Пиранья, за ним!
– Есть.
– Можно и мне с ними? – спросил Гордеев.
– Хорошо, – кивнул Леопард. – Тарантул, останься!
Они быстро взломали дверь и нырнули в темный проем.
Смерть тем временем взял на себя контроль над компьютером.
Угорь орлиным глазом осматривал потолок и стены на предмет поиска камер слежения и прочей провокационной мишуры.
Тарантул шарил по всем возможным и невозможным шхерам, углам и щелям.
Лена и Денис у стеллажей с химреактивами принялись тщательно обнюхивать каждую колбу, реторту, пробирку, банку с тем или иным порошком, маслом, кислотой, коробку с лабораторными инструментами, пялиться в микроскоп, заглядывать в ванночки для катализации химпроцессов.
Словом, дело шло.
В этом аккуратном мире никеля и дорогого пластика, которым с большим вкусом была отделана лаборатория, все казалось каким-то мертвым, неземным, нечеловеческим. Каждого из присутствующих свербило подсознательное желание взять какой-нибудь острый предмет и нацарапать на безупречной поверхности стены страшное ругательство. Так бывает, когда чей-то вкус кажется слишком изысканным, сверхэстетским, что ли.
Леопард стоял посреди лаборатории, ожидая поступления докладов от своих подчиненных, чтобы тут же принять соответствующее решение.
Через десять минут доклады начали поступать.
– Да тут целая телестудия, – подал голос Угорь, вытряхивая из ящиков, громоздящихся на полу, всевозможные приспособления для визуального слежения. – Что с этим делать, командир?
– Отсортируй и опиши, – ответил Леопард.
– Есть.
– Леопард! – позвал Тарантул.
– Что там? – настороженно спросил Леопард.
– Ты только глянь, – предложил Тарантул. Он держал за ремни несколько автоматов Калашникова. – Целый арсенал игрушек. Как минимум роту хватит оснастить.
– Опиши и отсортируй.
– Понял.
– Вот же дрянь! – возвестил Денис.
– Чего там? – спросил Леопард.
– Тебе лучше самому убедиться. Это не просто так.
– А ну, – Леопард подошел к стеллажам с препаратами.
– Вот, – Денис дал ему банку с белым порошком.
Леопард взял банку и поднес к глазам:
– Что это?
– Я только что провела короткий тест и сравнила несколько версий, – сказала Лена. – Ошибки быть не может, это – гексоген. Особо мощное взрывчатое вещество. Но, правда, тут его совсем немного. Вероятно, держали для исследований.
– Стало быть, где-то должен быть склад, – сообразил Леопард. – Тарантул!
– Да?
– Еще раз прошерсти каждую щель на наличие взрывчатки. Кажется, запахло жареным.
– О'кей.
– Смерть! – позвал Леопард.
– Я здесь, – Смерть поднял голову от монитора.
– Что показывает вычислительная техника?
– Боюсь, новости не из разряда утешительных, – провещал Смерть.
– Что такое?
– Я думаю, будет проще и яснее, если ты сам на это взглянешь.
Леопард бросился к столу, на котором был установлен компьютер с пятью мониторами.
К нему присоединились Денис и Лена. И пока они приближались к месту, где восседал спецоперативник Смерть, в голове Лены пронеслись тысячи самых ужасных картин, подсказанных разыгравшимся воображением. Какие еще кошмарные данные мог оставить в компьютере этот монстр по фамилии Федотов? Она представила себе, как на экране высвечиваются фотографии очередных жертв, которых планируется ликвидировать или что-то в этом роде.
Как оказалось, ничего подобного компьютер не показывал. На экране была какая-то совершенно обычная таблица, Лене ничего не говорящая: ни фотографий, ни имен, ни фамилий. По большей части все какие-то цифры, коды, крестики-нолики.
– Что это обозначает? – Леопард задал вопрос, который хотелось задать и Лене, и Денису.
– Если мне не изменяет чутье вместе с интуицией, – принялся разъяснять Смерть, – то это не что иное, как план-схема закладки взрывных устройств.
– Что? Что ты сказал?
– Взрывчатки. Бомб или еще чего-то подобного.
– Где? – спросил Леопард. – В этом помещении?
– Нет. Бери выше. – Смерть указательным пальцем показал вверх.
– Не понял? – нахмурился Леопард. – Куда выше? Выше – Москва.
– Вот и я о том же, – кивнул Смерть.
– Ты хочешь сказать, что Москва заминирована?
Смерть отрицательно мотнул головой:
– Не я хочу это сказать, а вот эта штука. – Он щелкнул ногтем по одному из пяти экранов.
Все присутствующие стали тревожно обмениваться взглядами, будто ища друг у друга поддержки.
– Так, давай успокоимся, – предложил Леопард, – и ты нам подробно расскажешь, где и что, сколько, когда и все такое.
– Максимум, какой вывод из всего этого я могу извлечь, я уже изложил, ну, пожалуй, еще средний объем каждого заряда.
– И какой объем?
– Минимально – триста килограммов тротилового эквивалента.
– Килограммов? Ты ничего не напутал?
– Нет, я ничего не напутал.
Леопард присвистнул:
– А когда и где оно должно взорваться? Можешь это сказать?
– Не могу.
– Почему?!
– Тут везде защита на защите.
– Так взломай ее к едреной фене!
– Не могу.
– Опять «не могу»! Почему?
– Не хватает софта, – сказал Смерть и постучал себя пальцем по макушке: – Вот здесь не хватает.
– Черт! – Леопард сжал кулаки. – Тебе нужно было не в «Дум» резаться, а повышать свою компьютерную грамоту.
– Леопард, – вступил в разговор Денис, – у нас есть один человек…
– Ну?
– Только за ним нужно смотаться. Он наверху… в Москве…
– Что за человек?
– Наш человек. Для него все эти компьютерные орехи, что тебе семечки.
– Ты уверен?
– Как в себе.
– Тогда бери Тарантула – и дуй за ним! – возбужденно скомандовал Леопард. – Часа вам хватит?
– С головой, – кивнул Денис.
– Тарантул!
Рядом возник Тарантул, поправляя на себе полевую амуницию и демонстрируя отменную строевую выправку:
– Я здесь.
– Отправляешься с Грязновым.
– Я готов.
– Тогда пошли, – сказал Денис.
Гордеев едва поспевал за прытким спецназовцем под вызывающей кличкой Пиранья. В туфли, не приспособленные для подобных прогулок, давно набралось столько воды, что в иной ситуации адвокат почувствовал бы себя совершенно разбитым и лишенным элементарного комфорта. Но сейчас для подобных пораженческих мыслей в голове не осталось места.
В голове было только одно – найти Федотова.
Не просто найти, а найти, взять и вытрясти из него все, что касается убийства Волкова. Даже теперь, находясь в довольно экстремальной ситуации, Гордеев не переставал быть адвокатом.
У Гордеева было такое впечатление, что с Федотовым он знаком уже добрый десяток лет: об этом человеке за короткое время он узнал столько, сколько, возможно, не знает о себе сам Федотов. Все это было весьма и весьма странно. Они даже никогда раньше не встречались, Гордеева он даже не видел на фотографии. Но взаимная ненависть была настолько сильна, что в конце концов она буквально породнила двух непримиримых оппонентов. И сейчас этот «родственничек» убегал от Гордеева и Пираньи.
Сначала они шли за ним, контролируя его спину, теряя из виду и снова беря его на мушку. Однако вот уже минут двадцать, как они сбились со следа. Теперь они рыскали по колено в воде, заглядывая во все дыры, не обнаруживая ни единой живой души.
Вдруг из-за ближайшего поворота ударил пистолетный выстрел.
Пуля угодила в стену в десятке сантиметров от головы Гордеева.
– А, черт! – И адвокат резко опустился на корточки.
За ним последовал Пиранья, ни на секунду не теряя бдительности. Он направил свой автомат в сторону, откуда вылетела пуля, и сделал одиночный выстрел. Затем еще и еще. После чего направил туда луч фонаря. Это был длинный коридор, конец которого терялся в темноте.
Внезапно Пиранья закричал:
– Ложись!
Гордеев упал там же, где стоял, вляпавшись в топкий ил.
Над его спиной просвистело что-то увесистое, ударилось в стену и… взрыв разнес в клочья тишину, вырвав из стены целую глыбу мелких и крупных камней, от которых Гордееву пришлось укрываться руками. Однако это не помогло. Несколько острых камешков все же зацепили голову. Адвокат почувствовал, как по виску побежал теплый ручеек крови.
Он поднял голову. Что с Пираньей?
Пиранья сидел, привалившись к стене, держась за окровавленный бок.
Гордеев по-пластунски подполз к нему.
– Что с тобой? Ты ранен?
– Зацепило малость, – простонал Пиранья.
– Глубоко?
– Не знаю. Но рация накрылась.
– Черт с ней.
– Мы теперь без связи.
– Убери руку, – попросил Гордеев. – Я посмотрю.
Его взору открылась рваная, но неглубокая рана. Очевидно, от осколка. Крови было предостаточно, чтобы проявить повышенное беспокойство – она так и хлестала.
– Идти сможешь? – спросил Гордеев. – Нужно перебраться на более сухое место.
